Женщина развернулась. Тридцать с лишним, ближе к сорока. Великолепно выглядит. Ярко-рыжие волосы заколоты, локоны свисают на шею. Блестящее изумрудно-зеленое шелковое платье, скромного фасона, но достаточно облегающее, чтобы не оставлять работы воображению. Безвкусные очки в металлической оправе завершали профессиональный образ. Старый голливудский прием — «секс-символ в образе чопорной и строгой дамы». Эта мысль тут же вызвала другую: я видела ее раньше. Точно видела. Но где?

Зал заполнил громкий и звонкий мужской голос:

— Театр «Меридиан» с гордостью представляет — только сегодня вечером — Джейми Вегас!

Джейми Вегас. Героиня любимых телепрограмм Саванны. Проводит спиритические сеансы. Так, я нашла свою некромантку.

— Чувствую присутствие мужчины, — тихо произнесла Джейми, продолжая идти с закрытыми глазами. Она направилась в дальнюю часть зала. — Мужчина пятидесяти с лишним лет, может, шестидесяти с небольшим, может, сорока восьми — сорока девяти. Его имя начинается с буквы «М». Он — родственник кого-то в этом углу.

Она подняла руку и обвела заднюю левую треть зала, где сидело, по крайней мере, человек сто. Я прикусила язык и с трудом сдержала стон. За последний час я так часто его прикусывала, что, вероятно, несколько недель не буду ощущать вкуса еды. Более дюжины человек в «углу», на который показала Джейми, начали размахивать руками, пятеро вскочили на ноги, приплясывая от возбуждения. Черт побери, я не сомневаюсь, что если любой в этом зале вспомнит всех своих родственников, умерших в указанных возрастных границах, то обязательно найдет среди них или Марка, или Майка, или Мигеля.

Джейми повернулась туда, где собралось больше всего махавших руками людей.

— По документам он был Майклом, но он утверждает, что его никто никогда так не называл. Всю жизнь, за исключением раннего детства, его звали Майком, а некоторые — Мики.

Внезапно пожилая женщина издала протяжный вой и склонилась вперед, словно получила удар кулаком в живот.

— Мики! Это мой Мики! Мой мальчик. Я всегда его так называла.

Я оторвала взгляд, и мои глаза наполнились слезами злости, когда Джейми набросилась на нее как голодная акула, почувствовавшая кровь.

— Это мой Мики? — спрашивала пожилая женщина. Ее слова можно было разобрать с большим трудом — она рыдала.

— Думаю, да, — тихо сказала Джейми. — Погодите… да. Он говорит, что он ваш сын. Он просит вас не плакать. Он в хорошем месте, он счастлив и хочет, чтобы вы это знали.

Пожилая женщина вытерла льющиеся ручьями слезы и попыталась улыбнуться.

— Еще, — продолжала Джейми. — Он просит меня сказать о фотографии. У вас стоит его фотография, не так ли?

— Да… несколько.

— Он говорит о какой-то одной. Он всегда ее ненавидел. Вы знаете, которую он имеет в виду?

Пожилая женщина улыбнулась и кивнула.

— Он смеется, — сообщила Джейми. — Он просит меня отругать вас за то, что вы выставили эту фотографию. Он хочет, чтобы вы ее убрали, а вместо нее поставили ту, где он на свадьбе. Вам это понятно?

— Мики, наверное, имеет в виду свадьбу своей племянницы, — сказала пожилая женщина. — Он вышла замуж как раз перед его кончиной.

Джейми уставилась в никуда, слегка склонила набок голову, словно прислушиваясь к словам, которых никто больше не улавливал, затем покачала головой.

— Нет, он имеет в виду другую свадебную фотографию. Более старую. Он просит вас просмотреть альбом. Тогда вы ее найдете. А теперь говоря о свадьбах…

Шоу продолжалось. Джейми переходила от одного зрителя к другому, очень умело, работая с толпой, подбрасывая «что-то личное», подходящее практически к жизни любого, — ну у какого родителя не выставлены фотографии его детей? У кого нет фотографий, которых он терпеть не может? У кого в альбомах нет свадебных фотографий?

Даже допустив ошибку, Джейми очень быстро улавливала замешательство на лице того, к кому обращалась, — и до того, как зритель успевал что-то сказать, она отступала и исправлялась. В нескольких случаях — единичных, — когда она допустила серьезные промахи, Джейми советовала зрителю «хорошо подумать, когда вернетесь домой, и вы поймете», словно проблема у них с памятью, а не у нее с работой.

Эта Джейми могла быть некроманткой, но здесь она своими способностями не пользовалась. Как я объясняла Саванне, никто — даже некромант — не может просто «позвонить» мертвым, как делала Джейми в зале. Джейми была прекрасным психологом, и ее шоу не отличалось от шарлатанских сеансов всяких «ясновидящих», которые говорят молоденьким девушкам: «Я вижу твою свадьбу». Я в прошлом году потеряла мать и понимала, почему эти люди собрались здесь, какую пропасть они хотят заполнить. Но если некромант получает прибыль от горя других, якобы связывая их с потусторонним миром… У меня сложилось не самое лучшее мнение о Джейми Вегас, и я не хотела с ней работать.

В гримерке пахло как в похоронном бюро. Наверное, это был походящий запах. Я поискала глазами стул и обнаружила его под букетом из двух дюжин черных роз. Я никогда раньше не видела черные розы.

Джей- Ди проводил меня сюда, и его тут же куда-то увел помощник, который сообщил о зрителе, не покидающий свое место, пока Джейми не вызовет его умершую мать.

Убрав розы со стула, я снова попыталась дозвониться до Лукаса. Опять безрезультатно. Как я подозревала, он просто не желал ни с кем разговаривать. Будь проклята функция определения номера! Я звонила домой, чтобы прослушать сообщения на автоответчике, когда распахнулась дверь и влетела Джейми.

— Пейдж, да? — спросила она, хватая ртом воздух. Очки куда-то исчезли, локоны, которые на сцене выглядели так искусно уложенными, теперь промокли от пота и прилипли к лицу и шее. — Пожалуйста, подтвердите, что вы — Пейдж.

— Да, я…

— Слава богу! Я бежала сюда и вдруг подумала: а если это не она? А я подмигивала какой-то незнакомой девушке и приглашала ее к себе за кулисы. Это мне совсем не нужно. Обо мне и так много пишут и говорят. Итак, Пейдж?…

Она замолчала, огляделась, затем раскрыла дверь и заорала:

— Эй! Я же просила…

Из- за двери появился поднос, словно вплыл по воздуху. Вероятно, за дверью стоял кто-то, кто его держал. Или я так надеялась. С некромантами никогда точно не знаешь.

Джейми схватила поднос с бутылкой виски.

— Вы что со мной делаете? Я же говорила: сегодня никакого алкоголя. У меня назначена встреча. Никакого алкоголя, никакого кофе. Словно мне и без того уже не хочется бросаться на стены. — Она с грустью посмотрела на бутылку — видимо, ей очень хотелось выпить, — затем закрыла глаза и протянула ее за дверь: — Пожалуйста, заберите.

Бутылка исчезла за дверью.

— Принесите лимонад. Только не апельсиновый. — Джейми закрыла дверь, схватила полотенце и промокнула лицо. — Итак, на чем мы остановились?

— Я…

— Все правильно. Я думала: а что, если это не она? Я ожидала ведьму. Ну, может, не ожидала, а надеялась. Лукас мне позвонил и сказал, что кое-кого пришлет — женщину. И я подумала — а может, это та самая ведьма.

— Та самая?

— А ты слышала сплетню? — продолжала Джейми. Голос ее звучал приглушенно: она стягивала платье через голову. — О Лукасе и ведьме. Лично я не могу в это поверить.

— Ты имеешь в виду в то, что Лукас встречается с ведьмой? Ну…

— Нет, что Лукас вообще встречается с женщиной. — Джейми сняла лифчик. — Я не хочу оскорбить парня. Он — классный, но просто относится к типу мужчин, которых сложно представить с женщинами. Точно так же как своих учителей. Если видишь их за пределами класса, это бесит.

Теперь Джейми осталась в одних трусах и начала накладывать крем на лицо, продолжая болтать:

— Я слышала, она классно разбирается в компьютерах. Вероятно, тощая, в больших очках, с неправильным прикусом, еще не повзрослевшая и пугающаяся собственной тени. Типичная ведьма. Могу себе представить Лукаса как раз с такой девчонкой…