Ледяные пальцы мастера Хидеки впились до боли в предплечье.

— Уходим, — долетел хриплый шепот.

Эйтаро слышал его откуда-то издалека, как сквозь толщу воды. Голос Хидеки сплетался со знойным ветром мертвой пустыни, с пробирающим смехом красавиц из вечной тьмы мест За Вратами.

— Уходим.

Он сделал несколько шагов. Покачнулся. Ещё шаг.

— Теперь ты наш, — шепнул кто-то ласково и насмешливо, невидимой рукой сжимая сердце в груди и больше не давая ему биться.

Тьма полилась в лёгкие.

Задохнувшись, Эйтаро рухнул на землю.

Тишина оглушала.

Кругом пыль, прах и осколки ледяной крошки.

Я выдохнула и прикрыла глаза. Да и после того, как содрала маску, снова смогла нормально видеть.

В пещере пахло паленой плотью, ужасом и бесконечной болью.

Как всегда, всё пошло совсем не так, как планировалось. Не так, как можно было даже представить. Всё встало с ног на голову.

Кроме меня и мертвых Кодай-но здесь никого не было. Медленно сделав шаг вперед, я остановилась возле распростёртого на обледенелой земле Дайске. Коленная чашечка увечной ноги неестественно вывернута. Черные иглы изрешетили всю грудь, пробили горло, левый глаз…

Снова рваный выдох. Всё пошло совсем не так.

Я отошла влево, скользнула взглядом по Плетунье. Она за всю битву не пошевелилась. Да и неудивительно. Рёку шиматта до сих пор плещется в её теле, выпивая всё, что только можно.

Эйтаро бил настолько сильно, что у неё не было шансов. Вот тебе и Крылатая. Но сила шиматты оказалась сильнее. Сила и горькая ярость.

На Трёхрукого смотреть не было смысла. От него остался только красноватый пепел. Я спалила его своей рёку. Не думала ни о ловушке, ни о шансе выйти сухой из воды. Мы все в ней по горло — вот-вот утонем. Поэтому тут уже надо действовать. И… всё.

В горячке боя я не за всем уследила. Но видела, что не все держались на ногах. Надеюсь, всё в порядке. Или хотя мы сможем подлатать тех, кто хорошенько помотало.

— Хоть когда-нибудь в моей жизни будет что-то по плану? — глухо спросила я, обведя своды пещеры взглядом.

Ответить было некому. Совсем некому. Я сжала нагинату. Она тут же ласково отозвалась, прильнула к моей ладони, пряная сила пробежала по венам. Да, именно так ощущалась помощь Ошаршу. Совсем не похоже на рёку Сацуджинши Кровь, что наполняла мое тело после боя с Миру-то-Минай.

Ошаршу — чужой для Тайоганори. Совсем чужой.

Оперевшись на нагинату, я двинулась к пропасти. Смотреть туда было страшно. Что меня искренне удивило. Оказывается, я до сих пор могу ещё бояться. Хотя думала, что это не так.

— А не испугаешься? — звучит голос Ошаршу, желтые глаза чуть прищуриваются.

Мы среди бескрайней ночи, в месте, где нет начала и конца, нет верха и низа. Я смутно понимаю, что по своей природе место похоже на За Вратами, но все отличается. Такое впечатление, что нас обоих кинули в звездное небо да так и оставили, позабыв забрать назад.

— Пусть боятся мои враги, — отвечаю я, не отводя взягла.

Ошаршу молчит. И улыбается. Я чувствую эту улыбку кожей.

И вдруг понимаю, что он стар. Бесконечно стар. Может быть, даже видел, как зарождалось солнце. Поэтому что-то задумал. Но один не хочет это воплощать. Поэтому ему нужен помощник. Тот, кому хватит смелости и обезбашенности провернуть всё это своими руками и головой.

— Тогда поступим так, — выдыхает он, и раздвоенный темный язык подрагивает от шипения.

Я смотрю на него как завороженная. Под босыми ногами ощущается рельефная чешуя. По сравнению с Тысячехвостым змеем я всего лишь маленькая девочка. Пагода без крыши.

И императрица, которая готова идти до конца, несмотря на всё это. При этом идти не на смерть, а для того, чтобы выжить. Иначе никак.

— Ты выйдешь из моего чрева, — говорит Ошаршу.

Первое время мне кажется, что появилась проблема со слухом. Потому что разве может быть нечто подобное?

Но Ошаршу совершенно серьёзен. Разве что несколько ироничен, как и всегда.

Невольно отмечаю, что именно так обычно ведут себя его жрецы. Особенно, брат Гу. Впрочем, это неудивительно. С ним я общалась намного больше остальных.

— Это возможно? — спрашиваю я.

Пусть звучит глупо, но нужно знать. Вдруг все же шутит? Такая змеиная божественная шуточка.

— Возможно всё, Аска. Запомни это. Дело исключительно в том, на что ты готова пойти ради этого.

Я хотела возразить, что, например, нельзя воскресить мёртвых. Но потом… вспомнила учителя Коджи. И промолчала.

Возможно всё. Просто не всегда.

— Ты появишься как настоящая дочь. Мы ведь никогда не упоминали, чья именно.

— Ты всегда хотел понянчиться с малышней? — уточнила я, с трудом удержавшись от неуместного ехидства.

— Не поверишь, я этим занимаюсь веками. Вокруг такие… дети.

Стало ясно, что он не только про людей. Мир полон существ, которые совсем не похожи на нас, однако порой ведут себя порой так, что…

Я некоторое время обдумываю план Ошаршу. И рёку, которая коконом окружит меня, и то, как меня проглотят, и… соглашаюсь. Потому что поздно отступать.

Сложно довериться тому, кто собрался тебя сожрать. Но иного выхода нет. К тому же этот вопрос про страх изначально… Проверяет? Что ж, пожалуйста. Проверил.

Я встряхнула волосами. Мой прежний облик уже практически вернулся, но вот волосы ещё той жуткой длины. Сила Ошаршу изменила мою внешность и строение тела. Влилась в рёку, изменила всё…

Взгляд наткнулся на оставшуюся обгоревшую змеиную шкуру. Оторвав кусок ткани от своего рукава, я собрала ошметки и аккуратно завернула. После чего направилась к выходу из пещеры.

На некоторое время вновь остановилась возле мертвого Дайске. Смотрела почему-то долго. Очень долго. Будто окаменела.

Внутри было пусто. Ничего ни сказать, ни заплакать. Хотя бы от облегчения.

Он убил бы меня при первой возможности. Как и все они. Кодай-но цеплялись за свою власть и могущество, которые за века изрядно прогнили.

Заигрались.

И именно это и привело к такому результату. Не я, так это сделал бы кто-то другой. Не бывает избранных. Бывают подходящие. В нужное время в нужном месте. Именно они и вершат судьбы.

— И боги могут умереть, — прошептала я одними губами, невольно прижимая к груди сверток с лоскутами змеиной шкуры.

А потом всё же поклонилась.

Они мне преподали урок. Урок, который я никогда не забуду. Поэтому заслуживают.

После чего я покинула пещеру и больше не оборачивалась.

Шаги мои были тяжелыми, словно я несла в себе тяжесть всех миров. Пещера за спиной безмолвно стонала и вздыхала, словно испытывая утрату, но мне было всё равно. Там осталось прошлое, но теперь пришло время идти дальше.

Свежий воздух показался настолько сладким, что некоторое время я просто стояла и не двигалась, не в силах надышаться. Казалось, что он проникал даже под кожу.

— А тут не все так плохо, как могло быть, — прошептала под нос. — Мир не закончился. И не закончится, когда мы умрем.

Внутри что-то кольнуло от осознания этого. Но пришлось тут же это затолкать поглубже. Об этом я подумаю как-нибудь позже. Возможно, в старости.

Поднимаясь выше по тропе, я с каждой минутой открывала вид на величественный горный пейзаж. Внизу, у подножия горы, расстилалась прекрасная долина, как оазис спокойствия среди скал и снегов. Деревья, замершие перед зимним сном, пропускали свет сквозь ветви, создавая игру света и тени на земле.

Вдали, за долиной, возвышались горные вершины, укутанные белоснежными покрывалами. Снег сиял под лучами солнца, словно алмазы, искрящиеся на свету. Каждая вершина казалась недосягаемой. Но пока что хватит с меня вершин.

Ветер нежно касался щеки, принося с собой запахи свежести и холодной воды, что текла в долине в бурной речушке. Я остановилась на мгновение, чтобы впитать всю эту красоту, отодвинув на задний план всё остальное.