Имелась у искинов одна маленькая проблема. Не способны они, получив яблоком по куполу, вывести закон всемирного тяготения. Зато, отталкиваясь от него, вполне могут создать теорию гравитации, а со временем даже инженерное решение выдать. Такие вот пирожки с котятами. Для искинов постановка самим себе задачи с нуля и вне заложенных рамок порой является нерешаемой проблемой. На эту тему целая теория есть, какая-то заумь про волю разумного. Не доказанная, но, по мнению некоторых специалистов, подтвержденная практикой. Как по мне, так бедные искины просто зависают, пытаясь банальный смысл жизни найти. Здорового пофигизма и наплевательского отношения им не хватает. Переизбыток логики и рациональности сказывается.

Оцифрованная личность, помещенная в механическое тело, управлять им не способна. Ставили такие эксперименты над добровольцами, результат был никакой. Зато одаренные могут свой разум перенести и никаких проблем не испытывать. Разве что развитие в плане Силы остановится. Были в ордене любители экстрима. Впрочем, среди ситхов тоже любопытных хватало. Как-никак, в результате этого меху-деру появилась. Впрочем, технологии на месте не стояли и давно уже в продаже имеются импланты. Они позволяют подключить живой мозг к технике. Работает на ура. Такими штучками, кстати говоря, активно пользуются очень многие специалисты, от инженера до ремонтника. Пилоты ими тоже не брезгуют. Да практически в любой сфере импланты использовать можно. Где лучше, где хуже, специфика все же имеется. Правда, цена у такого чуда весьма и весьма кусачая. Еще и операция по установке с риском сопряжена, и чуть ли не дороже самого прибора стоит.

Так, за отвлеченными мыслями, добрался до дверей Высшего Совета. Именно за ними магистры думы думают, на пуфиках восседая. Геморроя что ли массово опасаются или на штанах экономят? Хотя, они в зале много времени проводят, а зад, чай, свой, не казенный. Какой бред в голову лезет. Слов нет. Волнуюсь. Вдохнул-выдохнул, собрался.

Высокие двустворчатые двери открываются, а я ловлю себя на мысли, что эту комнату Лукас через одно из огромных окон снимал. Вообще, Корусант в фильмах очень натуралистично показан, прямо как с натуры ваяли. Легкий транс помогает держать морду вежливым кирпичом. Совет в полном составе. Знакомые лица. Много раз видел каждого в храме. Хоть и мельком. Вхожу в центр круга. По спине пробегают мурашки. Приходится усмирять шерсть. Центральный шпиль храма. Ощутить истинное величие этого места может лишь одаренный. Тысячелетиями тут Сила все питала. Поражен. Это какой у Палпатина должен быть самоконтроль, чтобы его не корежило? Конечно, он сюда редко захаживает, но ведь наверняка случается. Или это только в кино было? Что-то меня сомнения гложут. Так. Хватит о ерунде. Собрался.

— Приветствую вас, магистры, гранд-мастер.

Отвешиваю поклон всем корпусом. Лапки по швам, никакой игры. Как бы лично не относился к присутствующим, и той дороге, по которой они ведут орден, но не уважать подобных им просто нельзя. Не тогда, когда находишься рядом. Возможно, со временем вырабатывается привычка… Стоп. Опять уносит.

— Мм, видеть тебя рады мы, рыцарь юный, — взял слово Йода.

— Простите, гранд-мастер, я падаван.

— Досадно упущение это. Преклони колено, велик ты для меня очень.

Вжух, мелькает зеленое шото, и косичка шлепнулась на пол. Впечатлен. Не тем, что Йода мастер, а той Силой, которая его окружает. Бальзам, амброзия, покой, уют, потрясающий коктейль.

— Встань. Не пристало на коленях рыцарю быть.

Зажав в кулаке символ падавана, плавно поднялся с колена.

— Мм, перед чем склонил голову ты теперь? Перед силой нашей? Или…

— Мудростью, гранд-мастер. Лишь она и Сила достойны подобного.

— Как же справедливость? Закон? — испытующе посмотрел Йода, опираясь на клюку.

— Нет, — ответил прямым взглядом глаза в глаза.

Вызов, конечно, но тут без вариантов. Раз уж гранд-мастер удосужился почитать кое-какие предания с моей родины, так и соответствовать придется. Надеюсь только, что как в легенде не закончится. Предпочитаю быть из плоти и крови, а не из золота.

— Катары, — вздохнул Йода, пристукнув тростью по полу.

— Почему, гранд-мастер? Как же испытание? — опустил глаза, хватит в гляделки играть.

— Не каждый в бою открытом с тремя ситхами сможет справиться. Учителя ты одолел…

Так, ну это уже совсем скучно становится. Меня тут что, экзаменуют что ли? Так я в десять лет это сдавал. На память не жалуюсь.

— Победить или погибнуть не важно то, — тьфу ты блин, заразил гранд-мастер изъясняться манерой своей, — все мы дети Силы и в нее уйдем. Я лишь что должно сделал, не более. Не может этот бой испытанием быть.

— Мудр ты не по годам. Не ошиблись мы. Не в победе твоей дело, не в той. Ты с тьмой своей справился, страх преодолел, дал пройти ему сквозь себя и не взять власть над собой. Не последовал слепо за наставником своим. Так понятней тебе, рыцарь-джедай прайда Мирр из рода Ра клана Мрр?

— Да, гранд-мастер фааль.

Йода улыбнулся, кивнул, и, тяжело оперевшись на клюку, пошаркал к своему месту, с которого недавно ловко и бесшумно спрыгнул. Вот и разбери, где он играет и немощь корчит, а где нет.

— Рыцарь, Совет дает тебе новое задание. Готов ли ты услышать его? — похоже, на Винду наш разговор произвел определенное впечатление, насколько знаю, обычно он сух и лаконичен.

— Да, магистр. Я готов исполнить волю Совета.

Прикрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, Йода отрешился от происходящего в зале Высшего Совета. Мэйс так и не решился предложить катару стать учеником, а других подходящих кандидатов, способных совладать с Мирром, направить его путем джедая, тут не было. Присутствующие магистры и сами это понимали, а потому молчали. Гранд-мастер мысленно вздохнул и лишь головой покивал. Горяч катар, хоть и сдержан. Вулкан. Мысли старейшего из ныне живущих одаренных вновь свернули в прошлое. Перед прикрытыми веками замелькали давно не вспоминаемые образы. Все четче и четче они становились, по мере того, как приближались к сегодняшнему времени.

Вот появился Дуку. Молодой, наивный, светлый и чистый ребенок с любопытным взором. Учить такого было удовольствием. Какие тогда надежды возлагал на него Йода. Целеустремленный юноша сменился образом мудрого и рассудительного мужчины, но тот лишь мелькнул, уступая место седовласому старику с погасшим взором. «Не удержал, не убедил, не смог», — укорил себя гранд-мастер.

Мирр заверил магистров в том, что приложит максимум усилий. Двери зала закрылись. Присутствующие молчали. Говорить об ушедшем никто не стал. Слишком неоднозначна его Сила, слишком тернистый путь. Гранд-мастеру не нужно было предвидения и других навыков, кроме опыта, чтобы понимать, о ком сейчас все думают и с кем сравнивают. Мэйс прав. Нельзя Мирра в храме оставлять. Слишком он молод. Если о том, что катар стал рыцарем узнают падаваны, а особенно один — Энакин, то не удержатся. Скайуокер честолюбив, да и среди остальных много желающих головой рискнуть найдется. Действующий вулкан, постоянно пышущий, извергающийся, мятежный. Дети, все они сущие дети, неспособные обрести покой и насладиться им сполна.

Чуть приоткрыв глаза, Йода взглянул на задумчиво сложившего пальцы домиком Винду. Горяч. Порой хуже падавана бывает. «Потому и со Скайуокером юным поладить не может», — опустил набрякшие веки гранд-мастер. Нет, не сможет Мэйс орден вести. Не его это. Он меч, военный лидер, но никак не миротворец и дипломат, пусть и добился на этом поприще успехов. Хороший оратор, сильный воин. «Слишком категоричен», — мысленно вздохнул Йода. Не то, чтобы он сильно надеялся на чудесное изменение магистра, но все же продолжал его ждать. Как же не вовремя ушел Дуку. Как же это было обидно. Может быть, из-за того и не удержал? Не нашел нужных слов? Не сумел… или не очень-то и хотел переубедить?

Скользнув чуть глубже в Силу, гранд-мастер напитал ею свое тело. Тяжело. Возраст и груз прожитого сказывается. Спится плохо, постоянно сны-видения приходят, но все никак их вспомнить не удается. Как в медитациях будущее увидеть не получается, так и в кошмарах разобраться. Только и остается, что тревогу, сжимающую сердце, в себе носить. Тоска и горечь сожаления душу изъязвили. Нарывы старые открылись. Нельзя это показывать! Он символ, опора и надежда для всех. Придется нести свое бремя, каким бы тяжелым оно ни было.