— А теперь все хором, — гавкнул дирижирующий лапой пес, и ему отозвался пьяный хор, пристукивающий кружками по столам:

Видимо, действительно ничто так не сближает людей, как водка. Судя по рожам присутствующих, песня прошла на ура, и, как ни странно, все поняли, о чем она. Я было сунулась стащить Сосискина со стойки, но на меня так посмотрели любители шансона, что пришлось позорно бежать на улицу. Выйдя на крыльцо, я стала пялиться на луны и придумывать миллион и одну казнь для своего пса. Когда я дошла до четвертования, раздалось:

— Ты позвала, я здесь. — Из темноты на меня вышел орк.

Но я сейчас была уже далеко не так розово настроена и поэтому, сделав удивленные глаза, ответила:

— Мужчина, вы, наверное, хрен с гусиной шеей попутали, я никого не звала.

Орк засмеялся красивым грудным смехом:

— Зачем ты обманываешь себя. Я же видел, как ты смотрела на меня и хотела, чтобы я к тебе прикоснулся.

— В первый раз так близко орка видела, — буркнула я, и, что характерно, ведь не соврала же.

— Ты вся вспотела, когда смотрела на меня.

— Взопрела, пока этого мерина сивого на себе перла.

Снова смех и тихое, ударяющее по оголившимся нервам:

— Опять врешь, у тебя даже запах изменился.

— Давно не мылась, ветер поменялся, а ты стоял с подветренной стороны. И вообще, моя девственность принадлежит вашему предводителю, так что прошу пардону, мне пора козу доить.

— Откуда ты знаешь нашего предводителя? — вдруг напрягся этот совратитель.

— Каждый день вижу в своих лучших эротических снах. Так что прошу меня простить, вынуждена вас покинуть, отправиться спать и видеть очередной сон с его участием.

— Если передумаешь, я буду ждать тебя в течение одной четверти первой луны, — прошептал он и попытался снова уйти в темноту.

Я передумала очень быстро. Вдруг это последний раз, когда согрешить доведется. «Мне ж еще с местным бугром рамсить, и неизвестно, чем все закончится», — соврала я своей девичьей чести.

— Через две четверти второй луны, — скороговоркой выпалила я и кивнула на самое крайнее окно.

Вбежав в зал, я попросила Яфора отнести Сосискина спать вместе с Сивкой на конюшню и ни в коем разе не давать ему запасной ключ от номера. Яфор понимающе усмехнулся и пообещал выполнить мою просьбу. Пока я поднималась по лестнице, в спину мне неслось:

Пока ждала орка, я быстро переоделась в длинную футболку: демонстрировать свою Третьяковскую галерею на теле мне совсем не хотелось. Погруженная в тяжкие раздумья, какие позы мне сегодня лучше не практиковать, я даже не заметила, как он возник в комнате. При виде орка мне захотелось схватить его и кинуть на кровать, но все же, когда он сделал шаг мне на встречу, у меня хватило сил прошептать:

— Отвар выпей, и так, чтоб я видела.

Орк… Орк меня не разочаровал, я не знаю уж, как выдержала эту ночь вся мебель в этой комнате, включая сундук. Правда, он постоянно пытался стащить с меня одежонку, чем весьма мешал мне целиком отдаваться процессу. Когда в очередной раз я уклонилась от его попыток меня ее лишить, он, тяжело дыша, спросил:

— Ты что, стесняешься?

Я прикусила себе язык до крови, чтобы истерически не расхохотаться. Так хотелось сказать: милый, если бы ты на спор еще на первом курсе института провел целый день загорая на нудистском пляже под прицелом взглядов кучи извращенцев и просто любопытствующих граждан, то ты давно бы исключил из своего лексикона глагол «стесняться». Но, к сожалению, ему надоело терпеть преграду на моем теле и он попросту порвал ее. Вот тогда я уже завертелась как вошь на гребешке, чтоб, не дай бог, он не увидел мои крылья.

А после мы умиротворено лежали в кровати и курили: я сигарету, а он трубку. Прерывать идиллию мне совершенно не хотелось, но засыпать и просыпаться я предпочитала одна. Надо было как-то покультурнее сказать, что товарищу пора выкатываться по месту своей прописки. Но орк меня опередил:

— Я таких, как ты, еще не встречал, ты очень странная. Ты не спросила моего имени и не назвала своего, согласилась провести со мной ночь, но принять тебя за проститутку может только молодой дурак.

«А бог-то все же есть. Он принял тебя за честную нимфоманку, а не за продажную девку», — успокоила меня гордость.

— Ты куришь, но какие-то странные палочки, а не трубку, — тонко подметил орк.

— Последняя гномья разработка, мне продали опытный образец, но скоро вы все перейдете на них, — выкручивалась как уж на сковородке моя изворотливость.

«Пора бы уже ему заткнуться, а то придется обновить кинжал», — подняла голову моя кровожадность.

А этот Мюллер, вместо того чтобы замолчать, видя, что разговор начинает меня тяготить, продолжал:

— На твоем правом плече, — он слегка надавил на моего наколотого дракошку, — знак дракона, но люди не настолько любят драконов, чтобы так выражать свое восхищение ими. Что он означает для тебя?

— Любовник как-то раз был из их племени, вот в память о незабываемой ночке и сделала, чтоб не забывать о бабской дурости.

Орк усмехнулся:

— На твоем другом плече странные узоры, но в нашем мире никто так не рисует. — И он погладил браслет в виде кельтского узора на предплечье.

— Э-э-э… ну я часто теряю браслеты, вот и решила таким обзавестись, — чувствуя, что как-то это малоубедительно звучит, попыталась склеить отмазку я.

— У тебя на бедре щит воина, на сундуке я видел кольчугу и кинжалы, но у тебя нет на ладонях мозолей от оружия, а на теле — следов от кольчуги. Значит, ты не воин, но зачем-то встала на дорогу войны, — выдал очередную логическую цепочку орк.