— Дитя, ты сбежала от нелюбимого? Родители выдают замуж за богатого, да неразумного?

Я открыла рот, потом… закрыла. Скорбно вздохнула и кивнула. По факту… Сбежала же от Трёхрукого? Сбежала. А какие нас с ним отношения связывают — это уже детали.

— Да, дедушка, — сказала я, добавив в голос слезы и опустила взгляд.

Опустить — это главное, иначе поймут, что кто-то ни капли не опечален и вообще крайне наглый.

— Алу, что за время, — пробормотал Тару. — Уже не первая. И все через нашу деревню. Дорога сбежавших невест!

Какие у них тут интересные вещи происходят. Возможно, местечко, где браки заключают родители, а девицы бунтуют? Ладно, позже разберемся.

— Тебя как зовут-то, горемычная? — мягко поинтересовался Тару.

— Я… — Хотела было ответить, но что-то остановило. И то верно, зачем называть настоящее имя? Конечно, я не единственная Аска в стране, но всё же… Не стоит говорить правду. — Я — Ши.

И только произнеся это, поняла, что именно ляпнула. Хотелось с размаху хлопнуть ладонью по лбу. Но всё уже… назвалась карпом — полезай в тарелку.

— Какое чудное имя, — заметила Алу.

— Главное, что оно угодно небу, — сказал Тару. — Ну я сейчас. Подожди немножко.

…Уже через полчаса мы ехали по неровной дорожке, виляющей между высокими деревьями и густыми кустарниками. Повозка оказалась маленькой, а лошадка немолодой. Но при этом справлялась с нашим весом и корзинами с овощами вполне бодро.

Я разместилась рядом с дедушкой Тару, который оказался замечательным рассказчиком. За время дороги я узнала, что урожай в этом году выдался что надо. В Сиджарте открыли много новых чайных домов и лавок. Город процветает, дожди идут регулярно, а значит, не будет проблем с водой. Что у главы города родилась очаровательная дочка, а первенец уже отправился на обучение на Белый остров.

Я помалкивала и старательно запоминала каждую деталь. Кто знает, что ещё пригодится в жизни?

Проблемой было только то, что все услышанное ни на ри не приближало меня к пониманию, где же я оказалась.

— В городе быстро найдешь работу, — тем временем продолжал Тару, смешно почесав нос. — Там всегда нужны руки. А ты по виду девчонка ловкая, я это понял.

Ну да, не забиралась на повозку два часа. Я хихикнула, не совсем понимая, как реагировать. Но у дедули была такая улыбка, что всё плохое настроение уходило на второй план.

— Cпасибо, — улыбнулась я.

— Ты чего-то умеешь? — покосился он. — Если служанкой в таверну какую, то могут взять. А коль и готовишь хорошо, то точно ухватят.

Готовлю я как придется, а вот ем хорошо. Есть ли местечко, где будут платить за то, что я ем?

Почему-то в памяти всплыло лицо учителя Коджи, который закатывает глаза и… сердце болезненно кольнуло. Нет больше Коджи. И так, как на меня смотрел он, уже не сможет никто другой.

Дедушка Тару всё заметил и решил больше не спрашивать. Некоторое время мы ехали в полной тишине, не считая пения птиц и шума речушки справа. Я смотрела на крутые берега и старалась затолкать как можно глубже тоску. Про боль утрат я буду думать потом. Когда пойму, где нахожусь и как добраться домой.

Не знаю, сколько мы так ехали, разговор завязался сам собой. Но так, о всяких глупостях, будто перед нами лежали горячие камни, которые нужно обойти, чтобы не обжечься.

— У меня оба внука, разбойники этакие, в этом году уехали на Белый остров, так я горжусь! — тем временем говорил Тару.

Семейка оказалась ещё та. Явно спокойно никто не сидит.

Подумав, я рискнула спросить:

— Дедушка, а что это за Белый остров?

Ожидала удивленного взгляда и ухмылки, но он совершенно спокойно сказал:

— Так для обучения же боевым искусствам. Лучшим потом забирает небо.

Я невольно вздрогнула. Почему это прозвучало так жутко? Вроде бы и он произнес это совсем не горько, а у меня аж мурашки по коже пробежали.

— Абы кого не берут, — продолжил он. — Надо постараться. Вот мои мальчишки не зря себе зарабатывали высокие оценки. Мастер их одобрил. Жаль только, что во время обучения не приедешь, будем только письма друг другу ветром слать.

Ветром слать…

Что тут вообще происходит? Вернуться — обязательно разберусь. Конечно, в кланах свои порядки, но что-то звучит и правда устрашающе.

Вдали показался город. Я прищурилась, пытаясь рассмотреть его. Сиджа… Сиджарта… Он был светлым. Голубой, белый и бледно-золотой. Здания удивительные, будто кто-то взял архитектуру Тайоганори и Шкандастана, смешав в одном котле, а потом вылепил домики и расставил на холмах.

Формы не такие острые, как у нас. Везде то и дело прослеживается мягкая округлость. Часть крыш вытянута, по виду напоминает кукурузные початки. Солнце скользит по ним, вызывая яркий блеск.

— Какая-то сказка, — выдохнула я, не в силах смотреть на что-то другое. — Словно сошло с картинки в книжке.

— Да, дитя, так и есть, — тихо рассмеялся дедушка Тару. — Сиджарта — это драгоценность, которая дарована нам милостью неба. Я невероятно горд, что могу ездить сюда.

Небо, снова небо…

Мы въехали на мост, направляясь к городским воротам, через которые проходила вереница повозок. Видимо, тут не бывает пустоты никогда.

— А… — начала я, но над нами раздался шелест крыльев, заглушая все звуки.

Я медленно подняла голову.

Над нами кто-то пронесся настолько быстро, что не получилось разглядеть. Хм, кто тут может быть? У меня дома живет императорский хеби, поэтому здесь тоже может быть какая-то своя специфическая живность. Но вот что она летает…

В своё время я искренне радовалась, что Ши не летает, ибо спасу б от него тогда точно не было. А не дай боги он перед этим ещё и плотно покушает…

Я передернула плечами. Дедушка Тару с любопытством на меня посмотрел:

— Замерзла?

Какой вежливый человек, заботливый. Я спешно помотала головой.

— Нет-нет, всё в порядке. Задумалась.

— Кажется это «что-то» крайне неприятное, — вздохнул он. — Но ты не переживай. Здесь у нас хорошо. Найдешь себе местечко.

Я бы только за. Думая об этом, я толком и не заметила, как мы оказались в городе. А когда все же решила осмотреться, то замерла от восторга.

Кто бы тут ни жил, город был хорош. Светлые постройки, широкие дороги, много зелени и цветов. Несколько напрягало, что я не могу узнать ни одно из растений, правда, тут можно было сослаться на то, что я не особо этому уделяла внимание.

Архитектура города… непривычная. Видимо, всё это влияние Шкандастана. Но в то же время есть знакомые загнутые крыши, фонарики перед дверьми и каменные охранники у входа в дома. А ещё был какой-то удивительный свет. Будто солнечные лучи отражались от всех поверхностей. В какой-то момент пришлось даже прищуриваться.

— Сиджарта яркая, девочка, — тихо рядом сказал Тару. — Каждый раз, как приезжаю — сердце радуется. Строили её с душой.

Я ничего не сказала, но из вежливости кивнула. Яркая, согласна. Но радостно ли было при взгляде на город? Не знаю. Возможно, я просто привыкла к другому. Город однозначно не мрачный, но и теплоты я не чувствую. Не той, которая должна согреть в холодную погоду, а той, что разливает в груди приятное щекочущее чувство, и становится легко-легко.

Мне не хватало уюта Кисараджу. Его узких улиц и трепещущих на ветру вывесок. Разговоров торговцев и покупателей. Даже блистающий Шиихон вызывал иные чувства. Пусть большой. Пусть шумный и немного беспорядочный. Но там всё равно я была на месте. А здесь… Здесь что-то чужое.

От осознания этого я моргнула. Первоначальное очарование городом отошло на другой план. И это мне совсем не понравилось.

Тем временем дедушка Тару повернул налево, объезжая аккуратные домики.

— Далеко ли до рынка? — спросила я, желая хоть чем-то развеять наше молчание.

— Улиц пять будет, — ответил он. — А что, уже голодная? Там можем взять булочек. Я тоже на весь день, а уже голодный. Жена всегда ругается, а я считаю, что нет ничего лучше, чем поесть, отправляясь в путешествие.