Сыщик спрятал телефон и бегом вернулся к планеру.

– Монахи? – встревоженно спросил историк.

– Милиция, – ответил Эрик, – что ничуть не лучше.

Он запустил генератор, и планер снова заскользил по прерванному маршруту.

– Как же так? – Красавчик завел машину и включил передачу. – Не могу я поверить, что Эрика захватила какая-то тварь из Бездны!

– Чем он отличается от других? – спросил сидящий рядом Евгений. – Одержимость, к сожалению, может поразить любого. Хвала всевышнему, мы способны с ней бороться!

– Эрик – это особый случай! – упрямо возразил сыщик. – Он любого беса сам может на завтрак живьем слопать! И не подавится!

– Тогда о чем ты волнуешься? – удивился Евгений.

– Не знаю… А вдруг ты прав?

За окном автомобиля промелькнуло здание железнодорожной станции, и Красавчик, скользнув по нему рассеянным взглядом, вдруг затормозил. Он приоткрыл окошко и уставился на дощатое строение, словно перед ним был вход в пресловутую Бездну.

– Что? – спросил Евгений и посмотрел через его плечо в открытое окошко, но Красавчик не ответил, а только поднял указательный палец, призывая к тишине.

Евгений так и не понял, в чем была причина остановки, потому что Красавчик вдруг резко ударил по педали газа и машина, взвизгнув шинами, сорвалась с места.

– Что ты увидел? – снова спросил монах, но ответом ему послужил звонкий щелчок по заднему стеклу.

Евгений втянул голову в плечи и обернулся. В стекле зияла аккуратная круглая дырочка подозрительно знакомого диаметра.

– Пепельницу испортили, – тоже заглянув назад, сказал Красавчик и кивнул на вмонтированную между передними сиденьями пепельницу для пассажиров. – С крыши стреляли…

– Ты их видел?

– Траектория, – коротко пояснил Красавчик. – А видеть я их не мог, иначе что они за снайперы?

– Какого черта им от нас теперь-то надо? – немного нервничая, пробормотал Евгений.

– Эй, святой отец, вам же не положено чертыхаться? – Красавчик рассмеялся. – Мы уже вне прицельной дальности, так что расслабься… Мы – свидетели. Соображаешь, как много в этом слове для сердца бесова слилось?

– Конечно, – согласился монах. – Ты поэтому и решил убраться отсюда подальше?

– Не совсем, – ответил Красавчик и загадочно улыбнулся. – В кого бы ни превращался сейчас мой напарник, астральная связь между нами еще не прервалась. Эрик в городе.

– Астральная связь? – удивленно переспросил Евгений.

– Ну, почти астральная, – уклончиво ответил сыщик, продолжая улыбаться.

Он взглянул в зеркало и, вдруг увеличив скорость, уже серьезно приказал:

– Возьми винтовку!

Евгений снова оглянулся и увидел, что их стремительно нагоняет планер. Шансов уйти от пустившейся в погоню антигравитационной машины у них практически не было. Монах опустил спинку сиденья и перебрался назад. Выбив несколькими резкими ударами приклада часть заднего стекла, он устроился поудобнее и навел оружие на планер.

– Стреляй по колесам, – демонстрируя завидное самообладание, пошутил Красавчик и громко рассмеялся.

Евгений не поддержал его веселья и тщательно прицелился. В планере сидели пять человек. Евгений выбрал тепловой контур водителя и плавно нажал на спусковой крючок. Машину Красавчика тряхнуло на выбоине, и монах не успел разглядеть, попал ли он в цель. Снова наведя оружие, он отметил, что все-таки не промахнулся, но планер шел тем же курсом, будто им управлял автопилот. Пассажиры преследующей машины засуетились, и один из них сместился далеко влево, высовываясь за пределы планера. Евгений навел винтовку на контур его головы и снова нажал на спуск. Человек дернулся и медленно вывалился на дорогу. На такой скорости его тело еще долго катилось следом за машиной, словно подхваченный ветром комок тряпья. Трое оставшихся преследователей пригнулись пониже, и их тепловые изображения исчезли с экрана прицела. Монах положил еще несколько пуль в корпус машины и, перезарядив винтовку, принялся выжидать, когда планер поравняется с автомобилем Красавчика. Сыщик выжимал из своего транспортного средства все, что мог, и трехлитровый двигатель машины гудел уже немного виновато. Планер между тем сокращал дистанцию, словно беглецы стояли на месте, а не летели на сумасшедшей скорости по пригородному шоссе.

– Чтоб он провалился, этот технический прогресс! – с чувством сказал Евгений, щурясь от врывающихся через разбитое стекло порывов ветра.

– Бери дробовик! – посоветовал Красавчик и сунул руку под сиденье. – В ближнем бою твоя винтовка не пригодится.

Евгений взял предложенную «пятизарядку» и опустил боковое стекло. Превратившись в сквозняк, ветер завыл с новой силой. Планер поравнялся с машиной, и его стекла тоже поползли вниз. Монах имел перед нападающими преимущество, поскольку держал окна их аппарата под прицелом, зато агрессоров было трое, а планер летел на полметра выше. Встали они почти синхронно и так же синхронно открыли огонь из коротких израильских автоматов. Евгений успел сделать только один неточный выстрел, прежде чем Красавчик резко нажал на тормоз и планер ушел далеко вперед. Автомобиль занесло и развернуло на сто восемьдесят градусов. Послышался скрежет оголившихся колесных дисков и рвущегося о стальные швеллеры дорожного ограждения железа.

– Рысью! – крикнул Красавчик и выскользнул на дорогу через окно. Дверь с его стороны не открывалась.

Евгений утер струящуюся по лицу кровь и выбросил наружу обе драгоценные винтовки, ружье, а потом выбрался и сам.

– Зацепило? – с тревогой осматривая лицо монаха, спросил Красавчик и поднял оружие.

– Ерунда, рикошет, – Евгений махнул рукой в сторону придорожных кустов. – Уходим!

– Только недалеко, – согласился Красавчик и нырнул в кусты.

Планер развернулся и подлетел к искореженной машине. Воины выходить из аппарата не спешили, видимо, выясняли поточнее, где скрылись преследуемые. Красавчик стоял на одном колене, и ему было очень хорошо видно пространство под вражеским аппаратом. В нем показалась сначала одна пара ног, затем другая. Агрессоры прятались за корпусом своей машины, видимо, зная, что сквозь антигравитационное поле под ней пули не пролетят. Третий воин опрометчиво выглянул из окна и несколько раз наугад выстрелил по кустам. Тотчас стукнул выстрел Евгения, и человек безжизненно повис на дверце планера. Ноги из просвета между брюхом машины и дорогой исчезли, и Красавчик выпрямился. На уровне глаз оказалась толстая ветка старой березы, и сыщик, положив ствол винтовки на эту прочную основу, открыл беглый огонь. Его поддержал Евгений. Через несколько секунд все было кончено. Сыщик сверился с показаниями прицела и, выждав пару минут, положил оружие на плечо.

– Конец фильма! – торжественно объявил он, обращаясь к скрытому кустами напарнику. – Эй, брат мой во Христе, ты как там?

Евгений не ответил, и сыщик быстро пробрался к нему через густые заросли. Монах сидел, опираясь спиной о березу. Его голова склонилась на широкую грудь, а руки бессильно повисли вдоль тела, выронив разряженную винтовку на траву. Сыщик нащупал пульс, осмотрел рану на голове и критически заметил:

– Это не рикошет, а касательное… Просто башка у тебя чугунная…

Вздохнув, он легко взвалил достаточно крупного монаха на плечо, подхватил его оружие и быстро выбрался на дорогу. Почти все стекла планера были выбиты, и он стал похож на сито. Однако основные системы работали нормально. Красавчик уложил раненого монаха на заднее сиденье, принес из своей машины аптечку и тщательно обработал рану. Кости черепа в ране под его пальцами подались вовнутрь, и сыщик нахмурился. Состояние Евгения становилось критическим, поскольку начинала образовываться обширная гематома, которая давила на мозг, а значит, в любой момент могла стать причиной, например, остановки дыхания. Монаха следовало срочно доставить в больницу. Красавчик сбросил тела одержимых в кювет и развернул планер в сторону города. Пробитое во многих местах и покрытое паутиной трещин, лобовое стекло все-таки оставалось на месте, и сыщик, не опасаясь встречного ветра, утопил педаль ускорения в пол, бросив планер «с места в карьер»…