Я резко села. Почему об этом ранее не подумала? Ведь здесь же льды. Конечно, пока что это всё теория, но у широй магия воды. Вода. Холод. Вода… Холод.

Цуми! Это же идеально сочетание. Ледяная ловушка!

«Угу, и сохранятся молодыми, — подсказал внутренний голос. — Потомкам будет что показать».

Я провела ладонями по лицу. Не хочу уничтожать их. Но в то же время нужно выполнить обещание, данное Сацуджинше. Пусть он преследовал собственные цели, но всё же свою часть сделки отработал честно. Да и мне Кодай-но не нужны. Край Неба — отличное место. Подальше от Шиихона — поближе к границам соседнего государства.

Пораскинув мозгами, я встала и выскочила из комнаты. Мастер Хидеки обнаружился на крохотной кухоньке, заставленной травами в горшочках. Можно было даже спутать с лавкой лекаря. Запахи стояли свежие и горьковатые. Совсем ничего похожего на кухню в поместье. Правда, Хидеки — не Ёсико.

— Мастер, что вы можете сделать со льдом? — выпалила я.

Он едва не выронил из рук деревянную ложку. Но вовремя сориентировался и отодвинулся от котелка, что висел над огнем.

— Аска, тебе не говорили, что нельзя подкрадываться?

— Я шла, как откормленный хеби! — возмутилась. — Уж точно не кралась. — Подойдя ближе, с интересом потянула носом запах, поднимавшийся от котелка аромат. Хм, похоже на травяной отвар.

— Сколь же ты самокритична, — хмыкнул мастер Хидеки, отходя к столу.

— Так, не заговаривайте мне зубы. Способна ли рёку широй замораживать? И насколько большой объём?

Мастер Хидеки резко обернулся.

— Что именно нужно?

Оу, то есть у него в запасе есть ещё эмоции кроме снисходительной иронии? Прекрасно, наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки.

Я аккуратно приподняла крышечку на котелке. М-м-м, как освежает.

— Аска, у тебя вид, будто ты собралась туда плюнуть.

— Неожиданные ингредиенты приводят подчас к потрясающему результату.

Он шумно выдохнул. Я всё же вернула крышечку на место. Мало ли занервничает или ещё что…

— Нужно место на севере, куда… никто не доберется. Желательно, где-то в окружении скал. А ещё лучше — в пещерах. В него нужно поместить кое-кого и… сделать так, чтобы лёд подарил им вечный сон.

Хидеки чуть нахмурился. Соображал он быстро.

— Сколько этих… кое-кого?

— Двое.

— Всего двое?

— Пока да. А там будет видно.

— То есть место должно быть рассчитано на потенциальных гостей?

Я только улыбнулась. Мастер Хидеки, ну какой же вы умный! Как же приятно иметь дело с таким человеком! Точнее, широй… Просто приятно, да.

Он некоторое время молчал, но потом покачал головой:

— Кто тебе вложил в голову эту мысль?

Я развела руками:

— С тех пор, как покровители отказались от меня, пришлось до всего доходить самой.

Мастер Хидеки явно не знал, что сказать. Некоторое время он молчал, но потом всё же произнес:

— Допустим. Но моей силы для этого будет. Нужна будет ещё рёку. Много рёку.

Я улыбнулась:

— Поверьте, это решаемо.

Хмурый быстрый взгляд на меня.

— Аска, тебя может тоже быть недостаточно, хоть в тебе и циркулирует сила Сацуджинши.

— Но у нас есть ещё кое-кто.

Утро выдалось ненастным. Небо было непроницаемо серым, затянутым тучами так плотно, что не было ни шанса пробиться солнечному лучику. Воздух вмиг становился каким-то тусклым, и настроение падало на самое дно.

Хотя Эйтаро прекрасно понимал, что дело совсем не в погоде. Он медленно ехал на коне, стараясь запомнить дорогу. Местные не советовали сюда ехать, но озвученные причины вызывали только усталую улыбку.

— Господин, это плохая дорога. Не стоит туда идти просто так. Шептуньи сплели кружево слов, запретили ходить без особой надобности.

Эйтаро сам не знал: удивляться или усмехнуться. Шептуньи Ветров — такой же народ, как Шаманы Ночи. Только вот у них матриархат, дар передается только по материнской линии. Мужчины не умеют ни слушать ветра, ни плести слова.

Однако подход… Шаманы Ночи не могут никому что-то запретить, кроме своих людей. Предупредить, защитить — да. А там уже каждый решает сам. Но здесь явно всё устроено по-другому.

Выслушав хозяина постоялого двора и проанализировав ситуацию, он сделал вывод, что это место нужно обязательно посмотреть лично. Может быть, местные сюда и не очень ходят, веря в легенды, а вот чужаки… Такие, как Краснолунные… явно не испугаются. К тому же прекрасное место, чтобы спрятаться от посторонних. Оно защищено не только скалами, но страхом перед чем-то сверхъестественным.

Сейджи Исихара достаточно умен, чтобы затаиться. Хуже того — он вряд ли чего-то боится. К тому же понимает, что его будут искать.

Эйтаро пока не совсем представлял, как именно объяснит остальным, что Исихара будет мертв. Никакого плена. Никаких допросов. Смерть на месте. Что? Расточительно? Нет уж. Тварь вроде него должна провалиться в бездну Ёми.

Пожалуй, раньше бы он так не поступил. Нашёл преступника и доставил, куда надо.

Но перед глазами стояли лаборатории Краснолунных. А ещё… черная, как конец мира, урна с прахом Коджи Икэда. И от этого внутри что-то порвалось.

Эйтаро шумно выдохнул, прикрывая глаза. Он думает совсем не о том, что сейчас нужно. С виду дорога не вызывает лишних подозрений, пусть и всё время сужается. Интересно, почему шептуньи решили от неё отвадить людей?

Нет, он не отбрасывал мысль, что тут и правда шалит кто-то из Тех, без имени… Однако их присутствия пока не чувствовалось.

«Как и шептуний», — вдруг подумал Эйтаро.

За всю свою службу у императора он всего лишь раз пересекался с представительницей этого народа. Впечатления были… неоднозначные.

Лицо шептуньи частично закрыто сплетенными между собой камешками, что было то ли причудливым украшением, то ли ритуальной вещью. Как, например, у шаманов зажимы и кристаллы в волосах.

Шептунья тогда посмотрела на него своими бездонными черными глазами. Немного грустно, немного — с пониманием. Они стояли достаточно далеко. Даже если б и хотела что-то сказать, не получилось бы.

Она подняла руку с множеством колец, по несколько на каждом пальце. Кольца между собой связаны тонкими бусинами, что обвивали кисть и запястье. Эйтаро тогда заворожило это движение. Было в нем что-то особенное. Именно тогда подумалось, что в малых народах Тайоганори намного меньше схожего, чем он когда-либо казалось.

Но потом шептунья ушла. И больше с такими, как она, не приходилось встречаться.

— А зря, — пробормотал он себе под нос. — Возможно, сейчас бы что-то знал.

Его слова так и утонули в дневной тишине, что давила с каждой минутой всё сильнее и сильнее. Некоторое время он ещё ехал по тропе, но потом резко выросла скала, глухая и испещрённая какими-то неведомыми знаками.

Спешившись, Эйтаро подошёл к ней и, нахмурившись, внимательно осмотрел. На привычные кандзи не похоже. Все знаки какие-то… будто взлетают. Как их вообще высекали? Хотя, если приглядеться, то есть и другие… Они, наоборот, будто стекают вниз.

В этот момент Эйтаро сильно пожалел, что рядом нет никого, кто бы мог что-то рассказать о культуре севера. О той культуре, что нигде особо не показывается и бережно хранится местными.

Он провел пальцами по холодному камню, задумчиво повторяя каждую линию. Попытка покопаться в воспоминаниях, чтобы найти схожесть хоть на что-то, ни к чему не привело. Пришлось признать, что в этом месте у него явный провал в знаниях.

Увлеченный изучением письмен на скале, Эйтаро не услышал, что он здесь больше не один.

Беззвучные шаги. Дыхание ветра. Замах и удар кривым острым лезвием.

Несколько часов назад

Коджи резко распахнул глаза. Резко сел на постели, хрипло дыша. Белые волосы соскользнули с плеч, закрывая лицо.

Приснившийся кошмар был вязким, мерзким, не желающим выпускать из своих когтистых объятий.