— А я полностью согласен с Грегом, — шепнул Кас и попытался поцеловать нежное плечико своей юной жены, которая ловко увернулась.

— Да? — в голосе Иришки было сомнение.

— Ну что не так-то опять? — похоже рыжий начинал терять терпение.

— А кто меня вчера хотел на колени поставить? — не сдавалась маркиза.

— Я и сегодня хочу, — неожиданно смутился ри Кавиньи.

Иришка задумчиво похлопала глазами, облизнула нижнюю губу, поерзала, вызвав сдавленный некромантов стон, провела задумчиво по его широкой груди рукой и перевела взгляд на рыжего.

— У меня начал портиться характер? — зеленоватые глаза вопросительно смотрели в карие.

— Нет, сладкая, — Кас покачал головой нежно глядя на Аолу. — Просто на тебя в один момент навалилось столько всего, что не каждый выдержит. Ты у нас удивительная, — он провел рукой по ее щеке, радуясь тому, как она подается навстречу этой целомудренной ласке. — Самая лучшая. И я готов усмирить свои желания…

— Ну зачем же, — она сама потянулась навстречу.

Нежные руки ухватились за косищу, заставляя Кастерса приблизиться вплотную.

— Но потом вы мне все расскажете.

— Обязательно, — ри Кавиньи согласно мурлыкнул. — А прямо сейчас я расскажу тебе зачем собирался поставить тебя на колени.

— Заткнись уже, Кас, и поцелуй Аолу. У меня уже сил нет терпеть ее ерзания! — не выдержал Грег.

— Какие у нас трепетные некроманты! — хмыкнул рыжий балабол. — Тренируй свое… Эй, куда! Верни жену, гад!

Но куда там! В один момент извернувшись так, чтобы Аола оказалась лежащей на спине, Грег склонился к самым ее губам.

— Все как ты хотела, птичка, я сверху.

— А я?

— Меньше болтать надо было, — на мгновение проявившийся Пушок тут же счел за лучшее снова стать невидимым.

— Так кем работает мой братец? — Иришка вприпрыжку бежала за ри Кавиньи. — Кас, ну куда ты? — она поскреблась в захлопнувшуюся перед ее носом дверь кабинета. — Открой! — приложила к ней ухо, попробовала заглянуть в замочную скважину. — Солнышко, ну чего ты? Ну, Кас! Открывай, а то я пойду исследовать тайные ходы!

Дверь распахнулась, Кастерс молча посторонился, пропуская жену внутрь и так зыркнул на проходящего мимо лакея, что парень счел за лучшее едва ли не бегом скрыться от недовольного маркиза.

— Слушай, а что там с этой служанкой? — Иришка проводила глазами парнишку. — Вы узнали?

— Ничего особенного, — рыжий плотно закрыл дверь. — Просто любопытная дура. Разболтались все тут без хозяев, — он отвернулся к окну.

— Ты же мне поможешь навести порядок в Темной Дубраве? — Иришка обняла сердитого мужа, прижалась со спины, вдыхая аромат шоколада. — Ну чего ты обиделся? Хороший мой, я же пошутила. Ну не молчи.

— Да я и не молчу, — он снова как и в ту самую первую их ночь накрыл ладонью дрогнувшие пальчики жены, расслабил напряженные плечи. — Просто вдруг так обидно стало, показалось что я лишний.

— Глупый мой, — от облегчения, что он заговорил, слезы навернулись на глаза, — ну какой же ты лишний! Ты мой самый-пресамый необходимый!

— Ты меня ни с кем не путаешь? — касова спина снова напряглась.

— Ты что ревнуешь? — Иришка даже растерялась. — С ума что ли сошел?

Муж молчал.

— Знаешь, в моем мире такие отношения как у нас считаются экзотикой, я бы даже сказала извращением. Это у вас тут женщин раз, два и обчелся, а потому они с самого рождения привыкли к такому положению вещей и умеют лавировать между двумя мужчинами, не раня их самолюбие. У меня это пока не очень получается, но Кас… — она замолчала, подыскивая нужные слова. — Я очень люблю вас обоих и тебя, и Грегори… Вы такие разные, но так нужны мне оба.

— Он работает старшим секретарем посла Дагании. Я говорю о твоем брате, сладкая. Ему двадцать пять…

— Кас, да плевать на него! Ну не хочешь, не рассказывай ничего. Я тебе в любви объясняюсь не потому что мне приспичило услышать про нового родственничка. Просто заруби на своем аристократически безупречном носу, что ты мне дорог, просто жизненно неоходим!

— Я понял, сладкая, — мурлыкнул рыжий. — Давай я тогда расскажу, почему так хотел увидеть тебя стоящей на коленях.

Иришка задумчиво потерлась носом о мужнину спину. Приходилось признать, что Кас сумел повернуть разговор таким образом, что отказать сейчас не представлялось возможным. А потому, улыбнувшись, она прикрыла глаза и шепнула.

— Очень интересно, милый.

— Тебе коротко или с подробностями, сладкая?

— Хотелось бы услышать развернутый ответ и получить подробные инструкции, — красавица требовала конкретики.

— Мне нравится твой ответственный подход к этому вопросу, — Кастерс с предвкушающей улыбкой повернулся к жене. — Ты ведь так и ни разу не надевала тот золотистый жемчуг…

— О нет! — маркиза закатила глаза.

— О да! — озабоченный негодник схватил в охапку Аолу и закружил. — Ты же не откажешь своему несчастному обездоленному супругу, сладкая?

— Что я еще, по-твоему должна, надеть? — сдалась Иришка.

— Ничего! — на всякий случай не выпуская жену из рук, Кас отправился в спальню.

Застав в комнате Грегори, который читал какой-то трактат, развалясь в супружеской постели, рыжий фыркнул, быстро сунул футляр с драгоценностями в карман и повернулся к выходу.

— Куда это вы?

— У нас должен состояться один неотложный разговор, не мешай, — буркнул ри Кавиньи.

Иришка же только молча развела руками, глядя на понятливо ухмыльнувшегося Грега.

Между тем Кастерс уже быстро шел по коридору, пинком ноги открывая то одну, то другую дверь. Наконец, одна из гостевых спален удовлетворила требованиям разгоряченного маркиза, и он шагнул внутрь.

— Сойдет, — постановил Кас, выпуская из рук смеющуюся Иришку.

Не желая тратить времени на разговоры, развернул ее спиной к себе и принялся ослаблять шнуровку на платье, оголяя мраморные плечи любимой. Он торопливо раздевал Аолу, чувствуя себя так, словно разворачивает самый долгожданный подарок. Действительность сузилась до границ этой комнаты, этой женщины.

Кас отошел в сторону, восхищенно осматривая обнаженную фигурку жены, поправил жемчужное ожерелье, льнущее к коже, распустил ее волосы, позволяя тяжелым локонам шелковым водопадом рассыпаться по плечам.

— Совершенна! — вынес вердикт этот ценитель женской красоты. — Как же давно я хотел увидеть тебя именно такой, сокровище мое. Просто с ума сходил от желания посмотреть на то, как мерцает перламутр на твоей груди… — тут проказливая улыбка коснулась губ этого переменчивого как огонь мужчины. — Ну что? Ты готова услышать подробные инструкции, сладкая.

Марго чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Шевалье ди Мартен, проведя с ней долгую беседу, не позволил своим подчиненным отдать ее на опыты некроманту, который приехал с новой хозяйкой. Вместо этого любопытной девице просто пригрозили поркой и отправили на работу, наказав и близко не подходить к хозяйским покоям.

— Можно подумать нас розгами напугаешь, — отдуваясь на каждом шагу, горничная тащила тяжеленный горшок с каким-то развесистым вонючим цветком, который ей велено было отнести в синюю гостевую спальню. — Да я, если хотите знать, теперь десятой дорогой буду обходить их светлостей, помоги им, Великая Матерь, и меня не забудь!

Деваха толкнула дверь и застыла на пороге.

Ее светлость, красивая как сказочная фея, о которых зимними вечерами сказывала старая Аглая, стояла на коленях перед мужем.

Лицо его, всегда насмешливое, сейчас было искажено настоящей мукой. Марго могла поклясться, что видит бисеринки пота над страдальчески искривленной верхней губой. Руки рыжего красавчика запутались в каштановых кудрях жены, притягивая ее голову к своему паху. А она… Она…

Тут горшок с уникальными голубыми глоксиниями выпал из ослабевших рук горничной.

— Убью! — мужское.