Кощей быстро и недовольно взглянул на нее и снова вернулся к дороге.

— Настасья не так проста, как кажется. И она вполне может за себя постоять. А вот сможет ли она постоять за тебя?

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Василиса.

— Да то, что у нее заговоренный нож в сапоге! — она перевела на него недоуменный взгляд, но он никак не прокомментировал свое заявление, только добавил почему-то безрадостно. — И еще у нее есть Сокол.

«А у меня есть ты», — подумала она.

— В общем, я хочу сказать, что иногда она заигрывается и забывает, что она всего лишь женщина…

— Всего лишь женщина?! — с негодованием переспросила Василиса.

— Да, Василиса, женщина. И человек! А значит физически определенно слабее мужчины и тем более мага!

— Замечательно! То есть нам теперь ходить исключительно с сопровождением, а лучше и вовсе нигде не показываться?

— Я не это имел ввиду.

— А что же?!

— Василиса, давай успокоимся.

Василиса обиженно отвернулась к окну. И она еще думала о том, чтобы предложить ему отношения. Ха! Пусть теперь и не надеется, и вообще…

— Просто я волнуюсь за тебя, — негромко сказал Кощей, не отрывая взгляда от дороги. — У тебя при себе нет ножей, ты плохо владеешь магией и не всегда можешь ее применить, и мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Такая откровенность с его стороны была более чем неожиданна и заставила ее отпустить свое негодование и взглянуть на ситуацию по-другому — с его стороны. Взглянуть по-другому на него.

Она ведь даже испугаться не успела, а он, выходит, успел. Возможно, ничего она не придумала. И Настя права, надо просто поговорить. Им обоим давно не по шестнадцать. Внезапно вспомнилось, как Кощей сказал ей, что она могла обсудить с ним условия брака.

— Ты поэтому так быстро подошел? — спросила она.

— А что, тебе все нравилось и хотелось, чтобы этот цирк продолжался дальше?

Василиса вспыхнула и уткнулась взглядом себе в коленки. Нет, ну что за человек?! Не будет она с ним ни о чем разговаривать.

— Мы приехали, — объявил Кощей в ответ на ее мысли.

Она подняла голову и осмотрелась. Это и правда был ее двор. И ощутила смутное разочарование: почему так быстро? Вылезать из машины не хотелось: тут было тепло и безопасно. Тут был Кощей.

— Я провожу тебя до квартиры, — мрачным безапелляционным тоном отрезал Кощей. — Кого только не бывает в этих подъездах… Хватит с тебя на сегодня приключений.

По лестнице они поднимались молча, а у двери в квартиру Василиса замялась.

«Может быть продолжим вечер в более приватной обстановке», — вспомнила она подслушанную фразу. Нет, такое произнести у нее духа не хватит. Но если зажмуриться и не думать о том, что она делает…

Выпитое вино все еще давало о себе знать.

— Хочешь чаю? — тихо выдохнула Василиса, отчаянно надеясь, что он не услышит, и при этом не менее отчаянно желая, чтобы услышал.

Подняла голову и встретилась с внимательным взглядом зеленых глаз.

— Почему бы и нет, — ответил Кощей.

Пальцы застыли на мгновение, прежде чем повернуть ключ в замке. Вот зачем она это предложила? И что дальше?

Черт.

На то, чтобы окончательно восстановиться, у Василисы ушло еще три дня и больше литра Кощеевых зелий. Порой ей начинало казаться, что он решил провести эксперимент и просто вливает в нее все подряд, с интересом наблюдая, что получится в итоге. Однако то ли зелья помогли, то ли ей просто нужен был отдых — физический и духовный, который она наконец получила, — но на утро седьмого дня пребывания в Нави Василиса открыла глаза и поняла, что наконец-то чувствует себя полностью здоровой. И тут же обнаружила Кощея, поправляющего перед зеркалом тугой воротничок на черной мантии.

— Судный день? — спросила она.

— Первый день осени, — отозвался Кощей. — Как и всегда.

Первый день осени. Сегодня было первое сентября, и где-то в другом мире школьники бежали на линейку, березы и тополя сбрасывали им под ноги пожелтевшие листья, разгорались кострами рябины, а здесь в Нави было все то же темно серое небо, и серый воздух, и черный лес за окном, ставни на котором Кощей предпочитал держать закрытыми, словно стыдясь, что его царство не могло предложить ей вида лучше.

Василиса встала с кровати, дошла до столика, налила из кувшина воды в чашу для умывания, ополоснула лицо.

— Я хочу выйти из покоев, — уверенно сказала она. — Я могу прогуляться?

— Если ты уверена, что тебе это по силам…

— Я не об этом.

— Прекрати, Василиса, — нахмурился Кощей. — Это твой замок. Ты здесь царица, и ты вольна делать то, что тебе хочется. Помни об этом, и все будет хорошо. Если заблудишься, кликни слуг, они выведут тебя.

Василиса кивнула, хотя вовсе не была уверена, что все его слова — правда. Но спорить не хотелось. А слуг она и правда теперь видела. Вернее — едва уловимое дрожание воздуха. Те, кто прислуживал Кощею, были невидимы и неслышны, все, как он и любил.

— Что с силами? — спросил Кощей.

Василиса провела ладонью над чашей, несколько водяных шариков оторвалось от водной глади и закружилось над ней.

Ее силы снова были с ней. Постоянно. И это нервировало куда сильнее, чем их отсутствие.

— Понятно, — отчего-то мрачно отозвался Кощей. — Что ж, меня ждёт долгий день, а ты развлекайся.

Он поцеловал ее в лоб на прощание и покинул покои. Хугин и Мунин, убедившись, что хозяин ушел, тут же запрыгнули на кровать.

Развлекайся… Ей просто необходимо будет придумать себе какое-то занятие, когда они переберутся в Навь насовсем, иначе она сойдет тут с ума. Что ж, насколько она знала, где-то в замке была отличная библиотека. Вот и продолжит свое обучение. А то что это такое: у величайшего колдуна жена — недоучка.

Василиса кликнула слугу, приказала подать завтрак для себя и еду для собак прямо в покои, и пока ждала, подошла к одному из сундуков, принесенных ей по приказу Кощея. Открыла его.

Она уже отвыкла от таких богатств. Шелка, атлас и парча. Наряды переливались вышивкой из золотых и серебряных нитей, сверкали россыпью драгоценных камней и самоцветов. Василиса опустилась на колени, порылась в сундуке и вытащила светлое платье, расшитое жемчугом. Переодевшись, она переплела волосы в две косы, как положено замужней женщине, уложила их вокруг головы и взглянула на себя в зеркало. Много-много лет прошло с тех пор, как она делала это в последний раз. И не то чтобы собиралась сделать снова. Ей нравилось плести одну косу, как в девичестве. Мелочь, но она была доказательством ее свободы. Они все делали это: Варвара, никогда не покрывавшая головы, Настя, обрезавшая волосы, Елена, предпочитающая замысловатые прически, Божена, которая и вовсе то и дело ходила простоволосой…

Однако здесь в Нави Василиса больше не была рядовой сотрудницей Конторы, а это значило, что нужно было подчиняться правилам.

Она нашла в сундуке богато украшенный кокошник, убрала под него волосы на лбу, закрепила на нем легкий дымчатый платок. Оглядела себя.

«Ты здесь царица…» — сказал Кощей.

Что ж, пора узреть поданных, раз уж им вскоре предстоит встречаться чаще.

Василиса заставила себя проглотить немного еды, почти не ощущая ее вкуса. Собаки приподнялись, когда она выходила из дверей, но она покачала головой. Им не стоило идти с ней.

Удивительно, но дорогу к тронному залу она помнила. Она не стала говорить об этом Кощею, не хотела бередить давние раны, но ведь во второе свое пребывание в замке, тогда, когда Иван сжег шкурку, а она, глупая, ждала, когда он придет и заберет ее отсюда, она исходила здесь все вдоль и поперек. Вот было бы забавно, если бы ей двадцатилетней кто сказал тогда, что ее ждет. Не поверила бы. С ума сошла бы от такой перспективы.

Василиса шла коридорами с высокими стрельчатыми потолками и то и дело кидала взгляд на мрачный вид за окном. Как бы не сойти с ума от открывающихся перспектив сейчас.