— Почему ты не поцеловал меня в доме? — наконец спросила она. — Если, как ты утверждаешь, я бы потом все вспомнила? Почему?

— Потому что ты не хотела. Я обещал тебе однажды, что не стану делать что-либо против твоей воли, а я серьезно отношусь к своим обещаниям.

— И после этого я вышла за тебя замуж?

— После этого ты рассмеялась.

Василиса убрала руки от лица и внимательно посмотрела на него, словно решая что-то для себя.

— А еще что ты мне обещал?

— О, там был целый список. Поверь, ты продала себя дорого.

— И ты согласился заплатить выставленную цену?

Кощей улыбнулся воспоминаниям.

— Ну, я решил, что сделка того стоит.

— И как ожидания, оправдались?

— Более чем.

— Ты изменился. Я помню тебя другим в нашу последнюю встречу.

Кощей мрачно усмехнулся. Учитывая, что последняя встреча, о которой помнила Василиса, проходила в его замке, где он держал ее в заточении, это было немудрено.

— В таком случае, наверное, твои надежды от нашего брака тоже оправдались.

— Я привыкла к снам. К кошмарам. Насколько это возможно, во всяком случае. Но эти два месяца переплюнули все. Мне снится… я не знаю, что это… Наша жизнь?

Одна из уток громко крякнула, и Василиса вздрогнула, приходя в себя. Кощей знал этот симптом: в полнолуние ей снилось всякое и потом даже наяву она барахталась в этих снах, не имея возможности выплыть.

— Мне снится кофе по утрам, кабинет, заставленный книгами, спальня в серых тонах, задний дворик… Тебя там нет, но во сне я постоянно тебя жду или ищу. Будто ты ушел и вот-вот вернешься. Во сне я воспринимаю это как нечто должное и совершенно обыкновенное… И в этих снах мне… спокойно?

Она приподняла одну бровь, словно сама себе удивлялась.

— Во снах я зову тебя Кошем. И давно я так тебя зову?

— Еще до свадьбы. Но это только наедине.

— Да, это обнадеживает, — кивнула головой Василиса и тяжело вздохнула. — Я не знаю, что мне делать.

На лице у нее отразилась борьба: она только что призналась в своей слабости злейшему врагу. И, кажется, просила у него совета. Кощей не смог сдержаться, улыбнулся, пользуясь тем, что она не смотрит на него. Вот теперь их разговор походил на те, что они вели последние пятнадцать лет. Она делилась с ним, просила совета, открывалась… Ему показалось, что в груди снова затеплились угольки. Совсем чуть-чуть, но даже это грело. Главным теперь было не спугнуть. Она уже полюбила его однажды, кто сказал, что она не сможет сделать это еще раз.

— Я не тороплю тебя и ни к чему не обязываю.

— Ну да, — Василиса возвела глаза к небу. — Я хочу, чтобы это перестало мне сниться. Одну ночь без снов…

— Я готовил для тебя зелье. Сон без снов. Могу дать тебе.

— Ты готовил для меня зелье… Расскажи, как остальные восприняли.

— Зачем тебе?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Возможно, я хочу доказательств. И еще палец этот…

— Палец?

— Да, безымянный. С тех пор, как ты снял с него кольцо, я чувствую себя голой. Ой…

Кощей с восторгом увидел, как у нее заалели щеки. Он уже и не помнил, когда Василиса в последний раз смущалась при нем, а это было прекрасно.

— Баюн не общался с тобой месяц, и вроде даже собирался тебя проклясть, но его урезонили, — ответил он, даже не подумав отвести взгляд. — Тогда он сказал, что моя фамилия станет для тебя проклятьем, и заставил нас проставиться… Варвара, по твоим словам, поздравила тебя и даже сказала, что мы отличная пара. Настасья вроде как считала, что я тебя чем-то опоил. Подослала ко мне Сокола. Но тут она просчиталась, он знал о том, что мы встречаемся, поэтому мы с ним просто выпили по стакану хорошего хмельного меда, и на этом все закончилось.

— А мы скрывались? — нахмурилась Василиса.

— Это… сложно, — вздохнул Кощей. — Было много факторов, из-за которых нам не стоило афишировать свои отношения.

Кощей замолчал, вспоминая. Василиса слегка подалась вперед, выдавая интерес. Из ее глаз пропал страх. Кощею хотелось поцеловать ее просто так, без всякой надобности, только потому, что она сидела рядом и снова была теплая и почти родная, а он прожил без нее месяц в тишине и холоде дома, больше напоминающего ему теперь гроб.

— А свадьба была? — спросила Василиса.

— Нет, — улыбнулся он ее чисто девичьему вопросу, — просто расписались в будний день и поехали дальше по делам.

— А почему не встали в круг волхвов?

Кощей отвел взгляд. Это был плохой вопрос. И была вероятность, что от его ответа будет зависеть слишком многое.

— Потому что я уже был женат, — тяжело ответил он. — Она предала меня, и я перестал считать ее своей женой. Это было три века назад. Но с точки зрения магии, возможно, она до сих пор таковой является. Ты знала об этом, когда выходила за меня.

Василиса снова перевела взгляд на уточек. Магию нельзя уговорить, ей нельзя что-то доказать. Очень много лет назад он сделал неверный выбор, и теперь они оба расплачивались за него.

Василиса тяжело вздохнула, и Кощей внимательно вгляделся в ее лицо. Между бровями залегла морщинка, Василиса пыталась дышать размеренно, но видно было, что для этого ей приходилось прилагать усилия.

— Странная эта жизнь, правда, Кощей? — наконец сказала она, и звук собственного имени, которое она давно не произносила, резанул его. — Я сбежала от тебя, чтобы выйти за Ивана. Сбежала от Ивана, получается, чтобы выйти за тебя… Так стоило ли бегать?

Чудовищным усилием воли Кощей подавил желание наконец хотя бы просто прикоснуться к ней. Обнять. Взять ее ладонь в свою. Что-то происходило в ней, что-то изводило, съедало, он видел и ничего не мог сделать, и это оказалось больнее, чем страдать самому.

— Не думаю, что мы были бы счастливы, если бы поженились тогда, — аккуратно ответил он. — Мы обсуждали это. Для тебя мой замок так и остался бы темницей. И вряд ли ты бы приняла меня так, как теперь. В общем, ничего хорошего бы не вышло А что касается меня… Когда ты соглашалась выйти за меня здесь, мое предложение было продиктовано уже совсем другими соображениями. И относился я к тебе и к этому браку уже совсем иначе.

Василиса внимательно посмотрела на него.

— Это же всего лишь поцелуй, — сказала она вроде как сама себе.

И прежде, чем Кощей успел сообразить, что она хочет сделать, придвинулась ближе и дотронулась до его губ своими.

наш мир, конец августа 2003 года

— Баюн, прекрати нервничать, у тебя от этого шерсть клочьями повылазит, будешь ходить потом как общипанный! — воскликнул задорный женский голос, заставив Василису замереть на пороге.

Из кабинета начальства вылетела, закусив губу и сверкая очами, Настасья, схватила ее и побежала с ней к лестнице, а из дверного проема вслед им раздался дикий рык, оконное стекло в коридоре напротив кабинета не выдержало и разлетелось вдребезги.

На лестнице Настя рассмеялась, запрокинув голову.

— Видела бы ты его морду, — провсхлипывала она сквозь смех ошарашенной Василисе. — Ладно, пойдем отсюда, у него слух будь здоров, еще догонит…

И она сбежала вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, а Василиса, не посмев ослушаться, послушно спустилась вслед за ней.

— И не жутко тебе его так доводить? — почему-то полушепотом поинтересовалась она.

— Я замужем за Финистом, — пренебрежительно фыркнула Настя. — У меня иммунитет на мужчин, считающих себя большими и страшными. А вообще Баюн — милый пушистый комочек, который только притворяется злым и опасным.

— Ну не знаю… — протянула Василиса, вспоминая как сегодня с утра на летучке этот комочек плевался ядом и скреб когтями столешницу.

— О боже, ты что правда его боишься? — не поверила Настя, и глаза ее при этом смешно округлились, а губы сложились буквой «о». — Ну-ка пошли со мной! — воскликнула она. — Я развею все твои опасения, и заодно отпразднуем твое освобождение из-под власти этого тирана, рабочий день все равно уже закончился. Нет, ну ты бы видела…