Хотя, конечно, самое просто объяснение, каким образом бывшая Гарика узнала о его местонахождении — утечка из офиса. Кто-то запросто может сливать ей информацию, потому что я точно знаю пару человек, которых Гарик посвятил в свои планы, потому что даже с его странностями было бы слишком беспечно оставлять офис без присмотра.

В кафе как раз есть свободный стоик на маленькой летней площадке — сидеть уже довольно прохладно, но я все равно не хочу заходить внутрь, где слишком громко пахнет корицей, которую я на дух не переношу.

Достаю телефон и пока расколачиваю сахар в кружке с латте, нахожу переписку с Гариком.

Он так и не ответил на мои сообщения, хоть они им и прочитаны.

После пяти минут безуспешной борьбы с собой, набираю его номер и прикладываю телефон к уху.

Нет ни единой причины так жестко меня игнорировать, и если он не ответит на мой звонок, это будет хорошим поводом пересмотреть решение о нашем сотрудничестве.

К моему огромному удивлению, Гарик отвечает уже после третьего гудка.

Я оказываюсь настолько к этому не готова, что н сразу нахожу в себе силы ответить на его довольно резкое и немного раздраженное: «Что случилось Маша?»

Почему он злится?

Даже с разницей во времени (всего-то час плюс в его сторону!), еще совсем не поздно, и одинокий мужчина может проводить это время с книгой или в баре гостиницы, или даже в спортивном зале.

Эльмира с ее «вылепленной» штампованной фигурой снова встает перед глазами, как злобный призрак из могилы.

— Извини, если побеспокоила, — наконец, отвечаю я, и срываюсь на круасане, зачем-то тыкая в него десертным ножом. Несмотря на аппетитный вид выпечки и легкий дымок над ней, аппетит пропадает мгновенно. Я и латте сейчас вряд ли проглочу. — Ты по какой-то причине игнорируешь мои сообщения, я решила, что раз уж мы собираемся в ЗАГС через две недели, это достаточная причина, чтобы тебе позвонить и поинтересоваться, все ли в порядке.

Ирония никогда меня не подводила, даже в те моменты, когда была не очень уместна.

Только прикидываясь стервой можно спасти свою внутреннюю перепуганную девочку.

Слышу в трубке длинный выдох, потом короткий смешок.

Где-то на заднем фоне как будто шаги или мне показалось?

— Извини, — говорит уже уставшим немного потухшим голосом. — У меня тут… все не очень гладко.

— Ты мог хотя бы смайлик прислать в ответ.

— Извини, — повторяет он.

— Что случилось? — тоже выдыхаю я. — Чем тебе может помочь твоя боевая подруга? Кто отобрал мяч у моего подельничка? Кого отпинать?

Гарик устало смеется.

Ни в жизни не поверю, что у него там какая-то баба.

Мужчина, которого заездили в постели, все равно не говорит как побитая жизнью консервная банка.

— Приедешь давать за меня сдачи? — Слышу, как он откидывается на подушку, и перед мысленным взглядом вижу его как в тот день в СПА — с мокрыми волосами, расслабленным лицом и тенью улыбки в уголках рта. — в моей комнате, в гардеробной, на дальней правой полке лежит бита.

— Все настолько плохо? — посмеиваюсь я. — Надеялась, что хватит и моего портфеля.

— Твой портфель, Маша, это вообще не гуманно.

— Нууууу… Я всегда могу достать из него помаду.

— Это, конечно, в корне меняет дело.

Мне нравится, что мы снова можем обмениваться взаимными подколами и шутками, и все нормально, как будто нет этих километров расстояния. Даже не хочется снова переводить тему в серьезное русло.

— Что у тебя там? — осторожно, чтобы не спугнуть доверие, еще раз пытаюсь выяснить я. — Точно не нужна моя помощь?

— Все хорошо, — уклончиво отвечает Гарик.

Он делает это ровно тем тоном, чтобы я поняла — ничего хорошего с ним там не происходит, но даже если я спрошу об этом десять раз подряд, он не ответит ничего другого.

— Я слышал, ты отлично справляешься, — переводит тему Гарик. — Успела провести совещание.

— Это было фиаско, — мысленно прикрываю глаза рукой.

— А мне сказали, что ты проявила стойкость характера и в целом зарекомендовала себя стрессоустойчивой личностью.

— Уверен, что речь шла обо мне? — Из моей груди вырывается какое-то совершенно идиотское «ха-ха».

— Абсолютно, — спокойно отвечает он. — И горжусь тобой.

— Звучит как-то настораживающе.

— Привыкай, так звучит искренность в моем исполнении.

— Не уверена, что уловила все ее оттенки. Так что… — Прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать дурашливый смех. Это просто нервы. С ним почему-то всегда так — все хорошо, но я как будто не в своей тарелке. — Я — лучшая женщина в твоей жизни? Отвечай не раздумывая.

— Ты — единственная женщина в моей жизни, Маша.

И это действительно настолько пронзительно искренне, что в горле собирается ком — ни продохнуть.

— Я… гммм…мне… мммм… — Это звучит просто ужасно, но я правда не могу сказать ничего связного.

— Мне правда пора, — вместо меня, продолжает Гарик.

— Да. Конечно. Прости. — Откашливаюсь, чтобы как-то разбавить неловкость. — И, пожалуйста, не игнорируй мои сообщения. Не верю, что ты настолько занят, что не можешь найти минуту на пару слов и пару знаков препинания. Или придется воспользоваться грязными приемчиками и слать тебе голые селфи.

Пауза.

Выдох сквозь зубы.

Немного… нервный, или я, как обычно, выдаю желаемое за действительное?

— Тогда не жди, что я буду отвечать на твои не провокационные сообщения, — наконец, говорит мой будущий муж, и я готова прямо сейчас бежать в туалет, расстегивать пиджак и блузку, чтобы взять его «тепленьким». — Все, Маша, спокойно ночи.

— Спокойной ночи, — не без расстройства отвечаю я, и поздно понимаю, что он закончил звонок до того, как я это сказала.

Последние недели до свадьбы проносятся быстрее скорости света.

Днем я на работе, и почти не вижу людей вокруг, потому что передо мной постоянно какие-то цифры, буквы, распечатки, счета и контракты. В какой-то момент я даже ловлю себя на мысли, что перестала оглядываться на юристов в поисках поддержки — во мне словно вдруг вскрылась вторая сущность, которая собаку съела на ведении бизнеса и заодно общается с духами своих собратьев-бизнесменов. Я не боюсь ошибиться, потому что, по какой-то даже мне не очень понятной причине, знаю все ответы на все вопросы и могу угадать ситуацию, как говорится, «с трех нот».

После работы — последние приготовления к свадьбе.

И я не знаю, что бы делала без своих верных и ответственных помощниц — Маруси и Грозной. Маруся целиком и полностью взяла на себя гостей, Грозная помогает решить вопросы с агентством, которое организовывает наше брачное торжество. Девочка, которой поручили все устроить в максимально быстрые сроки, либо святая, либо продала душу дьяволу, потому что успевает все и именно в том виде, в котором я хочу.

Я собираюсь выходить замуж только один раз в жизни, поэтому, моя свадьба будет такой, чтобы это стоило всех остальных, несостоявшихся.

И как бы не было тяжело, все получается и складывается.

Идет своим чередом, даже если я иногда как загнанная лошадь — то сплю на ходу, то путаю день и ночь.

Все хорошо.

Кроме одного.

В субботу торжество, а Гарик приезжает не за неделю до него, как должен был, а только в пятницу вечером. И мы даже не видимся, потому что, чтобы не нарушать традиции, я запираюсь в комнате до самого утра, потому что в пять приезжает визажист.

Мы с Гариком снова играем в молчанку.

Моего энтузиазма на милые сообщения хватает ровно на пару дней, потому что все мои попытки флиртовать разбиваются об его сухие сообщения — то просто со смайликом, то с каким-то почти официальным ответом. Так что мой оптимизм по поводу того, что мы сможем наладить контакт хотя бы по переписке, умирает так толком и не пожив.

В субботу утром, когда стилист делает мне прическу, я всерьез задумываюсь над тем, не выхожу ли я замуж за призрака. Мало ли, в конце концов, не существовали бы они в реальности — не было бы столько очевидцев их проявления.