От мысли, что мне придется заставить кого-то из своей троицы сделать участником группового изнасилования, я содрогнулась.

— Какой кошмар! Не хочу в этом участвовать!

Попытку к бегству пресекла Мара Танн, схватив меня за локоть.

— И не думайте! Вы слышали, что сказала советница? Все двери заперты. Даже я не смогла бы уйти, если бы захотела. Странно, конечно, что вас пригласили. Ведь Великая Госпожа Бирэлея отлично знает, что не все иммигрантки способны легко принять наш образ жизни.

Я упала обратно на скамеечку и схватилась за голову.

— Тогда я просто не буду выделять для этого безумия своего раба!

— Так нельзя. Но если вам так сильно претит участие, то можете только сделать вид. Отправьте к холму кого-нибудь на глазах у Великой Госпожи, а там он затеряется в толпе. Никто и не заметит его саботажа… — говоря это, Мара Танн вдруг нахмурилась, глядя, как к нам по кромке лужайки вышагивает советница в компании своих телохранителей. — Что ей опять понадобилось?

Лучезарная улыбка на лице Фирэлеи Танн изрядно меня напрягала.

— Госпожа Чудо-Юдо! Дорогая моя… у меня есть для вас интересные новости.

— Какие новости… старшая госпожа Танн? — осведомилась я с подозрением.

— Госпожа Задаки упоминала, что вы побывали на аукционе Демо, — начала издалека советница. — А госпожа Цин утверждает, что доставшийся ей раб в чёрной маске был когда-то хорошо вам знаком… По его словам.

— Ну и что? — буркнула я, припомнив судьбоносный бумеранг в жизни моего незадачливого афериста Сета Хомма. — К слову говоря, законность аукциона вызывает очевидные сомнения…

— Я вижу, что вы — особа весьма и весьма мягкосердечная. Неужели вам не жаль своего… жениха? Он настойчиво заявляет, что вы влюблены. И готовы ради него на многое.

— Например?

— Например, обменять одного раба в черной маске на другого.

— Нет.

— Подумайте ещё раз. Он так сожалеет о том, как поступил с вами… так любит и мечтает стать вашим личным рабом… только вашим… и готов искупать свою вину всю свою жизнь, целуя ваши ноги и доставляя только наслаждение… — мягкий и сладкий, как патока, голосок Фирэлеи Танн журчал в ушах лёгким ручейком, убеждая, лаская, вызывая желание довериться ее предложению. Гипнотизерка чертова.

— Подумала. Всё равно — нет.

— Что ж… очень жаль, — Фирэлея Танн приняла отказ с философским разочарованием. — В таком случае могу только посоветовать вам держать в руках свою жалостливую натуру, когда вашего земляка… человека, в которого вы когда-то были влюблены… будет всю ночь терзать толпа рабов, обезумевших от долгого воздержания. Представьте, как тяжело ему будет сознавать, что он стал куклой для похотливых мужских миртошек! Он ведь был исключительно по женщинам, верно..? Да и физически такое активное пользование не всякий новичок выдержит… Ах, бедняжка Сет Хомм! Не повезло ему с бывшей девушкой.

Советница с показным осуждением цокнула языком и выразительно посмотрела мне в лицо. Сквозь прорези ее нежно-розовой полумаски красивые темно-карие глаза блеснули насмешкой.

— Сет… выбран жертвенным рабом? — выдавила я, не в силах скрыть брезгливую жалость.

— О да. Номер девяносто шесть. Можете удостовериться, взглянув на анкету, — добавила она, обращаясь больше к своей нехорошо сощурившейся родственнице.

— Обязательно! — кивнула та, доставая планшет из маленькой сумочки на поясе.

— Так что же вы скажете, подумав в третий раз, госпожа Чудо-Юдо? — проворковала Фирэлея Танн. — Больше я предлагать не стану. Ведь выбор так прост. Вы спасаете своего бывшего жениха от ужасной по всем вашим земным меркам участи, а взамен всего лишь возвращаете пресловутого раба-черномасочника в мою лабораторию. И поверьте, там с ним будут обращаться куда лучше, чем здесь с вашим Сетом. А может… может, вы жаждете стать настоящей космозонкой и познать истинное наслаждение от зрелища мужского унижения?

Советница меня провоцировала, это я понимала. Провоцировала гневно пойти на обмен и отказаться от Тэймина. Но она ещё не знала, как сильно я увязла своем плененном диниту и той паутине, что его окружала. Иначе в иных обстоятельствах искушение могло бы и сработать.

— И в третий раз мой ответ будет прежним, — хрипло бросила я, мысленно извиняясь перед Сетом. — Нет, старшая госпожа Танн.

Фирэлея Танн громко вздохнула и удалилась, бросив напоследок через плечо:

— Я обязательно передам вашему жалкому жениху, что вы трижды отказались в категоричной форме. Пусть понимает, за что мучается. А вы… наслаждайтесь местью, госпожа Чудо-Юдо!

Как только мы остались одни, Мара Танн с сожалением сказала:

— В анкете ошибки нет, номер этого вашего Сета Хомма действительно идёт девяносто шестым. Впрочем, это не значит, что советница не спекулирует раздачей выигрышного жетона. Великая Госпожа всегда хватает тот номер, что лежит сверху, и все об этом знают.

— Госпожа Танн… — морщась, начала я в сердцах.

— Мара, просто Мара. Зовите меня по имени, Гайя, — с ноткой сочувствия предложила Мара Танн.

Я была так расстроена, что толком не оценила честь, которую мне оказали только что — приятельствовать с высшими кругами, включая право обращаться по имени.

— Вы же понимаете, что это незаконно, в условиях соглашения с ЗССР насильственно обращать в рабство одного из его граждан? И если комиссия об этом узнает…

— От вас? Что ж, это хоть и рискованно, но осуществимо. Правда, в качестве доказательств у вас ничего не будет — нужен если не сам обращенный в рабство гражданин, то хотя бы видео с его достоверно идентифицируемым участием. И свидетели. Но ни одна из космозонок не станет свидетельствовать против своей власти. Также имейте в виду, что Сет Хомм скорее всего будет бесследно ликвидирован в тот же день, как комиссия явится проверить сигнал о нарушении… В любом случае, прямо сейчас ваша суета в этом направлении ему ничем не поможет.

Я затравленно посмотрела на Мару Танн.

— А вы?.. Вы можете как-нибудь ему помочь?

— Кое-чем могу. Тем, что даст ему возможность избежать острого шока от происходящего.

— В смысле?

— Лично волью ему в глотку солидную порцию шу, приправленного возбудителем, а когда эта дрянь полностью одурманит его мозги, накачаю его задницу смазкой и проведу подготовку перед оргией, — с грубой прямотой ответила Мара Танн. — Тогда ваш Сет не только психовать не будет, но ещё и удовольствие получит какое-никакое. Его, конечно, изрядно заездят и поистреплют, но это поправимо. А вот если вас так сильно заботит его дальнейшая судьба, советую подумать, как его вытащить из цепких ручек советницы. Без ее разрешения госпожа Ядхе Цин больше и шагу не сделает. Ходят слухи, что она в страшную немилость впала и теперь пытается вернуть расположение.

Внутренний двор гудел, словно улей, множеством женских голосов. Все гостьи переместились из Зеркального зала на зрительные скамеечки, специально установленные вдоль круга внутренней стены Великих Чертогов.

Повсюду сновали рабы с подносами, разнося своим хозяйкам напитки и канапе с закусками. Кое-кто прямо тут же на скамеечках старательно делал массаж хозяйских ступней с помощью умелого нежного языка, а иные и вовсе прибегали к кардинальным мерам, чтобы заслужить право на участие в «семяорошении» — на коленях молили своих хозяек о разрешении доставить им феерическое удовольствие тем же языком, но через местечко поинтересней, чем ноги. Для подобных забав за скамеечками поставили целый ряд кабинок из ширм. Те же гостьи, что определились с выбором рабов, удостоенных чести стать семенными, уже выстраивали их перед собой и отстегивали металлическую сбрую с гениталий.

Как только Мара Танн покинула меня, чтобы посильно смягчить для Сета грядущее насилие, я подозвала к себе Грю и сняла его кляп.

— Мне снова нужна твоя помощь.

— Я готов, госпожа, — просто ответил он. — Только прикажите.

Очевидно, что лучший социопат в моей коллекции не терял время зря, отлично погрел уши во время недавних знаменательных бесед и давно сделал нужные выводы.