Подойдя к брату, пытавшемуся спрятаться за Арангешем, он вырвал из его рук мое белье, и собрав валяющиеся около алтаря остатки одежды, тоже активировал портал, подозвав меня к себе:

— Анита, идем.

Сняв браслет, я рванула к нему, и под пристальными взглядами его братьев, мы вместе шагнули в портал.

Выйдя из портала, мы оказались около белокаменных ворот, высотой примерно в два человеческих роста. Задрав голову, я попыталась рассмотреть, что же скрывается за ними, но из-за высоты и неприступности это было невозможно. Оглядевшись, поняла, что вокруг есть лишь горы и бескрайний лес, отбрасывающий тени на дорогу, благодаря свету фонарей, установленных на заборе.

Поджимая уже окоченевшие пальцы на ногах, и растирая дрожащие ладони, я спросила:

— Что за этим забором? Куда ты перенес нас?

Инар, оглядев меня с ног до головы, и заметив, что я трясусь от холода, подхватил на руки, перед этим всучив остатки одежды, которую забрал из гробницы. Подходя ближе к воротам, он попросил меня нажать на звонок, и произнес:

— Это дом твоего отца. Лерона Грайма.

Я в шоке застыла с открытым ртом, а через несколько секунд, опомнившись, возмутилась:

— Какого черта ты меня сюда притащил?! Он даже не знает о моем существовании, и вряд ли обрадуется взрослой дочери, которая вдруг решила его навестить!

Инар покачал головой.

— Он должен знать, что у него есть ребенок. Так будет правильно. К тому же у нас все равно нет выбора. Сейчас мы уже объявлены в розыск. Путь во все гостевые дома нам закрыт, а дом Лерона находится на другом конце империи, и никто кроме видящих не знает, что он твой отец, и не станет нас искать здесь. И эта крепость хорошо охраняется, видящие не смогут добраться до тебя.

— Допустим, — согласилась я. — Но как ты себе это представляешь? С порога заявишь, что привел ему дочь?

— Нет, я же говорил тебе, что знаком с ним. Скажу, что попал в беду и мне нужна помощь, а потом мы вместе ему все объясним.

Я тяжело вздохнула, понимая, насколько это будет непростой разговор. Неизвестность, которая скрывается за реакцией моего настоящего отца, меня неимоверно пугала, и я даже не была уверена, что вообще хочу сейчас с ним знакомиться.

Пока я погружалась в эти невеселые мысли, ворота вдруг щелкнули, и разъехались в разные стороны, представляя нашему взору огромную территорию с красивым белым особняком в три этажа, парком, и еще несколькими постройками непонятного мне назначения. Из-за ворот к нам шагнула женщина с фонарем в руке, и звонким голосом произнесла:

— Прошу, проходите. Хозяин ожидает вас.

Инар кивнул и тут же шагнул в ворота, а я из-под ресниц аккуратно стала рассматривать женщину, которая видимо, работала управляющей в этом поместье. Одета она была в совершенно обычное темно-синее платье с белыми манжетами и воротничком стойкой. И в принципе, эта женщина была бы ничем не примечательна, если бы не ее кожа и волосы, которые имели нежно-зеленый оттенок, что для меня казалось жутко странным. Глаза, кстати, тоже сверкали зеленью, и даже казалось, что радужка немного светится в темноте.

Я украдкой бросила взгляд на Инара, но он как ни в чем небывало, шагал в сторону особняка, не обращая внимания на странный вид управляющей. Я решила, что в Эндервелле зеленые люди — это видимо нормально, и перевела свое внимание на территорию около поместья.

А посмотреть было на что. Резные каменные беседки, дорожки, выложенные красивой узорной плиткой, фонтаны, пруд, и даже статуя василиска из хрусталя, возвышающаяся перед особняком.

Зайдя в дом, управляющая повела нас по расположенной в холле крутой лестнице на второй этаж. Там, остановившись у одной из дверей, она постучала и произнесла:

— Господин Грайм, к вам прибыл господин Кара-Ларген со спутницей.

Кара-Ларген? Интересно. Я вдруг поняла, что никогда не интересовалась фамилией Инара. Нужно потом будет спросить у него, что значит Кара, если Ларген фамилия его матери.

Из-за двери раздался мужской голос.

— Впусти их, Рэйна.

Когда дверь открылась, то я увидела высокого, статного мужчину, по земным меркам лет пятидесяти, который поднявшись из кресла, расположенного у камина, направился в нашу сторону.

— Инар? Что случилось? И кто эта девушка на твоих руках? — нахмурившись, с подозрением спросил мой новоиспеченный отец.

Василиск опустил меня на пол, и я чуть не застонала от удовольствия, когда почувствовала под босыми ногами теплый пушистый ковер.

— Я попал в непростое положение, Лерон. Эту девушку зовут Анита, она моя невеста.

Я фыркнула, и сложив руки на груди, подумала про себя: «Невеста, ага, еще чего!»

Лерон нахмурился еще больше, и Инар, видя это, поспешно добавил:

— Я клянусь, что все объясню тебе, просто дай нам привести себя в порядок, и позови лекаря для Аниты.

Тяжело вздохнув, мужчина отдал приказ Рэйне провести нас в гостевую комнату, и позвать его личного лекаря. Поблагодарив Лерона, Инар увел меня из кабинета отца, и мы направились на третий этаж, в одну из спален, которую Рэйна выделила нам.

Как только дверь за управляющей захлопнулась, и мы остались одни, я, бросив на пол вещи, которые все еще находились в моих руках, накинулась на Инара.

— Зачем ты выпросил лекаря? Со мной и так все нормально!

Василиск, тяжело опустившись на край огромной кровати, застеленной зеленым шелковым покрывалом, сжал руками виски и произнес:

— Я хочу убедиться, что с тобой и с нашим ребенком все в порядке. Ты элементарно могла простудиться, а в твоем теперешнем положении это вредно.

Я возмущенно ахнула.

— Так ты, значит, решил великодушно позаботиться обо мне! Только вот знаешь, что?! Поздно! Ты уже все сказал и сделал для того, чтобы я тебя ни на метр к себе не подпускала! Я сейчас здесь, с тобой, по одной простой причине — мне просто некуда пойти. Но как только все разрешиться, то я сразу же исчезну из твоей жизни, и ни меня, ни ребенка ты никогда не увидишь! Если ты считаешь, что хоть какое-то отношение будешь иметь к моей дочери, то ты глубоко ошибаешься! С этого момента и для меня, и для нее ты — никто, пустое место!

Когда я все это кричала Инару в лицо, то мне хотелось выплеснуть всю боль, которую он мне причинил, и сделать так же больно ему. Хотелось, чтобы Инар страдал точно так же, как страдала я. И конечно, я не могла больше верить человеку, который предал меня, отказавшись даже попробовать выслушать.

Под конец этих наполненных горечью и болью слов, я просто разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Это была настоящая истерика, которую невозможно было остановить. Весь пережитый за последние дни страх и потрясение выплескивались наружу, даря хоть какое-то облегчение истерзанной душе.

Инар попытался обнять меня, успокаивая, но я оттолкнула его, так и не прекращая плакать. Видя, что я не могу успокоиться, он снова поднял меня на руки, и уложил на постель, накрыв сверху покрывалом.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я рыдала, уткнувшись в подушку, но в один момент кровать рядом со мной прогнулась под весом лекаря, и послышался взволнованный голос Инара:

— У нее истерика уже двадцать минут, вы можете что-то сделать? И да, девушка беременна, поэтому будьте предельно аккуратны!

Лекарь, попросив Инара посадить меня, достал из своего чемоданчика маленький холщовый мешочек, и высыпал на ладонь горсть какого-то голубого порошка. Поднеся руку к моему зареванному лицу, он легонько дунул так, что пыльца осела на моем лице и в дыхательных путях, даря моментальное успокоительное действие. Уже через минуту я была в абсолютно адекватном состоянии, и могла четко осознавать все, что происходит вокруг. Поэтому вырвалась из кольца рук, придерживающего меня Инара, и отсела от него на другой конец кровати. Он, конечно, остался недоволен моими действиями, но ничего не сказал, а вместо этого обратился к доктору — седовласому старичку в круглых очках.