Маршрутка увозила меня все дальше в новую жизнь, а я никак не могла смириться с неизбежностью этих изменений. У меня же все шло по плану! Пункт за пунктом. Получить аттестат, успешно сдать экзамены, поступить в университет, о котором я мечтала, окончить его с отличием, и стать успешным адвокатом.

Теперь все мечты пошли крахом, как будто в один день передо мной пробежала стая черных котов с пустыми ведрами наперевес.

Университет мне не светит, потому как документы я подала только в одно место, будучи абсолютно уверенной, что прохожу по баллам, и мне хватит денег, чтобы оплатить все четыре года обучения. Грантов на бесплатное образование у них нет, а в других вузах, где я могла бы учиться без оплаты, уже прошли сроки подачи документов.

До сегодняшнего дня у меня все было просчитано до мельчайших подробностей и ничего не предвещало беды. Я готовилась к этому моменту, сколько помню себя. И вот моя злобная тетка разрушает все надежды на счастливую жизнь лишь одной фразой!

Небо за пыльным окошком хмурилось все сильнее, будто вторя моему настроению, и когда настало время выходить, на землю обрушилась гроза. Дождь и холодный ветер нещадно трепали мои волосы и одежду, пока я добиралась до места.

Взбежав на крыльцо небольшого аккуратного домика с отделкой лавандового цвета, я поняла, что на мне уже не осталось ни одной сухой нитки. Кое-как пригладив волосы, которые сейчас, наверняка, выглядели, как пожеванная мочалка, я нажала на кнопку дверного звонка. Спустя пару минут дверь мне открыла низенькая старушка в плюшевом халате нежно-салатового цвета и тапочках с помпонами. Впечатление она производила весьма умилительное, благодаря образу классической доброй бабули из детских сказок.

— Ох, милая, да на тебе же места сухого нет! Заходи скорее в дом, не то простудишься.

Старушка отошла от двери, пропуская меня, и взгляду открылась внутренняя обстановка дома, которая точно соответствовала самой бабуле. Много цветов в горшках — преимущественно лаванда. Вязаные коврики и накидки на мебели, а еще умопомрачительный запах свежей выпечки, от которого в ту же секунду мой желудок начал издавать звуки умирающего кита.

— У вас очень мило. Спасибо, что согласились приютить. Меня, кстати Анита зовут.

— Очень приятно, я Алевтина Александровна. Можно просто тетя Аля. Пойдем, я покажу тебе комнату, ты переоденешься, и мы попьем чайку с вишневым пирогом, — ее лицо озарила добродушная улыбка, сделав его на десяток лет моложе.

— Это было бы очень кстати, — я смущенно улыбнулась в ответ, и мы поднялись по узкой деревянной лестнице на чердак.

Комната была небольшой, но очень уютной и светлой, благодаря отделке из натурального дерева в медовом оттенке, и широких окон, из которых просматривался сад и соседние дома.

Из мебели имелся старый створчатый шкаф, стол с табуреткой у окна, и панцирная кровать с металлическим изголовьем, которая была застелена цветастым стеганым покрывалом, а также имела в изголовье несколько объемных подушек, уложенных друг на друга. Обстановку дополнял круглый плетеный ковер у кровати, и несколько полок с цветами и книгами. Ну а самой большой особенностью моего будущего жилища оказалось то, что стоять в полный рост можно было только посередине помещения, из-за расположения комнаты прямо под крышей.

— Ну вот, устраивайся. Не пять звезд, конечно — но ничего, живем, — сказала Алевтина Александровна, со смущенной улыбкой опустив взгляд.

— Что вы! Мне все нравится, комната прекрасная и вид из окна очень красивый.

— Ну, тогда переодевайся, и я жду тебя на кухне, — произнесла хозяйка, и покинув комнату, оставила меня одну.

Я опустила сумки на кровать, и подошла к зеркалу, стоявшему у противоположной стены.

Из него на меня смотрела девушка с серыми глазами в обрамлении длинных черных ресниц, и кудрями шоколадного цвета, обычно спускающимися блестящей волной до талии. Сейчас же волосы висели мокрыми, спутанными прядями, с которых капала дождевая вода, а на лице залегли тени. В общем, вид был усталый и весьма удручающий.

Волосы всегда были моей гордостью несмотря на то, что я никогда не была в абсолютном восторге от своей внешности. Слишком низкий рост, не совсем идеальные черты лица, и чересчур бледная кожа, которая на солнце сразу же краснела.

Я не имею идеальной красоты, но мне всегда нравилось думать, что в этом и есть моя индивидуальность. Поэтому и никогда не стеснялась себя, а лишь трезво оценивала, сняв с глаз розовые очки еще лет в двенадцать.

Расчесав волосы и переодевшись в сухие джинсы и водолазку, я спустилась вниз. На маленькой светлой кухне хозяйка дома напоила меня чаем с еще горячим пирогом, и расспросила о том, на какое время я собираюсь у нее задержаться, и почему комната потребовалась так срочно. Я не стала рассказывать настоящие события этого дня, а приврала, что к женщине, у которой я жила раньше, вернулась дочь, и места для меня не осталось.

Поболтав еще немного на отвлеченные темы, мы отправились спать. Лежа на пружинящей кровати, я наконец-то дала волю слезам, которые весь день рвались наружу, и уже далеко за полночь провалилась в беспокойный сон.

Следующий месяц прошел в безуспешных поисках постоянной работы — на каждом месте я, к сожалению, задерживалась недолго. Мой личный рекорд — две недели, а все из-за этих проклятых приступов…

На следующий же день после переезда в дом Алевтины Александровны, я смогла устроиться официанткой в местном кафе, откуда вылетела спустя три дня, упав в обморок перед клиентом, и попутно облив его горячим чаем. Следующей попыткой была должность секретаря, с которой меня вежливо попросили уйти через десять дней по собственному желанию, после того как я отключилась во время важной сделки. И все остальные попытки были тоже неудачными.

Я уже думала, что моя жизнь так и пройдет в поисках хоть какой-то работы. Но так было до момента, пока не произошел приступ во время первого рабочего дня в книжном магазине.

В этот день изменилось все… И многое наконец-то встало на свои места.

Очнувшись от боли в затылке, я почувствовала, что щека прижимается вовсе не к грязному асфальту, а к чему-то теплому и приятно пахнущему терпким цитрусовым парфюмом. Приоткрыв один глаз, поняла, что кто-то вносит меня на руках обратно в магазин.

Решив, что пока не стоит выдавать своего пробуждения, я прикрыла глаз обратно, стараясь дышать ровно. Неведомый кто-то опустил меня на диванчик в холле магазина и присел рядом.

Раздумывая о том, что в этот раз приступ был не такой, как обычно, и что раньше тени так не набрасывались, я услышала низкий приятный голос:

— Открывай глаза. Я прекрасно знаю, что ты уже давно очнулась.

Черт…, и кто же это тут такой проницательный? А главное, как он обнаружил меня в глухом тупике за магазином?

Открыв глаза, я увидела над собой лицо молодого и, надо признать, очень привлекательного мужчины.

Черные волосы длиной до плеч, собранные сзади в небрежный хвост, хищное выражение лица с явной примесью восточной крови, а еще глаза… Глаза, глядя в которые будто падаешь в бездну. Зрачок полностью сливался с радужкой, и было ощущение, что это линзы, потому как не может существовать таких черных глаз в реальной жизни.

Одет мужчина был в кожаную куртку нараспах, из-под которой выглядывала белая толстовка с широким капюшоном, и джинсы, заправленные в какие-то супермодные высокие ботинки на шнуровке.

Я со стоном оторвала голову от подлокотника дивана, и села, прикоснувшись к многострадальному затылку. На пальцах отпечаталась кровь.

Шикарно. Осталось для полного счастья получить открытую рану, зараженную какой-нибудь гадостью с грязной дороги.

— Лучше не трогай. Рану стоит промыть антисептиком.

— Кто вы такой и как обнаружили меня за магазином? — с подозрением спросила я.

Мужчина поднял левую бровь и, ухмыльнувшись, ответил, склоняя голову на плечо: