– А как же очередной ларец и его генератор? Эрик не выдержит такой боли! – присоединившись к их перешептываниям, сказала Ира.

– Он выдерживал и не такое, – возразил Красавчик.

– Знала бы ты мою бывшую жену! – приходя в себя, поддержал я напарника. – Тем более что до очередного генератора нам пока не добраться – он в противоположной стене.

– Тогда держись, – почему-то без прежнего участия сказала Ира и подхватила меня под руку.

Интересно… Расстроилась при упоминании о моей прежней жизни? Ревнует, что ли? Я попытался заглянуть в ее глаза, но Ира подчеркнуто отвернулась и потащила меня сквозь вихрь тяжелой боли. Никогда не понимал этих женщин…

Боль сковала мои движения, и последующие двадцать ступеней девушки протащили меня буквально волоком. Потом приступ закончился, и я смог встать на ноги.

– Давайте отдохнем, – предложил я, но в тот же момент наверху началось представление.

Одна за другой сверкнули пять или шесть голубых вспышек, и под самым потолком заметались крики. Следующая серия вспышек была гораздо ярче, поскольку стрелял уже не Евгений, а нападавшие. По лестнице покатились отколотые от стен камни и посыпался песок. Запахло озоном и дымом от тлеющих остатков деревянных конструкций и растений. Спустя еще пару секунд к этому безобразию добавились гулкие выстрелы из автомата и пистолетов.

Девушки снова потянули меня вниз, и я быстро побежал навстречу последнему и самому тяжелому испытанию. Основной генератор Храма Боли оказался втрое крупнее тех, что были укрыты в стенах, и располагался прямо на полу. Его неискаженное слоем камня свечение было не розовым, а ярко-красным. Боль парализовала каждую клетку моего измученного тела, и я застыл безмолвным истуканом не в силах ни шевельнуться, ни подсказать спутницам, что следует сделать. Более догадливой оказалась Ольга. Она вынула из-за моего пояса «жезл» и направила его на генератор. Контуры аппарата поплыли уже знакомыми мне потеками, а свечение стало исчезать, как улетающий в бесконечность светлячок. Вот он погас в разрываемой раскатами грома и вспышками молний темноте, а боль ушла. Я без сил рухнул на пол, но тут же до меня дошло, что гроза в закрытом помещении может иметь только искусственное происхождение. Состояние позволило мне подняться лишь на четвереньки. Я подполз к останкам генератора и отодвинул их в сторону. Последний ларец лежал в неглубокой нише, однако по размерам он был значительно больше предыдущих капсул. Он напоминал уже не пивную банку, а целый бочонок. Я вцепился в его крышку и повернул ее против часовой стрелки. Крышка подалась на удивление легко, правда, шаг резьбы оказался микроскопическим, потому вращал я ее почти минуту. Наконец она открылась, и нашему взору предстало содержимое…

– Первый и третий взвод пытаются прорваться внутрь! – доложил командир отряда. – Сейчас мы зайдем на третий круг и высадимся тоже! Вертолеты на подходе! Они подберут нас после завершения операции вон на том участке.

Офицер указал на более-менее свободный от леса склон пологого холма.

Беляев показал большой палец и с опаской взглянул в раскрытый люк. Совершать прыжки с парашютом ему еще не приходилось. Он поправил ремешок каски и надел перчатки. Самолет завершил разворот, и над люком замигала лампа. Офицер встал к проему, а солдаты выстроились в быстро уменьшающуюся очередь.

– Смелее! – подбодрил офицер Беляева.

Тот в ответ скривился и решительно выпрыгнул в люк.

Купол парашюта справился со своей задачей, как и положено, но удар о землю оказался гораздо сильнее, чем Беляев представлял себе раньше. Сосредоточившись на точном исполнении недавних инструкций своего тренера, он сильно оттолкнулся от земли и упал на бок. Огромный купол потянул его куда-то вперед, но Беляев отстегнул стропы и прислушался к ощущениям. Ноги были целы, хотя в животе творилась полная неразбериха, как после хорошего удара под ложечку. Атлант поднялся в полный рост и сделал несколько глубоких вдохов. Храм был где-то слева. Это можно было определить по пробивающимся сквозь заросли отблескам винтовочных выстрелов и гулкому постукиванию порохового оружия.

– Все в порядке? – поинтересовался приземлившийся неподалеку телохранитель.

– Все отлично, – заверил Беляев. – Выясни, в чем там проблема, почему они до сих пор на верхнем ярусе?

Телохранитель кивнул и скрылся в чаще. Спустя несколько минут он вернулся и доложил:

– Обезьяны устроили засаду. Они разрушили верхний пролет лестницы и держат дверь под прицелом. Командир отряда спрашивает, разрешено ли применять гранаты?

– Нет! – Беляев сбросил парашютную амуницию и решительно двинулся к храму. – Так мы можем потерять все ларцы… Пусть придумывает что-нибудь другое, никаких гранат!

– Господин Беляев, – офицер вышел атланту навстречу. – Мы несем потери. Лобовые атаки в дальнейшем будут бесполезны. Нам следует изменить тактику.

– Никаких гранат, – повторил Беляев.

– Вертолеты доставят сюда дымовые шашки и газ, – пояснил командир.

– Значит, будем ждать вертолеты, – решил Беляев. – А пока пошлите своих людей проверить, нет ли из этой пирамиды другого выхода.

Офицер быстро отдал приказы, и перестрелка у входа прекратилась. Несмотря на протесты телохранителей, Беляев подобрался к самому пролому и крикнул:

– Эй ты, Абсолютный Воин! Ты думал, я не догадаюсь, где тебя искать? Еще немного, и от тебя останется лишь абсолютный труп! Ты это понимаешь?! Ты пришел, чтобы украсть завещание древних? Оно ведь здесь? Я угадал? Только не делай вид, что не слышишь меня! Раз чертежи Храмов и три древних кристалла в остальных ларцах замурованы в этой пирамиде, значит, люди доверяли этому сейфу и завещание хранится здесь!

Вместо ответа из глубины храма раздался выстрел, и по камню рядом с лицом Беляева щелкнула пуля.

– Ты нервничаешь?! – Беляев рассмеялся. – Это хорошо! Это означает, что ты не так уж крут, как тебе казалось раньше, и что я прав в своих предположениях!

Вторая пуля ударила в верхнюю часть пролома и отколола несколько кусков камня, которые осыпались на атланта и его солдат мелким дождем. Один из осколков задел щеку Беляева, и атлант провел по ней рукой. На перчатке осталось несколько капель крови.

– Я понимаю, ты очень гордый! – в голосе атланта прозвучала откровенная насмешка. – Но у тебя нет выхода! Если ты выберешься из этого подвала без оружия, я сохраню тебе жизнь!

– Он там не один, – шепотом подсказал офицер.

– Пожалей своих друзей, Воин! Позволь спастись хотя бы им! Я не стану задерживать ни одного безоружного человека, который выйдет и сдастся моим солдатам! Подумайте, приматы! Однако учтите, что времени у вас почти не осталось! Я не намерен торчать в этих джунглях вечно!

– Отец новой нации толкает речь, – доложил Красавчик, спрыгивая с последней ступеньки к моим ногам.

– Слышу, – откликнулся я. – Ребята целы?

– Конечно, – ответил напарник. – Только у них осталось совсем немного боеприпасов, так что дорога каждая секунда. Что тут у нас?

– Ты знаешь больше меня, – ответил я и уступил ему свое место у раскрытого бочонка.

– Так, – Красавчик с важным видом запустил руки в капсулу и вынул оттуда стальной шар с небольшим, но отчетливым углублением на боку. Он долго вертел предмет в руках, потом посмотрел вверх, на противоположную лестнице стену, и признался. – Я не уверен…

– Ты что? – я чуть не сел от такого заявления.

– Я не уверен, что нам следует приводить эту штуковину в действие, – более внятно произнес напарник.

– Но почему?! – возмутился я.

– Потому, что мы не кошки, и у нас нет в запасе еще восьми жизней! – ответил Красавчик. – Если я сейчас суну палец в это углубление, машинка начнет просыпаться. Каждые полторы минуты в ней будут образовываться небольшие отверстия, в которые следует вставлять по одному из кристаллов, добытых с твоей помощью из стен…