Состояние паралича прошло внезапно. Я спихнул с себя тело монстра. Действительно, тяжёлый зараза. Мне пришлось напрячься до предела просто для того, чтобы столкнуть его вбок. Избавившись от тяжести, вдохнул полной грудью. С запозданием осознал, что почти не мог дышать. Игла наклонилась и протянула мне руку. Ну да, вот только её помощи мне сейчас не хватает. С учётом того, что я килограммов на полста тяжелее.

Встать удалось на удивление легко. Ничего не болело, да и лайфбар не показался. Сбив с ног, монстр меня только оглушил, но не ранил. Произойди такое в реале, так легко я бы не отделался. Ушибы получил бы как минимум, а то и трещины в рёбрах.

— Живучий был, — кивнула на труп монстра Игла и пояснила, — две дыры в спине, восемь в груди. Ты же усиленными стрелял?

Я кивнул.

— Ну вот. Две тысячи урона по дефолту. Резист просто запредельный. Если вес триста, то здоровья у него всяко не больше пятисот. Значит… Значит… Что-то около семидесяти пяти процентов. Примерно. Кстати, это папка.

Да. Это определённо был папка. С приличным таким признаком папки. Длиной и толщиной как моё предплечье.

— А там, — Игла мотнула головой, — мамка была. Пошли, поищем где здесь свет включается. Надо всё осмотреть при нормальном освещении.

Ожидаемо, выключатели нашлись около входа. Несколько щелчков, и подвал осветился ярким электрическим светом.

Подвал был разделён несущими стенами на три секции. В первую вела лестница сверху. Здесь находились клетки, в которых раньше содержались подопытные.

Во второй секции располагалась сама лаборатория.

Если в комнатах на первом этаже царил разгром, то здесь был почти идеальный порядок. Даже четыре винтовки в стойке возле входа стояли непотревоженными. Ими не успели воспользоваться. Гморы их тоже не тронули.

Пятна крови на полу, стенах и мебели да изредка хрустящие под подошвами осколки стекла были единственными свидетельствами произошедшей здесь бойни.

Я во все глаза разглядывал лабораторию. Привычного оборудования здесь почти не было. Вместо него вдоль стен стояло несколько круглых столов с горелкой в центре.

Их поверхность была разделена узкими полосками светлого металла на двенадцать секторов с вписанными в каждый зодиакальными символами. Рядом с символом находилось небольшое овальное углубление. В некоторые из углублений были вставлены чёрные камешки, с вырезанными на них и заполненными золотистой, красной или белой краской смутно знакомыми символами. Формой и размером камешки точно соответствовали углублениям.

Рядом с каждым круглым столом стоял шкаф, заполненный склянками с разнообразным содержимым и обычный письменный стол. На многих письменных столах лежали толстые блокноты и тетради.

Самый большой ущерб лаборатория понесла совсем недавно, когда элитный гмор, убегая от светового шока и моих выстрелов, врезался в один из шкафов и разломал его.

При свете мы смогли подробно рассмотреть элитника. Он здорово отличался от меньших гморов. У него были четыре толстые, мускулистые конечности, оканчивающиеся широкими ладонями с короткими, когтистыми пальцами. Верхние конечности, более длинные, чем нижние и мощный торс делали элитника похожим на гориллу. Только без шерсти. Шеи почти не было. Венчала всю эту конструкцию массивная голова с покатым лбом и мощными, короткими челюстями. На других гморов он был похож только цветом и текстурой кожи — под «запёкшуюся на ране кровь».

На выходе из второй секции лежала «мамка», как назвала её Игла. Вот её явно делали по тому же принципу, что и восьмилапых гморов. Собственно, она отличалась от них только более массивным туловищем с тремя парами грудей и более короткими и толстыми конечностями.

Гморов Чёрные Алхимики делали в третьей секции. В центре стоял операционный стол под большой лампой. С обеих сторон стола висели обрывки широких кожаных ремней. У стен каталки и тумбочки, на которых были разложены хирургические инструменты.

Войдя в эту секцию, мы услышали тонкое рычание. Оно раздавалось от дальней стены.

Игла кивком головы отправила меня обходить операционный стол слева, сама, взяв карабин наизготовку, пошла справа.

Гнездо мы увидели одновременно и остановились. Потом подошли ближе. Возле стены была навалена куча обломков мебели перемешанная с тряпками и костями. В центре, в углублении, копошились шесть маленьких гморов с восемью лапами. Каждый величиной со средних размеров собаку.

Рычал самый крупный из них. Он стоял, глядя на нас, расставив лапы и оскалив острые зубы.

Игла повесила карабин на плечо и достала из кобуры пистолет. Посмотрела на меня. Поморщилась. Нехотя направила оружие на гнездо.

— Надеюсь, после этого ты не станешь смотреть на меня как на людоедку.

Я взглянул на маленьких монстров. На то, среди чего они возились. На обглоданную детскую руку, которую один из них держал в зубах.

Целиться мне не пришлось. Они и так были у меня на мушке.

— Взаимно, — ответил я Игле и спустил курок.

Цели мы поделили поровну. Охотнице трое справа, мне — слева.

Стоило прозвучать последнему выстрелу, как перед глазами появилась надпись:

Вы зачистили от монстров алхимическую лабораторию в городе Лайонсбридж. Для получения награды свяжитесь с Фридрихом Крамп-Геллером.

Игла оглядела тела маленьких гморов и лежащие вперемешку с ними детские останки. Перевела взгляд на меня.

— Разочарован, Змей?

— Немного.

— Всё же надеялся, что дети ещё живы?

— Ну, так. Слегка. Допускал, что ты ошиблась.

— Мы не спасатели, Змей. Спасти кого-либо не удаётся почти никогда. Мы охотники на монстров. Наша задача — убивать чудовищ. Жизни мы сохраняем именно так. Запомни, если решишь выбрать это ремесло. Запомни и прими это. И ещё раз: никогда не надейся никого спасти. Нервы целее будут. И если вдруг чудо всё-таки произойдёт, пусть это будет для тебя приятным сюрпризом.

На меня накатил послебоевой отходняк. Тело стало тяжёлым, а мысли — лёгкими и куда-то улетели. Слова Иглы падали во внезапно опустевшую голову. «…чудо». «…сюрпризом». Упав на дно черепа, они звонко о него стукались, отскакивали и начинали рикошетить от стенок. Через пару секунд всё прошло.

Охотница немного помолчала, потом подвела итог:

— Нормально. С тобой можно дело иметь. Я боялась, что ты весь из себя крутой вояка, полезешь монстров крошить. Жди тебя потом с респа. А ты умница. Умеешь делать, что говорят.

— Учили, — ответил я, пожав плечами.

— Хорошо учили.

— Там плохо не учат. Плохому — бывает, плохо — никогда.

— Заметно. Системку получил?

— Да.

— Тогда пора закругляться. Собираем всё, что сможем унести. Потом… Потом я тебя буду немного шокировать, а затем мы всё здесь сожжём. Кстати, тебе бы почиститься.

Только после слов Иглы я обратил внимание, что основательно перемазан в крови. Надо будет отмыться хоть немного. Благо, и в операционной, и в лаборатории есть раковины.

— Алгоритм прежний. Собираем все бумаги, какие найдём. На столах, скорее всего, рабочие журналы. Банки-склянки из шкафов тоже забираем. Там наверняка куча ценных ингредиентов.

Открыв первый шкаф, Игла аж взвизгнула от восторга. Похоже, она неплохо разбиралась в том, что стояло на полках. Охотница порхала от шкафа к шкафу, сияя как светлячок и бормоча под нос какие-то числа, а в её глазах периодически вспыхивал значок фунта — £.

Лабораторию мы вычистили под ноль минут за тридцать. Я в очередной раз оценил удобство инвентаря. В нём можно носить всю хрупкую лабораторную утварь, типа колб и пробирок, без риска получить на выходе кучу осколков вперемешку с химикатами. И руки свободны.

Всего, что мы запихнули ко мне в инвентарь, оказалось столько, что я таки получил дебафф к скорости аж в десять процентов. Заметив, что я стал медленнее двигаться, охотница спросила:

— Перегруз?