— Змей, это Кэп. А я и не знал, что у тебя родня есть в Прибалтике!

Через три дня группа Кэпа, почти в том же составе, что и в Таджикистане, разоружала правительственные части в окрестностях Риги. Латвийская и эстонская армии ничего не смогли противопоставить «родственникам», превосходившим их числом, вооружением и выучкой. Французы и немцы из натовского контингента не стали вмешиваться в «гражданские беспорядки» в обмен на гарантии безопасности. Двенадцатого марта 2054 года правительства Латвии и Эстонии были отправлены в отставку, а пятнадцатого эти страны объединились в Прибалтийскую конфедерацию.

В Литву поляки успели ввести свои войска и там правительственные силы продержались почти до конца апреля. По данным разведки, Польша готовилась к полномасштабной военной операции в Литве, когда Клайпеда и Каунас были захвачены повстанцами и армией Прибалтийской конфедерации, и в обоих городах нашли лаборатории по производству химоружия. Под этим предлогом Российская армия вошла в Литву, на поляков цыкнули в Брюсселе, а Литва присоединилась к Прибалтийской конфедерации. НАТО в конфликт так и не вмешалась.

— Шпротасы так достали европейцев, что те их сдали, даже не пикнув, — кратко обрисовал ситуацию Кэп. — Ну и мы здесь не последнюю роль сыграли. Но, мужики, сами понимаете, нас здесь не было, мы ничего не видели и знаем только то, что в новостях передавали.

Мы переглянулись и понимающе закивали.

В начале мая я вернулся домой. В универе я пропустил всего два месяца, уже к концу мая нагнал программу и одиннадцатого июня закрыл летнюю сессию.

А двенадцатого пошёл на Фестиваль Сказочных Существ. И этот день снова разделил мою жизнь на «до» и «после».

— Зая, милый, хочешь на Мальдивы? Наши умники запихали в «Нуар» парнишку со страховкой А-2, если уболтаем его отказаться от претензий, Савельев обещал путёвку на двоих. Ну, придумай что-нибудь! Ты же у меня умница! Я в тебя верю!

После слов Юлии Сергеевны я на некоторое время выпал из реальности. Она что-то говорила, кажется, пыталась подбодрить, но её слова проходили мимо моего сознания. Я их даже не слышал. Не знаю, как это выглядело со стороны, но, похоже, я сидел с таким спокойным видом, что Юлия Сергеевна об этом даже не догадалась.

Чтобы прийти в норму мне потребовалась пара минут, возможно, чуть больше. Восприятие окружающего вернулось быстро, как-то щелчком. Я даже ухватил окончание фразы о страховке. Общий смысл разговора от меня ускользнул, поэтому пришлось переспросить:

— Не совсем понял, что не так с моей страховкой? Извините, я тут немного невнимательно вас слушал.

— Ох, простите, я должна была дать вам время переварить всё это… Но вы так спокойно отреагировали… Вот я и подумала, всё таки страховку А-2 просто так не получают. Извините ещё раз…

Моя собеседница выглядела такой расстроенной, чуть не плачущей, что я почувствовал себя немного виноватым. Надо было срочно разрядить обстановку.

— Юлия Сергеевна… А у вас здесь случайно выпить ничего нет?

— У нас здесь всё есть. Вам покрепче?

Я кивнул.

— Виски устроит?

— Вполне.

— Только обещайте не приставать, я всё же на работе.

— Обещаю, — пообещал я и грустно вздохнул, всем своим видом постаравшись продемонстрировать, как тяжело мне это обещание далось.

На столике появилась пара бокалов и бутылка «Johnnie WalkerBlue Label». Не скажу, что я большой любитель крепких напитков, тем более не отношу себя к ценителям и знатокам, но выбор одобрил. Признаюсь, я не ожидал, что моя собеседница ко мне присоединится. То, что она не сотворила себе какой-нибудь «дамский» напиток стало для меня ещё большей неожиданностью.

Дальше всё пошло как-то не так, как планировалось. Наверное, ни я, ни Юлия Сергеевна не ожидали, что виртуальным виски можно надраться не хуже, чем реальным. К тому времени, когда бутылка опустела наполовину, Юлия Сергеевна стала просто Юлей, мы перешли на «ты» и, после обсуждения крепости нервов обладателей страховок категории «А», наконец-то добрались до конкретно нашего случая. Почему «нашего» а не «моего»? А потому, что неудачный день сегодня приключился не у меня одного.

С грустным видом Юля поведала о том, что на время лечения меня подключили к проекту «Нуар». На мой недоумённый вопрос: «Ну подключили и подключили, в чём проблема?», она объяснила, что «Нуар» — реакторный проект и подключают к нему только обладателей страховок категории «С», то есть обычных соцев. С моей же страховкой я имел право на премиум-аккаунт в любом развлекательном проекте по выбору, но обстоятельства сложились так, что мою неопознанную тушку пришлось грузить на операционный стол чуть ли не с борта вертолёта и в экстренном режиме подключать к нейроинтерфейсу для обезболивания. А так как тушка была неопознанной, для подключения был выбран стандартный вариант — проект «Нуар». Что не соответствует условиям страховки. А переподключать к другому проекту чревато совсем неприятными последствиями типа летального исхода. И у медцентра «Лесной» теперь намечаются серьёзные проблемы, причём источником проблем стану не я и даже не страховая компания, а некие силы, которые основательно захмелевшая Юля не называла, а обозначала, тыкая пальчиком вверх и приговаривая: «Ну ты сам понимаешь, это же литера «А», там же спецконтроль и всё такое…».

Когда янтарного напитка осталось на донышке, она даже проговорилась, что медцентр сейчас битком набит спецназом и эфэсбэшниками, «Потому, что террориста тоже привезли и оперируют по соседству с тобой, но там всё ещё хуже». Слегка затуманенным сознанием я попытался вообразить, как у него может быть хуже, чем у меня, но фантазии не хватило.

Одновременно со второй бутылкой в комнате появился тощий парень лет тридцати с собранными в хвост длинными волосами, одетый в чёрную футболку и потрёпанные джинсы. Типичный айтишник с тонкими, почти лишёнными мускулатуры руками. Оглядев наше застолье, он покачал головой и, пробормотав: «Вы совсем офигели, бухать без закуски» — сотворил несколько тарелочек с какой-то едой типа нарезанной ветчины и прочего в том же духе. Юля попыталась встать ему на встречу, а когда у неё не получилось, радостно улыбнулась и сказала: «Зая, не ругайся. Олег, познакомься, это Игорь, мой муж». Игорь оказался админом того самого проекта «Нуар», к которому меня подключили и вообще мировым парнем. В общем, продолжили мы втроём.

Вторая бутылка кончилась вместе с Юлей. Игорь превратил её кресло в удобный кожаный диван, аккуратно снял с жены туфельки, устроил поудобнее и укрыл пледом. Глядя на то, с какой нежностью он это делает, я почувствовал себя настоящей свиньёй. Под третью бутылку я многословно извинялся перед Игорем, за то, что звал Юлю на свидание, а он заверял меня в отсутствии претензий «потому, что Юлька реально офигенная!» и очень гордился тем, что Юля со мной на свидание идти отказалась.

Потом кто-то из нас обозвал виски «пижонским самогоном» и мы перешли на водку. Игорь пытался рассказать, какие крутые плюшки он нарисовал мне в игре, а я его перебивал, объясняя, какой он классный мужик и как ему повезло с женой. Он травил админские байки про страшных зверей «юзеров», а я рассказывал про свои армейские приключения. Про те, про которые можно было рассказывать. После мы пели старую, недавно снова вошедшую в моду песню «Чёрный тюльпан», выходило нескладно, но очень душевно, только куплеты почему-то постоянно менялись местами.

А потом Игорь как-то неожиданно сполз под стол. Я подумал, что надо бы его переложить на диван к Юле, но встать не смог, потому что комната кружилась, а пол качался в разные стороны. Всё, что я мог, это сидеть, обозревать картину завершившейся пьянки и пытаться понять, что же лично мне делать дальше.

Впрочем, ни к каким идеям я прийти не успел, так как внезапно протрезвел. Игорь и Юля растворились в воздухе, диван, на котором она спала, снова превратился в кресло, а место Юли занял длинный, тощий, прямой как линейка субъект с холодными глазами и лишённым выражения длинным и узким лицом.