— Мой напарник получил квест на расследование её гибели.

Э-э-э-э… Что? Баннермен вот так запросто говорит о квесте НИПу? В этом месте я немного ох…, скажем так, сильно удивился. Естественно, скрыть это мне не удалось. Да я и не старался. Кот сочувственно посмотрел на меня и обратился к Чарли:

— С вашего позволения, я немного разъясню ситуацию напарнику. Он здесь недавно и многого не знает.

Мартелло кивнул.

— Некоторые местные жители, — продолжил детектив, обращаясь ко мне, — знают о нас, игроках. Как правило, это люди, занимающиеся, скажем так, управленческой деятельностью. Как ты уже догадался, мистер Мартелло — один из них. И, хочу, чтобы ты запомнил. Мой трёп в машине — просто трёп. Игроки не воюют с мафией, мафия не воюет с игроками. Почему — объясню позже. Сейчас скажу только одно: мафия — элемент стабильности системы.

Мартелло слушал как Кот читает мне лекцию равнодушно глядя в окно, словно речь шла не о нём и его организации. Я обратил на это внимание и сделал зарубку в памяти, чтобы расспросить Баннермена ещё и об этом.

— Давайте продолжим наш разговор, — Кот обратился к мафиози, давая понять, что процесс моего обучения пока закончен. — Мистер Мартелло, из той информации, что нам удалось собрать, мы сделали вывод, что Элизабет была вашей протеже и, в какой-то мере, креатурой?

Услышав это от Кота я снова… удивился. За несколько дней знакомства с ним я успел решить, что Баннермен обычный соц без серьёзного образования, простой как большинство из них, а тут… «креатура», «протеже»…

— Да, детектив. Лиз работала на нас, а мы её прикрывали. Если она бралась за расследование против кого-то, не входящего в семью, то этим людям объясняли, что меры противодействия миссис Хант ограничиваются подкупом. Её подкупом.

— То есть, никто из семьи Мартелло не стал бы её убивать?

— Без моего приказа — никто. А я такого приказа не отдавал.

— И всё же, это… могло быть чьей-то, скажем так, личной инициативой?

Мафиози задумался. Пару минут он отрешённо смотрел в окно, затем обратился к консильери:

— Дядя Роберто, думаю, нам нужно кое-что проверить.

Роберто кивнул в ответ. Чарли снова посмотрел на Кота.

— Мистер Баннермен, мы благодарны вам и вашему напарнику за новую информацию. Если кто-то из Семьи причастен к гибели Элизабет, мы это выясним. Но я уверен, что никому из наших не могла прийти в голову такая мысль.

— Позвольте вопрос, — встрял в разговор я, — не могло случиться так, что причиной смерти миссис Хант стало то, что она мать вашего племянника? Например, была у вашего брата жена или невеста?

Мафиози поморщился, но ответил:

— Мистер… Змей. Вы задали очень личный вопрос, касающийся только, — он выделил интонацией слово «только», — нашей Семьи. Но, раз уж это задание досталось именно вам, я отвечу. Пожалуй, даже подробно. Вы, наверное, знаете или догадываетесь, что отношения между Семьями, подобными нашей, зачастую скрепляются родственными связями. Микелито должен был жениться на племяннице дона Рикардо, главы Семьи Лампаро из Коал-Сити. Этот брак был согласован, когда ему было десять, а его невесте — восемь. Примерно за год до того, как наши Семьи должны были породниться, Микелито познакомился с Элизабет. Их отношения продлились до самой свадьбы. За неделю до венчания брат приехал ко мне пьяный и устроил истерику, крича, что никогда не женится ни на ком, кроме Лиз. Мне тогда не удалось привести его в чувство. Если бы свадьба сорвалась, между семьями Мартелло и Лампаро могла начаться война. В нашем кругу такое не прощают. Положение спасла Лиз. Она убедила Микеле не разрывать помолвку. Помню, мы втроём сидели в этом кабинете и она сказала: «Мике, если ты не женишься на Лючии, тебя убьют. И твоя кровь будет на моих руках. Я не смогу жить, зная об этом. Я была бы счастлива, стань мы семьёй, я готова заплатить за это счастье своей жизнью. Своей, Мике. Не твоей. Прощай». Сказав это, она ушла. До этого я считал слова «почернеть от горя» просто фигурой речи, иносказанием, но Лиз тогда действительно…, у неё лицо стало какого-то землисто-серого цвета. Как и у Микеле. Через неделю после свадьбы брат сел пьяный за руль. Его никто не остановил. После похорон Лючия вернулась к отцу. На похоронах Микелито Лиз подошла ко мне и сказала, что нам надо встретиться. На следующий день я узнал, что стану дядей. Я всё это рассказываю вам, мистер Змей, чтобы вы поняли. И Мартелло, и Лампаро понимают, что отказавшись от Микеле, Элизабет предотвратила войну между семьями. Обе семьи благодарны ей за это. Конечно, можно было бы заподозрить, что спустя столько лет Лючия заказала убийство Лиз из ревности, но это ерунда. Она тоже вступала в этот брак не по любви. Относив положенный траур, Лючия вышла замуж за любимого мужчину и недавно в третий раз стала мамой.

Мартелло прервался. Немного помолчал, буравя меня тяжёлым взглядом. Потом продолжил:

— Надеюсь, джентльмены, вы понимаете: всё, что я сказал, не должно пойти дальше вас.

— Да, мистер Мартелло, — ответил Кот за нас обоих, я ограничился согласным кивком, — мы прекрасно понимаем что это…, очень личная информация.

— У вас ещё есть вопросы?

Мы с Баннерменом переглянулись и синхронно мотнули головой.

— Нет.

— Нет, мистер Мартелло.

— Что ж, тогда я вас более не задерживаю. И, джентльмены, если вы найдёте убийцу Элизабет, вы получите десять тысяч фунтов. А если я узнаю об этом раньше полиции — двадцать. Удачи вам, джентльмены.

Роберто проводил нас до выхода из «Жемчужины». Перед тем, как попрощаться, он протянул нам пару визиток, на которых значилось: «Роберто Мартелло. Консультант по личной и корпоративной безопасности». И телефон.

— Мистер Баннермен, мистер Змей, добавлю от себя к сказанному племянником: Семья будет вам признательна при любом успешном исходе дела. Но второй вариант нас устроит больше. Можете звонить в любое время. Всего доброго.

— Ну, вот здесь я и тружусь, — сказал Кот, припарковав машину возле десятиэтажного офисного здания расположенного неподалёку от Управления Полиции Ист-Харбора. — Пошли, покажу контору.

Детектив снимал офис на последнем этаже, где арендная плата, по его словам, была самой низкой. Вообще всё здание выглядело откровенно дешёвым. Владелец явно не шибко тратился на ремонт и наведение порядка. Если на первом-втором-третьем этажах оконные стёкла сверкали чистотой, а рамы выглядели недавно покрашенными, то верхние этажи выглядели весьма запущенными. Мутноватые стёкла, облупившиеся рамы, кое-где потрескавшаяся штукатурка и местами отвалившаяся краска. Само здание стояло в глубине переулка, в паре сотен метров от оживлённой улицы.

Внутри здание выглядело почти таким же запущенным. Пол в холле явно мыли не каждый день, а когда это случалось, не утруждали себя лишними подходами к стенам, чтобы смыть скопившуюся там грязь. За стойкой администратора скучала тощая некрасивая девица неопределённого возраста с собранными на затылке в пучок немытыми волосами неопределённо-белёсого цвета. На стуле рядом со стойкой сидел, уткнувшись в газету, толстый охранник в оливковой униформе, которую не мешало бы постирать и погладить.

Кот явно постарался прошмыгнуть к лифтам так, чтобы его не заметили. Сперва я решил, что он, как это часто бывает в кино и книгах, задолжал за аренду и не хочет объясняться с администраторшей. Но когда девица его всё таки заметила… По её влюблёно заблестевшим глазам стало ясно, что тут дело совсем не в деньгах. Когда же она томно выдохнула: «Здра-авствуйте, мистер Ба-аннермен!», Кот, втянул голову в плечи и мелкой рысью рванул в сторону лифта. Я вспомнил о своём рейтинге привлекательности и, пока внимание девицы не переключилось на меня, поспешил следом.

— Фу-ух, — облегчённо выдохнул детектив, когда двери лифта закрылись, — на этот раз проскочил.

— Всё так плохо?

— Гораздо хуже, чем выглядит.

— Настолько плохо, что даже опыт за секс не привлекает?