Её острый слух различил гудок парового катера. Она раздвинула шторы и увидела, как катер быстро удаляется от их причала, правый и левый огни зажжены, Альберт Мак-Струан на борту, в каюте. На рейде «Гарцующее Облако» был едва виден, на клипере убирали паруса, и он медленно приближался к стоянке.

Её разум смерчем перелетел на корабль, и перед её внутренним взором возникла её противница — как всегда, с тонкими губами, бесцветными глазами, высокая, с негнущейся спиной, костистая и скверно одетая, — затем её мысли устремились дальше в море, где похоронен Малкольм, и она улыбнулась, наслаждаясь этой победой; сердце гулко стучало у неё в ушах. Потом она опять свернулась в своём кресле — его кресле, их кресле, ещё одна победа — и стала смотреть, как сгущается ночная тьма, постепенно проглатывая все, кроме штаговых огней на кораблях; ей едва удавалось сдержать волнение.

Конечно же, Эдвард будет на борту.

Дверь в кабинет Джейми распахнулась, и в комнату влетел запыхавшийся Варгаш.

— Катер отвалил от «Облака», сеньор, — доложил он. Он все ещё был в толстой, теплой одежде для улицы, в шляпе и головном шарфе, обмотанном вокруг лица, в руке держал подзорную трубу. — Четыре или пять человек пассажиров.

— Она на борту? — Джейми не поднял головы от чемодана, в который укладывал бумаги. Когда немедленного ответа не последовало, его голос зазвучал резче: — Чёрт подери, на борту или нет?

— Я... мне... я думаю, да.

— Я сказал известить меня, когда вы будете уверены, а не до того.

— Я... прошу прощения, сеньор, я стоял на краю причала, посмотрел в трубу и подумал, что мне лучше сразу доложить и спросить, что... что делать дальше.

— Возвращайтесь и встретьте её , но сначала проверьте, чтобы все слуги были готовы, пусть обязательно разожгут огонь в камине в апартаментах тайпэна, она займет их, мистер Мак-Струан обязательно найдет себе другое помещение.

— Но это будет означать, что она окажется дверь в дверь с миссис Анже...

— Знаю, чёрт побери, но это покои тайпэна и именно их она займет!

Варгаш исчез. Не в силах удержаться, Джейми поспешил к окну. Катер подходил к берегу. Снаружи лишь штаговые огни, нырявшие вверх-вниз на невысокой волне. Он навел бинокль. Смутные тени в каюте, но одна несомненно женская. Ясно был виден капор, и невозможно было спутать её высокую прямую фигуру и то, как уверенно она сохраняла равновесие на танцующей под ногами палубе.

— Чччерт! — вырвалось у него вместе с выдохом. Чтобы изображение не дрожало, он прислонился к окну. Ненамного лучше. В одной из фигур он узнал капитана Стронгбоу, больше по росту и объему, чем по чему-то ещё. Ещё двое мужчин, нет, трое — один из них Мак-Струан.

Катер быстро приближался; повреждения на носу после шторма были все ещё хорошо заметны: ремонт не успели довести до конца. Любопытные прохожие ждали на причале под раскачивавшимся фонарем, все были закутаны от зимней простуды, её очень боялись, и потому шляпы и головные шарфы стали теперь обязательными. Лица разглядеть было трудно, но ему показалось, что он узнал Андре, и... ах да, Вервена, Небесного Нашего, и... да, и Неттлсмита. Стервятники слетаются, подумал он, хотя, как и я, главные наблюдают из своих окон.

Сегодня темнота действовала на него угнетающе. Камин в его комнате горел ярко, но теперь ему казалось, что он совсем перестал греть. Горло сдавило и болело в груди. Возьми себя в руки, подумал он. Она больше не твоя проблема.

Капитан Стронгбоу первым выбрался на причал в своей толстой морской шинели. Видно было по-прежнему плохо, но Джейми узнал его. Следом за ним... да, Мак-Струан. Оба мужчины повернулись и помогли ей сойти с катера. Она была закутана от холода — прямая спина, темная одежда, темный же капор, подвязанный неизменным шарфом. Её размер. Чёрт!

Два последних пассажира выбрались на пирс. Он узнал их. Секундное колебание, потом он вышел в коридор и прошел к кабинету тайпэна. Анжелика вглядывалась в темноту через чуть приоткрытые шторы; огонь в камине мягко светился, лампы были зажжены, комната выглядела уютной.

— А, Джейми. Я никак не могу разглядеть их. Она там?

— Боюсь, что да. — Он не заметил никакой перемены в выражении её лица. — Вот. — Он протянул ей бинокль. — Я подумал, что вы, может быть, захотите взглянуть.

— Мне незачем смотреть или бояться, Джейми. Кто ещё? — Ещё никогда её голос не звучал так тихо. — Кто с ней?

— Стронгбоу, Хоуг и Горнт.

Она повернулась к окну, чтобы что-то скрыть, но за эту долю секунды он успел заметить, как радость залила её лицо. Ничего страшного, что Джейми увидел, думала она, чувствуя, как от волнения кружится голова. Эта женщина и Горнт вместе? Они вместе, и Хоуг с ними! Разве это не предвещает успеха, успеха Эдварда, что ему удалось убедить её ?

— Я буду наверху, мне нужно одеться к ужину. Если кто-нибудь захочет меня видеть, я спущусь снова. Спасибо, дорогой Джейми. — Она порывисто обняла его. И вышла.

Он удивленно смотрел ей вслед. Почему радость? Если Тесс с Хоугом, значит, подошла тяжелая артиллерия. Разве не так?

Озадаченный, он вернулся в свой кабинет, оставив дверь приоткрытой, и продолжил укладывать бумаги и книги. Его руки делали дело, а мысли были заняты другим: Тесс, будущим, сёей, сегодняшним свиданием с Нэми, «Благородным Домом», которому он отдал двадцать лет — будь честен, ведь на самом деле тебе не хочется уходить, и ты знаешь, что сейчас неподходящее время открывать своё дело, — мрачным будущим Анжелики, завтрашней встречей со швейцарским посланником и возможным импортом продукции их оружейных заводов, все это мешалось с известием о невероятных переговорах с Ёси; Бебкотт и Тайрер сейчас в Эдо, серебро, выданное бакуфу в качестве аванса, уже пересчитано, там действительно сто тысяч — и о Накаме, вот ведь бедняга.

Бедняга? Да он же убийца, из самых худших. Я, правда, не почувствовал этого, ни разу не заметил в нем угрозы. Он должен быть в Пьяном Городе или где-нибудь в Ёсиваре. Если уж мы об этом узнали, кто-то, должно быть, шепнул и ему, и он скрылся. Чёрт подери! Теперь мне придется брать в долю Тайрера или Иоганна...

В его раздумья вторглись голоса из фойе. Целый хор голосов: Мак-Струан, Варгаш, Хоуг, хлопочущие и снующие туда-сюда слуги.

Можно и не выходить к ним. Меня и так вызовут, и очень скоро. Понуро опустив голову, он вернулся к своей работе, теперь уже почти законченной.

— Джейми!

Он обернулся. И застыл, парализованный. Морин. Его Морин стояла на пороге! Морин Росс. Темно-синий зимний капор, голубые глаза, выглядывающие из-за складок толстого шерстяного головного шарфа. Темно-синее пальто поверх темного платья того же оттенка. Морин Росс, двадцать восемь лет. Высокая, чуть-чуть выше Тесс, — средний женский рост теперь немногим превышал пять футов, королева Виктория была четыре фута одиннадцать дюймов.

— Господь Милосердный! — сдавленно выговорил он, теряя рассудок.

— Привет вам, Джейми Макфей. — Она осталась в дверях, стоя с прямой спиной, как её отец; голос звучал мелодично и весело. — Пожалуйста, могу я войти? — Она размотала шарф и неуверенно улыбнулась.

Теперь ему было хорошо её видно. То же чистое лицо, не хорошенькое, но сильное и странно располагающее к себе, темные веснушки — в точности такая же, какой он видел её больше трех лет назад на причале в Глазго, хотя тогда они расставались и она плакала. Он забыл, как её глаза...

— Привет, Искорка, — пробормотал он, не думая; когда-то он придумал ей это прозвище. — Бог и все его ангелы... Морин?

Её смех зазвенел серебристой трелью.

— Я принимаю это как утвердительный ответ, а ты отныне навек забудешь богохульничать, дружок. Один-то раз можно простить: ведь я появилась подобно призраку из тьмы ночи, уж больно мне хотелось устроить тебе сюрприз. — Улыбка и напевный голос делали её более привлекательной, чем она была на самом деле, как и свет, танцевавший в её глазах, и любовь, в которую она облачилась, как в броню. Она закрыла дверь и снова посмотрела на него. — Ты выглядишь великолепно, Джейми, немножко устал, но все такой же красавчик, что и раньше.