— Разумеется, сэр.

— В чем дело, Джейми, что там, чёрт побери, стряслось на этот раз? — крикнул сэр Уильям с капитанского мостика; рядом с ним стояли Филип Тайрер и капитан Марлоу.

— Прошу прощения, сэр, в Поселении поднялась некоторая сумятица, и мистер Струан подумал, что мне следует ввести вас в курс дела со всеми деталями.

— Вы можете воспользоваться моей каютой, сэр Уильям, — предложил Марлоу.

— Благодарю вас. Вам лучше пройти туда вместе со мной, в конце концов, вы «адмирал, командующий нашей морской обороной», хотя бы и временно.

Марлоу рассмеялся.

— Что-что, а уж адмиральское жалованье мне бы никак не помешало, сэр, если уж не сам чин, хотя бы и временно.

— Кто бы из нас от него отказался! Пойдемте, Филип, вы тоже. — Они последовали за ним, Марлоу последним. Перед тем как покинуть мостик, он подозвал к себе своего старшего помощника.

— Машинному отделению поднять пар, все пушки вычистить, смазать, приготовить к бою, команде приготовиться занять боевые места.

Они расселись в небольшой, спартанского вида каюте на корме, с койкой, отдельным гальюном и столом для карт.

— Итак, Джейми?

— Во-первых, сэр Уильям, тайпэн и все торговцы хотят поздравить вас с успехом, достигнутым на встрече.

— Благодарю вас. Что за сумятица?

— Возникли неприятности: сегодня рано утром какой-то джапо попытался вломиться в спальню Анжелики во французской миссии, часовые стреляли в него, убили наповал. Доктор Хоуг и доктор Бебкотт бы...

— Боже милосердный, она пострадала? Он коснулся её ? К их облегчению, Джейми покачал головой.

— Нет, сэр, она сказала, что услышала, как он возился со ставнями, и начала кричать во все горло и...

— Так, значит, там все же был кто-то в тот, прошлый, раз! — вырвалось у Тайрера. — А вовсе не ветер гремел ставнями!

— Мы все склоняемся к тому же мнению. — Джейми быстро продолжал: — Вызвали Бебкотта и Хоуга. Она была в шоке, он не причинил ей вреда, как я уже говорил, но её всю трясло. Они осмотрели убитого, и Хоуг тут же заявил, что это был тот самый джапо, которому он сделал операцию в Канагаве... — Филип Тайрер охнул, и Марлоу бросил на него быстрый взгляд. — ... он же, как мы подозреваем, был одним из убийц Кентербери, и он же мог быть тем джапо в нашей миссии в Канагаве, которого тогда пытались поймать капитан Марлоу и Паллидар.

— Чёрт возьми меня совсем! — Сер Уильям посмотрел на Тайрера, который сидел с белым лицом. — Как вы думаете, вы могли бы узнать его, Филип?

— Не знаю, не думаю. Малкольм, возможно, смог бы, я не знаю. Разум сэра Уильяма подгонял его вперед: если это тот самый

человек, тогда получается, что оба предполагаемых убийцы мертвы, и каким образом это может повлиять на наше требование о компенсации?

— Французская миссия, да? Поразительно, как это они подстрелили этого негодяя, охрана у них и в лучшие времена была поставлена просто ужасно, а из ружей они стреляют ещё хуже. Но почему этот человек оказался там, он охотился за ней или что?

— Мы не имеем представления, сэр. Оказалось также, что он католик — по крайней мере, на нем был крест. Ко...

— Это любопытно! Но... но погодите-ка, Анжелика там? Я почему-то думал, что она переехала назад в факторию Струана.

— Так оно и было, но её покои пострадали при пожаре. Я забыл упомянуть, после землетрясения, сэр, у нас вспыхнул небольшой пожар, у нас и также у Норберта. Фра...

— Жертвы есть?

— Нет, сэр, благодарение Богу, ни у нас, ни где-то ещё в Поселении, насколько нам известно. Французы предложили приютить её у себя, но...

— А Малкольм Струан тоже там ночевал? Джейми вздохнул от этих постоянных вопросов.

— Нет, сэр, он ночевал у нас в фактории.

— Получается, что здание не слишком пострадало.

— Нет, сэр, к счастью, нет. И во всем Поселении особых разрушений нет, хотя Норберт потерял большую часть своего верхнего этажа.

— Ну, это должно было доставить вам удовольствие. Значит, девушка цела и невредима, злодей мертв.

— Тогда останется один Норберт, — сладко проговорил сэр Уильям.

— Чёрт подери, ну хорошо, — согласился Джейми, очень недовольный. Он понимал, что берется за неблагодарную работу. — Норберт, говорите? Вы слышали уже о Норберте и тайпэне?

— А что с ними такое?

Джейми рассказал ему о ссоре и о вызове.

— Ставят пять к одному, что они тайком встретятся как-нибудь на рассвете, и один из них кончит очень-очень мертвым.

Сэр Уильям возвел глаза горе и сказал устало:

— Стоило мне отлучиться на три дня, и все полетело к чертям. — Он ненадолго задумался. — Филип, вы прикажете им обоим завтра первым делом явиться ко мне в кабинет. — Тон его голоса изменился, и Тайрер и Макфей поморщились, настолько он стал ядовитым: — Намекните обоим заранее, что им будет лучше набраться разума, укоротить норов, внимательно выслушать и принять за руководство мои смиренные пастырские наставления. Рулевой! Разгоните же вы эту чертову посудину, ради самого Господа!

— Есть, есть, сэр-р...

— Вы захватили мой портфель, Филип?

— Да, сэр. — Филип возблагодарил Небо, что не забыл это сделать.

— Привет, Эйнджел, как ты себя чувствуешь?

— Здравствуй, дорогой, я, мне гораздо лучше, спасибо. — Анжелика тускло улыбнулась вошедшему Струану. Он закрыл за собой дверь. Она сидела опершись на подушки в своей спальне во французской миссии; полдень давно прошел, и солнце мягко заглядывало в окно, оставляя на занавесях тень часового, постоянно находившегося теперь снаружи.

Ранним утром, когда Струан примчался — приковылял — к её постели, она отказалась переезжать, сколько он её ни уговаривал, владея собой достаточно хорошо, чтобы не забыть: ей во что бы то ни стало нужно остаться здесь, потому что сегодня вечером Андре Понсен доставит лекарство, которое очистит её от зла. Нет, не зла, да, зла, хотелось кричать ей, Андре очистит меня от зла, которое я ношу в себе, и от зла, которое я совершила.

— О, Mon Dieu, Малкольм, со мной все в порядке и я не хочу переезжать!

— Пожалуйста, не плачь, дорогая, прошу тебя.

— Тогда оставь все как есть, Малкольм. Все в порядке, я в полной безопасности, я всегда была в безопасности, и доктор Бебкотт дал мне что-то, чтобы унять эту дрожь, не правда ли, доктор?

— Правильно, Малкольм, — кивнул Бебкотт, — и, пожалуйста, не волнуйтесь, с Анжеликой все в совершенном порядке, проснувшись, она будет здорова-здоровехонька. Лучше не тревожить её сейчас. Не переживайте.

— Но я, чёрт подери, как раз переживаю!

— Вечером, возможно, ей можно будет вер...

— Нет, — всхлипнула она, и слезы побежали по её щекам, — не сегодня, может быть, завтра.

Хвала Создателю за слезы, снова подумала она, глядя, как Малкольм приближается к её кровати, зная, что это Небом посланное оружие против мужчин, почитавшееся всеми за слабость, было могучим щитом. Его улыбка была радостной, но она заметила темные круги у него под глазами, что показалось ей странным, и почувствовала в нем усталость.

— Я забегал сегодня ещё раз, но ты спала, и я не захотел тебя беспокоить.

— Ты никогда не смог бы меня побеспокоить. — Его тревога за неё, его любовь была так открыта, так глубока, что ей пришлось стиснуть зубы, чтобы сидеть тихо и не выпалить ему беспомощно всей правды. — Не тревожься, мой самый дорогой, скоро все будет чудесно, я обещаю.

Он сел в кресло рядом с кроватью и чуть не рассказал ей о том, как его и Норберта предупредили, что завтра утром им обоим надлежит предстать перед ним. Они тотчас тайно встретились:

— Крошке Вилли нечего совать сюда свой чертов нос, — согласился Норберт с язвительной миной, — пусть у него голова болит о японцах и о том, как поскорее вернуть флот! Послушай, этот грабитель, я слышал, ты опознал в нем одного из убийц старины Кентербери, второго ублюдка с Токайдо?

— Нет. Я думаю, это был кто-то другой, хотя у него действительно огнестрельная рана. Хоуг сказал, что именно его он оперировал в Канагаве.