– Алексей, Ира, зайдите к нам.

Стажеры появились через минуту, и по их раскрасневшимся лицам я определил, что время они проводили в своих обычных спорах на излюбленную тему. Они спорили практически постоянно и чаще всего по поводу перенаселенности планеты различными видами нечисти. Алексей видел в этом одну из движущих сил прогресса, не пытаясь, впрочем, оправдать агрессию Бездны или попытки людей-волков прибрать к лапам основные научные достижения атлантов, а Ирина яростно защищала довольно радикальную точку зрения: человеческое общество – для людей, а все остальные пусть создают свои социальные постройки и сотрудничают с человечеством в открытую, без ассимиляции, которая, по ее мнению, является губительной для уникального человеческого генотипа. В изобретении аргументов оба достигли больших высот, и если бы не фантазия Красавчика, который постоянно загружал их работой, дело могло дойти до печального исхода. Хорошо, что мы до сих пор не наткнулись на следы присутствия в нашем мире еще каких-нибудь чужаков, например, инопланетян, поскольку тогда их словесная конфронтация могла бы обернуться настоящей войной.

– Мы уезжаем, – сказал я. – Вы остаетесь на самостоятельном хозяйствовании. Чем заняться, я надеюсь, найдете?

– Найдем, – Алексей кивнул и покосился на Иру.

– Только глаза друг другу не выцарапайте, – попросил Красавчик. – Вернусь – проверю!

Ира через силу улыбнулась и взяла Алексея под руку.

– Мы самые спокойные и смирные сотрудники во всем агентстве, – ответила она и с оттенком снисхождения посмотрела на Алексея. – Так, Кузя?

– Так, фрау ведьма, – неловко парировал Кузьменко.

– Вот и ладно, – заключил Красавчик. – Теперь я за вас спокоен. Связь по спутниковому, приборы слежения, бронежилеты и оружие иметь на себе даже в ванной. О любом самом незначительном отличии звукового фона от гробовой тишины докладывать немедленно. Понятно?

– Так точно, – по-военному ответил Алексей и щелкнул каблуками.

– Моя школа, – улыбаясь, похвалил Красавчик. – Орел!

Ирина тут же повторила движение напарника, и Красавчик обернулся к ней:

– И орлица!

– Скоро ты окончательно превратишь наше агентство в филиал цирка шапито, – поморщившись, сказал я. – Нам пора. Развод окончен.

Как выяснилось через двадцать минут, нам было действительно пора, но не так далеко, как мы рассчитывали. На милицейском посту, у самого выезда из города, дорогу нам преградил человек в форме и с оружием на плече. Он бодро взмахнул полосатым жезлом и указал на обочину. Случай был уникальный, и суть заключалась не в том, что дорогущие планеры не останавливали даже те смельчаки, что запросто тормозили «Мерседесы» или роскошные джипы. Наш планер прекрасно знали все милиционеры города, и останавливать его считалось просто неприличным, как если бы на нем висели правительственные номера. Возникшая ситуация заставила меня непроизвольно поставить оружие на боевой взвод и переложить его поудобнее. Красавчик сделал то же самое и задумчиво произнес:

– Что-то не нравятся мне эти сотрудники ГИБ два Д… Может, проигнорируем?

– Зачем? – возразил я. – А вдруг что-нибудь прояснится?

– Или наоборот, – тихо сказал напарник и прижал планер к обочине.

– Попрошу вас выйти из машины, – твердо заявил подошедший со стороны Красавчика сержант.

Мой напарник вынул из кармана визитную карточку и, подавая ее в приоткрытое окно, вежливо сказал:

– Мы спешим, товарищ сержант.

– Выходите из машины! – игнорируя визитку, рявкнул милиционер и направил на Красавчика ствол автомата.

Я взглянул вправо и заметил, что от милицейской «Волги» в нашу сторону идут еще трое автоматчиков. Решимости в их лицах было хоть отбавляй, а на выстрелы в упор железо нашей машины не рассчитано. Я положил руку на предплечье Красавчика и негромко сказал:

– Выходим…

– Да ты что, это же не менты! – возмутился напарник.

– Ты уверен? – возразил я.

Красавчик промолчал и, сунув пистолет под сиденье, открыл дверцу.

– Руки на машину, ноги на ширину плеч! – приказал сержант, когда мы оказались на земле.

По нашим карманам торопливо пробежали руки одного из милиционеров, и все наше вооружение перекочевало в «Волгу».

– Руки за спину! – прежним тоном приказал сержант и ткнул меня стволом автомата в спину.

Я завел руки за спину и почувствовал, как на них защелкнулись наручники.

– У нас есть разрешение, – попытался возразить Красавчик, но его руки тоже оказались скованными, еще до того, как он получил ответ на свое заявление.

– Разберемся в отделении! – рявкнул заковавший его сотрудник и толкнул Красавчика в сторону «Волги».

– Черти полосаторукие! – довольно спокойно выругался мой напарник. – Думаете, вам за бдительность оклады повысят?

– Увидим, – охотно ответил милиционер и затолкнул Красавчика в машину.

Меня посадили рядом, а третьим с нами втиснулся тот самый сержант, что так самоотверженно остановил наш планер.

– Можно было просто позвонить вашему начальству и выяснить, кто мы такие, на месте, – осторожно посоветовал я севшему на переднее сиденье капитану.

Тот посмотрел на меня отсутствующим взглядом и кивнул. Что означал его кивок и кому он предназначался, я не понял, но «Волга» в тот же момент сорвалась с места и с нехарактерной прытью понеслась в сторону, прямо противоположную городу.

– Я же говорил, это не менты, – процедил сквозь зубы Красавчик.

– Заткнись! – крикнул сержант и попытался ударить его прикладом короткого автомата. Поскольку между ними сидел я, сержант своей цели не достиг. Я толкнул его плечом, и воин вместо лица Красавчика попал в подголовник капитанского сиденья. Я не стал бросать дело на полпути и резко ударил противника лбом в висок. Голова сержанта откинулась назад и ударилась о металлическую стойку между передней и задней дверью. В глазах врага поплыл туман, и на несколько секунд он погрузился в нокдаун. Капитан молча вынул из кобуры пистолет, взвел курок и обернулся к нам.

– Не дергайтесь! – почти не повышая голоса, приказал он. – Мы с вами не в планере, а нормальные машины на такой скорости имеют все шансы перевернуться…

Сержант уже пришел в себя и попытался ткнуть меня в бок локтем, но капитан перевел ствол пистолета на него и добавил:

– Ты тоже замри…

Машина притормозила и свернула на укатанный снег проселочной дороги. Впереди белели поля и заснеженные перелески. Я посмотрел на Красавчика и покачал головой. Напарник в ответ скривился и указал глазами сначала на капитана, а затем на сидящего рядом со мной сержанта. Я, соглашаясь, прикрыл глаза.

Когда шоссе осталось далеко позади, «Волга» остановилась.

– Приехали, – злобно скалясь, заявил сержант и распахнул дверцу. – Выметайтесь!

– Грубиян, – снисходительно сказал Красавчик и выбрался из машины.

Я не стал задерживаться в душном салоне и вышел следом. Намерения автоматчиков вырисовывались вполне отчетливо. Обратно в город нас везти никто не собирался. Мне стало ужасно интересно, кто рискнул пойти на такой отчаянный шаг, и я присмотрелся к врагам повнимательнее. В их глазах не было ни тени, которую, как говорил брат Евгений, можно увидеть в зрачках одержимых, ни того характерного окраса радужки, что выдает людей-волков. Видимо, это были представители какой-то другой, заинтересованной в нашем устранении организации. Вполне возможно, той, что направила нам гневное письмо… и пыталась выйти на связь с Красавчиком? Но тогда обратной дороги нет только для меня? Или Пашины сведения неверны, и Красавчик отказался от сотрудничества?

Мой напарник не тратил время на подобные размышления. Оказавшись на свежем воздухе он, будто разминаясь перед тренировкой, сразу же наклонился лицом к самым коленям и сделал два коротких шажка назад. В результате этого мгновенного фокуса его скованные за спиной руки оказались по-прежнему скованными, однако уже спереди. Я проделывать такие трюки не умел, а потому только приготовился к интенсивному бою ногами или спринтерскому бегу зигзагами. Пока Красавчик разминался, диспозиция врагов успела измениться совсем немного. Никаких организованных действий от нас они не ожидали и потому вели себя вполне самоуверенно. Нет, врет Пашин источник, не Красавчика считают Абсолютным Воином храмовники, если это они и есть. С «лучшим бойцом» они наверняка держались бы поосторожнее…