Тайрер послал за Накамой и объяснил ему, что сэр Уильям согласился. К тому времени он уже слишком устал для Фудзико.

— А теперь, Накама, мне нужно послать записку, и я хочу, чтобы вы отнесли её. Пожалуйста, напишите иероглифы, означающие: «Пожалуйста, устройте...»

— «Устроить», паза'рста?

— Договориться или подготовить. «Пожалуйста, подготовьте свидание на завтрашний вечер с...» для имени оставьте пропуск.

Хираге понадобилось немного времени, чтобы выяснить в точности, что от него требуется и зачем. В отчаянии Тайрер вдруг обнаружил, что называет ему имя Фудзико и дом Трех Карпов.

— А, Три Карпа? — сказал Хирага. — Со ка! Дать записка мама-сан, без осыбки, устроить вы видеть мусуме завтра, да?

— Да, пожалуйста.

Накама показал ему, как пишутся нужные иероглифы, и Тайрер переписал их своей рукой, очень довольный собой, и аккуратно подписал послание своей подписью, которую Хирага придумал для него, и вот теперь он был здесь, у ворот.

— Ну, где вы там, давайте же быстрее! — бормотал он, нетерпеливо пританцовывая и уже чувствуя себя мужчиной.

Через некоторое время окошечко открылось снова. Он увидел лицо Райко.

— А, добрый вечер, Тайра-сан, вы, конечно, хотите, чтобы мы говорили по-японски, — произнесла она с улыбкой и легким поклоном, после чего на Тайрера излился весело журчащий поток японского, в котором он ничего не разобрал, кроме имени Фудзико несколько раз. Поток окончился словами «прошу прощения».

— Что? О, вы просите прощения? Почему прощения, Райко-сан? Добрый вечер, я имею свидание Фудзико... с Фудзико.

— А, прошу прощения, — терпеливо повторила она, — но Фудзико занята сегодня вечером, и не освободится даже на короткое время. Прошу прощения, но я ничего не могу сделать, она передает вам свои сожаления, разумеется, и, прошу прощения, но все мои остальные дамы также заняты. Очень сожалею.

Опять он не уловил всего. Однако суть дошла до него. Расстроенный сверх всякой меры, Тайрер понял, что Фудзико здесь нет, но не понял причины.

— Но письмо, вчера... мой человек с письмом, Накама, он приносить, да?

— О да! Накама-сан принес его, и, как я сказала ему, я думала, что все будет чудесно, но, прошу прощения, сейчас мы не можем принять вас. Очень сожалею, Тайра-сан, спасибо, что помните о нас. Доброй ночи.

— Подождите, — крикнул Тайрер по-английски, увидев, что окошечко начало закрываться, потом добавил умоляюще: — Вы сказали, что её нет там... здесь, да? Погодите, пожалуйста, Райко-сан. Завтра... извините... завтра, Фудзико, да?

Райко печально покачала головой.

— А, прошу прощения, завтра тоже невозможно, меня, право, расстраивает то, что приходится говорить вам это. Я очень надеюсь, что вы все правильно понимаете, прошу прощения.

Тайрер был в ужасе.

— Нет завтра? Следующий день, да?

Она помолчала, улыбнулась, слегка поклонилась ещё раз:

— Возможно, Тайра-сан, возможно, но, прошу прощения, я ничего не могу обещать. Пожалуйста, попросите Накаму-сана прийти сюда днём, и я скажу ему. Вы понимаете? Пришлите Накаму-сана. Доброй ночи.

Тайрер некоторое время тупо смотрел на глухую дверь, выругался с досады и сжал кулаки, желая разбить что-нибудь. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя после этого огромного разочарования, потом он повернулся и понуро побрел прочь.

Хирага наблюдал за ним через маленькое смотровое отверстие в стене. Когда Тайрер исчез за поворотом, он, глубоко задумавшись, вернулся по выложенной каменными плитами тропинке, петлявшей по саду. Сад производил обманчивое впечатление большого и просторного; маленькие домики с непременными верандами, как в гнездах, сидели каждый в окружении своих зарослей кустарника.

Но он миновал их все, углубился в заросли и постучал в одну из планок ограды. Она бесшумно отошла в сторону. Слуга, впустивший его, низко поклонился, он кивнул и зашагал по тропинке к домику, ничем не отличавшемуся от остальных. Большинство гостиниц или домов веселья имели потайные двери и места, где можно было спрятаться, или тайные ходы к соседям, а те из них, которые смели принимать у себя сиси, уделяли таким вещам особое внимание — ради собственной безопасности. Эта часть дома Трех Карпов отводилась для очень редких гостей, здесь имелась своя кухня и свои прислужницы, но куртизанки были те же. На веранде он сбросил гэта — деревянные сандалии — и отодвинул сёдзи.

— Что он сделал? — спросил Ори.

— Покорно удалился. Странно. — Хирага в сомнении покачал головой и сел напротив Ори, коротко кивнул в ответ на глубокий поклон Фудзико. Вчера, доставив письмо Тайрера, с согласия Райко, столь же довольной, сколь и удивленной его прихотью, он нанял Фудзико на сегодняшнюю ночь.

— Могу я спросить почему, Хирага-сан? — спросила Райко.

— Просто чтобы досадить Тайре.

— И-и-и-и, я думаю, он расстался здесь со своей невинностью, когда был с Ако. Потом он попробовал Мейко, потом Фудзико. От Фудзико у него глаза съехали на нос.

Он рассмеялся тогда вместе с Райко, мама-сан нравилась ему, но когда он увидел Фудзико, он был озадачен тем, что его враг нашел эту девушку привлекательной. Наружность у неё была самая обыкновенная, волосы обыкновенные, все в ней было обыкновенным, кроме глаз, непривычно больших. Он, однако, скрыл своё мнение и поздравил Райко с тем, что она приобрела такой цветок: Фудзико выглядела шестнадцатилетней, хотя на самом деле ей было тридцать два и уже шестнадцать лет она была девой веселья.

— Благодарю вас, Хирага-сан. — Райко улыбнулась. — Да, она действительно ценное приобретение, гайдзины почему-то любят её. Но, пожалуйста, не забывайте, что этот Тайра наш клиент и что гайдзины не похожи на нас. Они склонны выбирать для себя какую-нибудь одну даму. Прошу вас, поощряйте его, гайдзины богаты, а я слышала, он большой чиновник и, возможно, пробудет здесь несколько лет.

— Сонно-дзёи.

— Это вы сами устроите. Вы собираете их головы, обещайте мне только, что не здесь, я тем временем прибираю к рукам их богатство.

— Вы позволите Ори остаться?

— Ори-сан — любопытный юноша, — нерешительно заговорила она, — очень сильный, очень сердитый, очень беспокойный — порох. Я боюсь его. Я могу спрятать его на день-два, но... но, пожалуйста, держите его в узде, пока он мой гость, хорошо? В Ивовом Мире забот хватает и без того, чтобы ещё и искать их на свою голову.

— Хорошо. У вас есть какие-нибудь новости от моего двоюродного брата Акимото?

— Он в безопасности в Ходогайе. Чайный домик Первой Луны.

— Пошлите за ним. — Хирага извлек золотой обан из потайного кармана в рукаве. Он заметил, как заблестели её глаза. — Этого хватит, чтобы заплатить любому посыльному, покрыть расходы на проживание здесь Ори и Акимото и оплатить услуги Фудзико на завтра, разумеется.

— Разумеется. — Монета, весьма щедрая плата, исчезла в её рукаве. — Ори-сан может оставаться до тех пор, пока я не решу, что ему пора двигаться дальше, прошу прощения, тогда он уйдет, вы согласны?

— Да.

— Далее, мне очень жаль, сиси, но я должна сказать вам, что здесь вас подстерегает очень большая опасность. Это сейчас рассылается на все заставы. — Райко развернула квадратный плакатик, размером примерно фут на фут, с ксилографией. Это был портрет. Его портрет. Надпись гласила: «Бакуфу предлагают награду в два коку за голову этого ронина-убийцы из Тёсю, скрывающегося под многими именами, одно из которых Хирага».

— Бака! — процедил Хирага сквозь зубы. — Он действительно похож на меня? Как это возможно? Я никому никогда не заказывал своего портрета.

— Да и нет. У художников долгая память, Хирага-сан. Один из самураев, участвовавших в схватке, возможно? Если только вас не предал кто-то, кто близок к вам. Плохо также то, что важные люди разыскивают вас. Андзё, конечно, но теперь ещё и Торанага Ёси.

У него все похолодело внутри, и он сразу задумался, означает ли это, что таю Койко была предана или сама является предательницей.