— Здравствуйте… Анита, а ты не представишь мне своего друга? — удивленным голосом произнесла хозяйка дома.

Я подбежала к ней и подняла упавший противень.

— Тетя Аля, это Инар, мой… — я посмотрела на Инара, не понимая, что мне говорить дальше.

— Алевтина Александровна, я жених Аниты. Приятно познакомиться, — с обворожительной улыбкой произнес этот нахал.

Я отправила ему возмущенный взгляд из-за плеча тети Али, покрутив пальцем у виска.

— Взаимно, молодой человек. А почему же Анитушка никогда не говорила о вас?

— Ох, ну вы же наверняка знаете какая она у нас застенчивая.

— Что есть, то есть… — задумчиво произнесла она, — Ну ладно, проходите скорее к столу, будем чай пить!

— Вы садитесь, а я пока пойду — вещи соберу.

Тетя Аля, удивленно посмотрев на меня, спросила:

— А ты, что, куда-то уезжаешь, Анитушка?

— Ммм, знаете… — сцепив ладони, промямлила я, — Инар вам все объяснит! — и подтолкнув своего “жениха” к столу, я выбежала из кухни.

Поднявшись в свою комнату, обессилено рухнула на постель, раскинув руки.

— Даа… этот день все больше становится похож на театр абсурда.

Я прислушалась к обстановке внизу и различила звонкий смех Алевтины Александровны. Надо же, и чем этот паршивец ее так обаял? Хотя, в принципе, я догадываюсь… Ведь если закрыть глаза на его язвительный характер, то можно признать, что мужчина очень привлекателен и явно нравится представительницам женского пола. Вот и тетя Аля не устояла перед его обаянием.

Ладно, хватит лежать, надо собираться!

Я сложила все свои вещи и выдвинула ящик стола. Там хранились деньги, которые успели накопиться во время попыток найти работу, а еще три тысячи, оставшиеся от залога сережек. Вся сумма была равна пятнадцати тысячам, и это еще благодаря Алевтине Александровне, которая кормила меня со своего стола, не спрашивая ни копейки.

Надо признать, что я буду скучать по этой доброй женщине…

Сложив деньги в рюкзак, я поняла, что сегодня последний шанс выкупить мамин подарок, ведь вряд ли мне удастся вернуться в этот город. Надеюсь, Инар не будет против того, чтобы заехать в ломбард.

Промыв рану на затылке антисептиком, я переоделась в светлые джинсы, кроссовки, и широкую, теплую клетчатую рубашку. Подхватила в руки вещи, джинсовку в цвет штанам, и наконец спустилась вниз.

— … и, вот стоит она на моем пороге, прямо под дождем, вся промокшая и грустная, как маленький потерявшийся котенок! Так мы и познакомились.

— Да, это похоже на Аниту, — рассмеялся мой женишок.

Ну, Алевтина Александровна! Предательница! Могла бы и что-нибудь менее постыдное обо мне рассказать. И этот тоже хорош — сидит, хохочет.

Я вышла из-за угла, сложив руки на груди, и возмущенно посмотрела на этих двух сплетников, один из которых, нагло развалившись на стуле, дожевывал ватрушку.

— Все мои недостатки обсудили?

— Ну что ты, родная, мы же, любя, — с улыбкой произнес Инар.

Родная… Сердце сжалось от боли… Последний раз я это слышала почти четыре года назад — так всегда называл меня папа. Я с грустью опустила взгляд, чтобы скрыть блеснувшие в глазах слезы.

— Все хорошо, Анитушка? Ты уж прости меня старую, просто не часто удается с кем-то вот так поболтать за чаем.

— Да. Все замечательно, — я подняла голову и постаралась улыбнуться, — Просто нам уже, наверное, пора ехать?

Я бросила вопросительный взгляд на Инара, который прищурившись, всматривался в мое лицо.

— Да, мы действительно уже опаздываем, — он поднялся из-за стола и, поцеловав руку тети Али, произнес, — было очень приятно познакомиться с такой доброй и мудрой женщиной. И большое спасибо за то, что все это время заботились о моей Аните.

Я, закатив глаза, фыркнула. Вот дон Жуан иномирный! Выйдя в прихожую и подхватив сумки, стала ждать, пока намилуется эта парочка.

Подойдя, Инар забрал у меня сумки, и настала моя очередь прощаться.

Я обняла женщину, которая отнеслась ко мне с добротой в трудный момент, и прошептала:

— Спасибо за все. Я буду очень скучать и никогда вас не забуду. А еще я никогда не забуду вашу восхитительную выпечку.

Алевтина Александровна улыбнулась и, смахнув слезу с ресниц, отпустила меня.

— Ну что ты, дорогая, ты стала мне как внучка за этот месяц!

Мы еще постояли, растроганно смотря друг на друга.

— Пора, — тихо произнес Инар, и вслед за ним я вышла за порог дома, который успел стать мне родным.

Когда мы отъехали от дома, я спросила:

— Что ты ей наплел?

— Лишь то, что ты наконец-то обрела свое счастье в моем лице, и переезжаешь жить ко мне.

Я фыркнула и, взглянув на дом, который был еще виден в боковом зеркале авто, вспомнила, что мне нужно забрать серьги.

— Мы можем по пути кое-куда заехать?

— Куда?

— В ломбард, в соседнем районе.

— Интересный выбор… Позволь узнать, что ты там забыла?

— Когда мне негде было жить, и не было денег на съем, то пришлось заложить свои серьги. Это подарок мамы, и я обязана их выкупить обратно.

— Понятно. Тогда говори, куда ехать.

Я назвала адрес, и Инар ввел его в навигатор. Когда мы подъезжали к ломбарду он спросил:

— Почему ты так расстроилась, когда я назвал тебя — родная?

— С чего ты взял? Ничего я не расстроилась, — я отвернула голову в сторону окна.

— Да брось, я не слепой. Скажи мне.

Шумно выдохнув, я ответила:

— Так всегда называл меня папа…

— Прости детка, я не подумал… Больше не буду, — нахмурившись, пообещал Инар.

— Все нормально, тебе не за что извиняться. — Я тряхнула головой, добавив, — И вообще! Прекращай называть меня деткой, малышкой и другими уменьшительно-ласкательными. Раздражает.

Он ухмыльнулся с улыбкой, сказав:

— Ну, нет, мне нравится то, как ты злишься в эти моменты.

Я бросила в него гневный взгляд.

— А если серьезно, смирись. Для меня ты ребенок, потому и называю так.

— Чего? Ты не настолько уж и старше меня! Сколько тебе? Двадцать семь? Двадцать восемь?

Он хмыкнул.

— Не угадала. Ты даже примерно не представляешь, насколько я тебя старше.

Я прищурилась, не осознавая до конца, что это может значить, и подумала о том, что вообще почти ничего не знаю об Инаре.

— Расскажи о себе.

— Я уже рассказал все, что тебе нужно знать, остальное услышишь чуть позже.

— Почему?

— Не хочу напугать тебя.

— Что, все настолько плохо? Пьешь по ночам кровь девственниц?

Он засмеялся и сквозь смех произнес:

— Может быть. Но тогда тебе стоит опасаться меня.

— Почему это?

Инар многозначительно поднял брови. М-да… неужели все настолько очевидно?

Завернув в переулок, мы остановились у ломбарда, и я, выходя из машины, бросила:

— Постараюсь быстро вернуться.

— О чем ты? Я иду с тобой, вдруг ты там еще в обморок хлопнешься.

— Эм… Ладно, идем.

Войдя в здание, за кассой я увидела все того же дедка оценщика.

— Здравствуйте, вы не помните меня? Я месяц назад заложила в вашем ломбарде золотые серьги с бриллиантами. Хочу их выкупить.

— Доброго денечка. Да, припоминаю, сейчас посмотрим. Так-с, серьги, серьги, серьги… Вот же они! Посмотрите.

— Да, это они! Сколько я должна вам за хранение вместе с суммой выкупа?

Дедок достал из-под прилавка калькулятор и начал считать:

— Основная сумма, плюс проценты… Получается вот такая циферка.

В момент, когда он развернул ко мне калькулятор, мои глаза стали размером с блюдца, из которых тетя Аля так любит пить чай.

— Да вы с ума сошли! Здесь верно какая-то ошибка. В прошлый раз вы оценили серьги в девять тысяч, конечно, плюс проценты за месяц, но все равно должно было получиться не более пятнадцати. А здесь сумма в два раза больше!

— Пожалуйста, тише, никакой ошибки нет. За изделия с бриллиантами сумма процента повышается во много раз.