— Нет, разрыва удалось избежать, вроде как. Но отреагировала она странно.

— Упала без чувств, осознав ваше величие?

— Шутейки оставь при себе, Венедикт, — нахмурился Теурий. — Разволновалась она, ничего толкового так и не ответила, только время подумать попросила.

— В таком случае, ваш план всё ещё осуществим. Два дитя, обладающих магией скверны, станут неоспоримым преимуществом нации демонов в будущем. А может, таких магов родится даже больше, — усмехнулся он, смотря на своего короля.

Оборотни уже несколько дней находились в Убежище, хотя я их предупреждал о скором «чуде» от бога. Вот только инцидент в землях эльфов спутал планы, а потом… Эой изъявил желание «поспать», чем ввёл меня в состояние ступора. Я ведь не расходовал его маны, только свою! Несмотря на то, что я уже несколько месяцев напрямую контактировал с ним, и он даже позволял мне некоторые вольности, я всё равно не мог понять это существо. Он недолюбливал мать, но будет ли это продолжаться вечно? Неужели Праматерь не предвидела подобный исход событий и не подготовила козырь в рукаве?

В любом случае, без Эоя соваться к на встречу с оборотнями смысла не было, так что я заперся в одной из своих лабораторий — некромантской. Здесь находилось всё, что могло потребоваться для призывания духов. Конечно, я мог это сделать где и когда угодно, но всё же обстановка и некоторые элементы облегчали работу.

Садорин на призыв договора явился быстро.

— Почему ты ослушался приказа? — первое, что я спросил у него.

— В любом случае, даже если бы я не пришёл в ту деревню, это бы вызвало подозрения. И всё могло бы получиться. Кто же знал, что староста так любит те артефакты? Если не это, после казни их преступника я вернулся бы назад на базу, и никто ничего не заподозрил бы. Так что я ориентировался по обстановке. Или нужно было отослать отчёт и ждать ответа?

— Там был Герой.

— Был? Вы уже вернулись из деревни?

— Вернулся, — кивнул я.

— Асбрин, — эльф скривился в отвращении, — это ублюдок избил меня, а потом зажарил своими молниями. Надеюсь, он умер в мучениях.

— Он погиб героически, отдав свою жизнь за попытку убить меня.

— Почему?

Садорину явно не понравился мой ответ, его лицо тут же перекосило от злости. Особенность духов, особенно свежих: эмоции как на ладони.

— Насколько он был силён? — спросил я.

— Второй после Жрицы.

— Что ж, в таком случае, даже оставшиеся Герои эльфов не станут для меня серьёзной угрозой.

— Асбрин что-то говорил о том, что Пресветлая собирается даровать им какое-то оружие против вас. Не боитесь?

— Бояться? Чего? Когда у них дар бога, у меня — сам бог. Сейчас же нам предстоит решить твою судьбу.

— Мою судьбу? — удивился эльф. — Полагаю, я продолжу служить вам. Правда, проку от меня будет мало. Большинство моих навыков испарились, остались лишь тёмные, а они не лучшей прокачки.

— С этим мы разберёмся. Гораздо интереснее услышать твои пожелания. Ты ведь хочешь всё так же крошить эльфов?

— Ещё спрашиваете! Я положу все свои силы на уничтожение этой расы, благо, что уже не принадлежу ей после смерти.

Я сидел за столом, подперев голову рукой, локоть которой упирался в столешницу, и смотрел на огонь в камине. Стояла приятная тишина, которую нарушал лишь треск полений.

Наконец, в гостинную вошли те, за которыми я послал Вира — два брата-оборотня. Они вежливо поздоровались и сели за стол, во взгляде их читался немой вопрос, но задать его вслух, скорее всего, считали невежливым. Так что я вздохнул и начал первым:

— Я говорил вам, что мы отправимся в земли вашего народа ещё четыре дня назад. Но обстоятельства сложились так, что потребовалось моё вмешательство в другом месте. Сейчас же пришло время явить чудо. Но сначала я хотел бы понять, остались ли у вас вопросы ко мне после разговора с Розалией?

Парни переглянулись, вызывая у меня улыбку. Похоже, это являлось типичным их поведением во время серьёзных разговоров.

— Розалия поведала нам, что вы якобы владеете магией скверны, что эта болезнь есть слияние энергий света и тьмы, — сказал старший из них.

— Да, всё верно, — кивнул я и выпрямился, вытягивая перед собой руки и создавая на каждой из ладоней шары белого и чёрного цвета. Затем свёл их вместе, продемонстрировал скверну, после чего опять разъединил энергии и развеял их.

Естественно, реакция братьев была шоковой, что не стало для меня неожиданностью. Я со скучающим видом вновь перевёл взгляд на огонь, давая парням время прийти в себя.

— Выходит, — наконец подал голос младший Кирос, выглядел он взволнованно, — история с концом света… тоже правда?

Я усмехнулся, чувствуя в его тоне надежду на отрицательный ответ.

— Ты про то, что этой планете скоро придёт конец? Да, правда. Если ты внимательный парень, то не мог не заметить природных аномалий, что начали происходить в последнее время всё чаще. Это предвестие медленной, но естественной кончины. У Эоя же была роль ускорить события. Но не думай, что я скажу тебе точную дату, сомневаюсь, что даже боги знают её. Хотя, им скорее нет особого дела до такого понятия как «время», так как их жизни несоизмеримо огромны по сравнению с нашими. Они бессмертны, что для нас вся жизнь, для них лишь пара мало что решающих мгновений.

— Но мир ведь ещё можно спасти?

— Нет. Это лишь вопрос ближайшего будущего. Возможно, при нашей жизни, в течении нескольких лет, либо пройдёт целый век… но точно не тысячелетие. Мне удалось договориться с богом, по крайней мере, я надеюсь на это.

— Возможно ли договориться с богом? Кто мы, смертные, и кто они, — упавшим голосом проговорил младший.

— В этом ты прав, — не стал я спорить. — Но всё же, мне удалось позабавить бога и он отложил разрушение мира.

— Но если мир и так разрушится, то зачем ещё кому-то это ускорять? — спросил Кирос после переглядывания с братом.

— В ваших душах. Если единоразово погибнет огромное количество разумных, то Праматерь не сможет их все отловить.

— Но ведь ей не принадлежат души тех, кто поклоняется Пресветлой, так ведь? — голос старшего звучал неуверенно.

— Ты прав, если смерть предсказуемая, то любая душа уходит к тому богу, которому был верен умерший. Но есть ряд условий, когда это можно изменить. Если погибнуть от рук Жреца при непосредственном участии бога, либо специальном оружии. Также в течении месяца после смерти возможно призвать душу и вручную отправить её иному богу. Проклятие, как, например, было в моём случае. Если проклясть близкого в эмоциональном и родственном плане, то его душу довольно просто сможет перехватить иное божество. Когда в прошлой жизни я был демоном, подобное сделала моя мать.

— Вас… прокляла мать? Так вы действительно перерождение некого Аветуса?

— Да. Когда-то меня так назвали при рождении, Ельвар Морохил Друлавар Аветус. Я дорожил своими родителями. Мой отец хотел умереть в бою, но когда он приболел, я не позволил отправиться ему на войну, так как ожидал, что он выздоровеет и ещё успеет исполнить своё желание. Но, увы, всё сложилось иначе, его болезнь прогрессировала, и погиб он в постели. Мать очень сильно расстроилась в тот момент и прокляла меня за то, что я не выполнил последнюю просьбу отца. В итоге мы всё же помирились, хоть и прошло время, но проклятие осталось. Благодаря нему Пресветлая выкрала мою душу и запихнула в мир без магии, населённый только людьми. Она намеренно оставила воспоминания, чтобы я страдал в обществе тех, кого демоны считали низшими существами, или, точнее, она полагала, что так думают все демоны. Понимаете, — я вяло улыбнулся, вспоминая как Адские Псы расправились с одним из оборотней-убийц, что пришёл когда-то за мной, — у каждой расы есть сильные и бездарные личности. Возможно, среди людей больше глупцов и слабаков, чем среди оборотней и эльфов, но и у них я встречал довольно занятных персонажей. В том мире мне попадалось очень много глупцов, но и достойные среди них были. Возможно, я даже стал после всего этого сильнее духом, раз меня заново призвали сюда же. Не удивлюсь, если всё это изначально являлось планом Праматери для создания сосуда сыночку, чтобы тот смог якобы самостоятельно выбраться из клетки и исполнить предназначение. Мы лишь пешки, мало чем способные повлиять на богов. Если вообще способны.