Когда дверь с тихим лязгом распахнулась, и в клетку шагнул Арангеш, камеру уже давным-давно освещал тусклый свет луны. Заметив мужчину первой, я толкнула задремавшего Инара, и тот мгновенно распахнул глаза.
— У нас мало времени, так что поторопитесь с изложением. Я отправил постового проверить узников в дальних темницах, это займет у него не более четверти часа, — произнес Арангеш, присаживаясь рядом с нами на корточки.
Инар потерев заспанные глаза, начал рассказывать все, что с нами приключилось в последние дни, не забыв упомянуть о визите Елены несколько часов назад. Арангеш слушал внимательно, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Когда история подошла к концу, он задумчиво произнес:
— Если Елене удастся воплотить в жизнь все, что она задумала, то Эндервелл будет уже не спасти… Она говорила о конкретных сроках?
Инар покачал головой.
— Нет, Аран. Только сказала, что не собирается ждать естественной смерти императора.
— Ладно. Чтобы она не задумала, у нас есть время до рождения ребенка. После того как она получит его силу, у нас уже не будет возможности остановить ее, — услышав шаги возвращающегося постового, Арангеш быстро добавил, — Сделаем так — я попробую подобраться к Елене поближе, чтобы знать о ее следующих действиях заранее, а вы должны будете изобразить скандал.
— Скандал? Для чего? — не поняла я.
— Инар сделает вид, что бросает тебя, и хочет принять предложение Елены. Таким образом, она решит, что все идет как нельзя лучше, и поубавит бдительность. Это будет нам на руку. Пусть думает, что ее план работает, а мы тем временем будем решать, как устранить ее. Инламар просил меня докладывать о вас все, даже самые незначительные вещи. Вот я и отправлюсь к нему прямо сейчас, чтобы рассказать о вашей ссоре. Уверен, что Елена, услышав это, тут же примчится сюда.
— Что-то не нравится мне эта идея, — с сомнением произнес Инар. Шаги в коридоре стали слышаться все четче, и поэтому Арангеш выпрямился, и направился к выходу, бросив через плечо:
— У тебя есть другие предложения? — не услышав от нас ответа, он отметил, — Вот именно, — и, открыв камеру, шагнул за порог.
Только вот дальше он так и не двинулся. Раздался короткий стон, и тело Арангеша с глухим звуком ударилось о каменный пол, открыв нашему взору Елену с окровавленным ножом в руке. Перешагнув через безжизненное тело мужчины, на груди которого расплывалось большое красное пятно, она зашла в камеру и, отбросив нож в сторону, произнесла:
— Да, Инар, ты разочаровал меня окончательно. Придется все-таки напомнить, кем я являюсь на самом деле, и какую власть имею над тобой.
Не в силах произнести ни слова, я все еще стояла, зажав рот ладонью, чтобы не закричать от ужаса, а Инар, оторвав от тела Арангеша взгляд, наполненный болью, и одновременно яростью, ледяным голосом спросил, обращаясь к Елене:
— Зачем? Зачем ты убила его?
— А что лучше было дождаться пока он убьет меня? — нисколько не жалея о содеянном произнесла эта гадина, — Ладно, хватит тебе сверлить меня взглядом. Можешь попрощаться с девчонкой, я забираю тебя из темницы — пора действовать, а то Бранар начал что-то подозревать после твоих заявлений.
Задвинув меня к себе за спину, Инар подобрал нож, брошенный Еленой, и выставил его острие перед собой.
— Всего два вопроса, Елена, — вкрадчивым голосом, полным ненависти, начал он, — Первый — почему ты думаешь, что я куда-то пойду с тобой, и тем более соглашусь помогать, а второй — с чего ты взяла, что я не убью тебя прямо сейчас?
С легкой полуулыбкой взглянув на нож, она вплотную подошла к Инару, так что кончик острой стали уткнулся ей прямо в грудь, и тихо пропела:
— Потому что ты мой, Инартан — хоть и не осознаешь пока этого, — пристально взглянув василиску в глаза, она приказала, — Брось нож.
И он бросил…
— Отныне ты будешь делать все, что я скажу. И будешь любить меня так же, как любил ее, — Елена с презрением кивнула на меня, а потом, ее губы, растянувшиеся в улыбке, полной яда, произнесли — Ну а теперь поцелуй меня.
Притянув Елену за талию, Инар впечатал девушку в свое тело, и приник к ее губам в глубоком поцелуе.
Не веря своим глазам, я сделала шаг назад, и споткнувшись, упала на пол, вскрикнув от боли в ушибленном бедре.
Он даже не обернулся, все продолжая терзать губы Елены…
Всхлипнув, я обхватила себя руками, задыхаясь от боли в сердце, которое разрывалось от отчаяния. Не в силах оторвать взгляд от жуткой сцены, где мой любимый целует другую, я все твердила про себя: — «Нет, нет, нет… Это не он… Он не мог…»
Когда их губы разъединились, Елена, довольная как кот, дорвавшийся до сметаны, произнесла:
— Уходи из темницы, и жди меня около лестницы. И да, этого тоже с собой прихвати, — сказала она, указав взглядом на Арангеша.
Не издав ни звука, Инар молча, взвалил безжизненное тело к себе на плечи и ушел.
— Как? Как ты это сделала? — прошептала я, глотая слезы, и стараясь унять резкую боль в груди, которая заставляла тело содрогаться на каждом вдохе.
— Просто нужно уметь правильно распоряжаться своими способностями. Когда-то я была такой же наивной дурочкой, как и ты. Не знала, что могу с легкостью делать из мужчин верных псов, которые будут лизать тебе ноги по одному только приказу.
Видя, что я все еще не понимаю, о чем она говорит, Елена раздраженно закатила глаза:
— Магия Найтири, идиотка! Мы можем подчинять себе мужчин, с которыми провели хотя бы одну ночь. И поверь, если бы я могла, то вернула себе Инара сразу, как только узнала о возможностях, которые дает моя сила, но эти пещерные курицы, неустанно твердящие о древней мести, и долге перед Найтири, утащили меня из дворца, заставив пахать на их благие цели! Да если бы ты хоть капельку пораскинула мозгами, то с легкостью могла бы нарушить все мои планы, приказав Инару не подчиняться мне, и тогда я бы уже ничего не смогла поделать, ведь ваша с ним связь, как ни прискорбно признавать, куда сильнее. Но я знала, что ты не догадаешься. Какая женщина будет думать о том, с кем спал ее мужчина раньше? Правильно, никто не станет о таком задумываться, к чему эта ложка дегтя, верно? Ну а теперь я ни за что не подпущу Инара к тебе и близко, тут уж извини. И да, чуть не забыла. Это теперь мое.
Содрав с моего пальца обручальное кольцо, и напоследок бросив на меня победный взгляд, Елена вышла из темницы, замкнув ее с обратной стороны.
Осознав, что произошло, и какой дурой оказалась, я рухнула лицом на холодный камень, и в голос разрыдалась.
Прошло, наверное, несколько часов, прежде чем я смогла успокоиться, и попыталась сесть, откинувшись спиной на железные прутья клетки. Слезы закончились, и пришло какое-то опустошение. Я все чаще поглядывала на тот край темницы, шаг с которого решил бы все мои проблемы. Только сейчас я поняла, что самоубийство — это действительно в некоторых случаях милосердие, ведь нет страшнее душевной боли, которую несет предательство любимого человека…
Нет, я понимала, что Инар не виноват, и это все глупая древняя магия. Но еще я знала, что теперь он всю жизнь будет целовать не меня, а ее… Признаваться в любви, говорить ей все то, что говорил мне… Чем дольше я об этом думала, тем ближе подбиралась к краю, и когда мои ноги уже свисали с обрыва, я вдруг почувствовала легкий толчок.
Он впервые толкнулся — ребенок. Наш с Инаром ребенок…
Я резко распахнула зажмуренные глаза, и судорожно цепляясь пальцами за трещины в каменном полу, отползла к противоположной стене. Лишь когда опасность падения миновала, я прижала ладонь к животу, желая убедиться, что все это мне не померещилось. Прошло пару минут, и под ладонью вновь ощутилось шевеление.
— Не бойся, — тихо прошептала я, дрожащим от слез голосом, легко поглаживая пальцами низ живота, — Я не стану лишать себя жизни, и другим не позволю. Мы с тобой обязательно выберемся отсюда. И Инара вытащим. И все у нас будет хорошо.
Стерев влагу со щек, я наконец-то поняла, ради кого в первую очередь должна постараться выжить. Ради дочери. Все это время я воспринимала свою беременность как что-то мифическое, существующее отдельно от меня. И только почувствовав физически, что внутри меня растет маленькая жизнь, я смогла осознать всю реальность своего материнства, и понять, что хотя этот маленький человечек еще не появился на свет, но я уже его люблю. И сделаю все, чтобы защитить!
