— Почему я связан? — ответил мальчишка и глаза его округлились от звука собственного голоса. — Что это? Это говорю я?

— Да, — улыбнулся я. — Переселение прошло успешно, судя по всему.

— Вот так быстро? Я же был в Золотом, вроде как. Мне стало плохо, и я принял таблетку.

— Верно, только таблетка тебе не помогла. Или ты против ритуала? Могу сделать тебя нежитью, скелетом, если хочешь.

— Не надо. Мне и так нормально.

— Чувствуешь ты себя хорошо, как я погляжу.

— Как обычно, — пожал тот плечами.

— Вот и хорошо, я развяжу тебя. Только не спеши пока, привыкай к телу постепенно.

— Хорошо… наверное…

Я отстегнул ремешки и помог ребёнку сесть. Тот начал внимательно разглядывать свои руки и ноги.

— Говори о всех непонятных ощущениях, даже самых простых. Переселение души это серьёзное мероприятие, тут каждая мелочь важна. Тебя потому и связали, что мог обезуметь и нанести вред самому себе.

Мальчик кивнул и спустился на пол, опираясь на мою руку.

— Я странно себя ощущаю. Будто сон снится. И я… такой низкий, — он посмотрел на меня снизу вверх с некой обидой в глазах.

— Ещё вырастешь, не переживай.

Виорел кивнул и сделал первый шаг, потом второй. Всё это с согнутой спиной и настолько неестественно, что это вызвало у меня улыбку.

— Выпрямись, в конце концов, это ведь тело ребёнка, — сказал я.

Мальчик посмотрел на меня, сдвинув брови, и выпрямился. А потом… обошёл комнату. Движения его стали естественными, будто это самый обычный ребёнок.

— Кроме как то, что вы выросли, ну и я попал в страну великанов, ничего не чувствую.

— Отлично. Вот сейчас и проверим, — ухмыльнулся я. — Фавоний, заходи!

Прежде эти двое не встречались, так что эффект должен был получиться неожиданным. Фавоний вошёл с капюшоном на голове, в своём излюбленном балахоне. А потом скинул накидку и посмотрел на ребёнка своими чёрно-красными глазами. Виорел замер с гримасой ужаса, схватившись за сердце, а потом черты его лица выразили озабоченность происходящим. Он постучал себя по груди ладонью, а потом улыбнулся.

— В груди не болит, я ничего не чувствую, — радостно сказал он мне.

— Вот и отлично, — кивнул я. — Познакомься, это Фавоний. Он будет наблюдать за твоим состоянием ближайшую неделю.

Полудемон в ответ на мой комментарий тяжело вздохнул. Подойдя к Виорелу, ущипнул того, и вскрикнув, мальчик отскочил в сторону.

— Вы что себе позволяете?! — возмутился ребёнок.

— Ты только и говорил, что ничего не чувствуешь, — язвительно заметил полудемон. — Должен же был я проверить чувствительность тканей. Мы ещё проведём несколько тестов чтобы понять, что организм работает как надо.

— Главное, ты говоришь и всё понимаешь, — сказал я. — Даже помнишь всё, что происходило до сердечного приступа. Но мы ещё проверим твои когнитивные способности — работа не ждёт!

— Будете использовать рабский детский труд?

Виорел сказал это с таким невинным лицом, что у какой-нибудь сердобольной женщины бы точно слёзы на глаза навернулись, но только не у меня. На подобную реплику я лишь рассмеялся.

— Ты старый дед, к тому же, я тебе неплохо плачу за «рабский детский труд», прошу заметить.

— Но как я буду выполнять свои обязанности в таком теле? — мальчик посмотрел на свои вытянутые вперёд ладони, а потом перевёл взгляд на меня. — Никто не будет слушать ребёнка.

— Если что, ты всегда можешь обратиться с жалобой, и злопыхателю точно не поздоровится. Ещё приставлю к тебе охрану, что при недостаточно вежливом обращении напомнит другим, кто тут главный.

— А я уж понадеялся на отпуск в связи с форс-мажорными обстоятельствами, — с печалью в голосе проговорил Виорел.

— Полагаю, недели будет достаточно, — сказал я похлопав мальчишку по плечу.

Сорин смотрел на бывшую столицу и не мог поверить своим глазам: города больше не существовало. Уже сейчас, с расстояния нескольких километров, это было очевидно. Не уцелели даже крепостные стены — именно от них и начиналась разруха. Лачуги нищих, стоящие буквально в паре метров от прежде непреодолимой преграды, остались целы.

Парень разглядывал всё это, медленно приближаясь к городу. Судя по развевающимся на ветру стягам, король обосновался в одном из бывших пригородов столицы. Сорин сразу же отправился именно туда, как и остальные «возвращенцы» за редким исключением. Большинство передвигалось раздроблено, единицами, либо небольшими группами до пяти человек.

Светлому Отряду выделили одну восьмиместную комнату, хоть даже такие «удобства» и нашлись с трудом. Сорин сам видел, как группу других людей выселяют специально ради них. Девушек подселили к другим благородным дамам, чему обе стороны не очень-то и были рады.

— Что с нами теперь будет? — спросил один из парней, но никто ему не ответил. Сам Сорин тоже не понимал, что будет происходить дальше.

Вечером к ним в комнату пришёл Йонас вместе с Богной и Стелой, спеси у которой поубавилось после пережитого. Парни тут же уставились на Героя глазами полными надежд.

— Полагаю, у вас много вопросов, — начал он. — Часть на них я дам ответы, но далеко не на все. С чего же начать…

Йонас окинул взглядом свою аудиторию и закашлялся: всё же, он не привык много говорить.

— По рассказам уцелевших, ночью начали раздаваться взрывы, что изрядно напугали население окрестных посёлков, — говорил он словно заученный текст, неторопливо и монотонно. — Некоторые мужчины и часть военных направились за городские ворота, но кроме пыли и дыма там сложно было что-то разглядеть. Но всё же, часть вернувшихся сообщили о монстрах, которые целенаправленно разрушают город, никому не давая покинуть его. Вакханалия продолжалась всю ночь, и лишь к рассвету стихла. Тогда же был разрушен и дворец, погребя под обломками всех своих обитателей. В том числе принцессу Джорджетту и всеми нами уважаемого Мантаса. Люди из близлежащих посёлков бежали, так как все ожидали, что закончив с городом, монстры развернутся и примутся за остальных — но этого не случилось. Как итог, мы почти ничего не знаем о случившемся. Чудовища исчезли так же непонятно, как и появились.

— А что король? Что он будет делать?

Герой посмотрел на парнишку, что задал вопрос, но не спешил с ответом, так как понимал, что вряд ли кому-то понравится решение короля. Вернувшиеся лишь нагнетали обстановку, так как слух о каре самой Пресветлой гулял среди народа ещё с тех пор, как стены дворца стали кроваво-красными. Казалось бы, в сложившихся обстоятельствах Вадис должен был в срочном порядке передать корону кому-то другому, не важно кому… Но делать ничего подобного он не собирался.

— Его величество сейчас просит помощи у своих вассалов. Вместе мы восстановим королевство.

— Он не собирается отказываться от короны, — решил уточнить Сорин, и Йонас кивнул.

— Мы все поклялись в верности королю и стране. И обязаны эту клятву исполнить.

— Но как такое вообще могло произойти? Как же защита Богини? Все дороги освещены, а Столица тем более!

— Завтра утром должна появиться Ирин. Возможно, официальный представитель церкви и правая рука Верховной Жрицы сможет хоть что-то объяснить.

«Я бы на это так не надеялся», — подумал Сорин, но ничего вслух не сказал.

— Сейчас разрушенный город обыскивают, — продолжил Йонас, — но живых пока не нашли. Разве что трупы людей и монстров, да их конечности. Странно то, какое оружие у нападающих было. Это не грубые заготовки мечей, а полноценные клинки и топоры. Всё нормального качества. Прежде мы с таким не сталкивались. Возможно, это был лучший отряд демонов, никто этого не может знать точно. Завтра вы вместе со мной займётесь раскопками дворца.

На этом разговор был окончен.

Дорсия прогуливалась по лесу недалеко от поселения. На пути ей несколько раз попадались деревенские, причём некоторые из них ходили без оружия. Но чем дальше она заходила в лес, тем сильнее сомневалась в адекватности местных: разве это не приложенная истина, что чем дальше от поселения, тем опаснее? И дело не только в монстрах, но и в обычных разбойниках. Только дураки поверят в сказки о полной безопасности, которые всем переселенцам рассказывают после прохождения контрольно-пропускного пункта. Она от самых ворот ощущала, что за ней кто-то следит. И это не удивительно, красивая девушка в качественной одежде не могла не привлечь внимания местных криминальных элементов. Дорсия недоумевала лишь по одному факту: почему преследователь ждёт так долго?