Цандер очень удивился нашему визиту. Еще не старый около сорока лет мужчина с копной темных волос и узкой щеткой усов. Широкий лоб был открыт, а залысины на висках делали его лицо словно слегка удивленным. И когда тот удивлялся по-настоящему, это ощущение лишь усиливалось.

— Здравствуйте, Фридрих Артурович. Яков Иванович Алкснис, заместитель начальника ВВС, — первым протянул руку военный летчик. — А это Сергей Федорович Огнев, — указали на меня, — член совещательной комиссии по перспективным проектам самолетостроения.

О, как он меня отрекомендовал! Аж самого гордость взяла.

— Очень приятно, товарищи, — по очереди пожал он нам руки. — Чем могу помочь?

— Собственно, можете, — тут же кивнул Алкснис.

И рассказал о моей идее реактивного самолета, а также для чего мы пришли.

— Дальше вы и без меня можете поговорить, — закруглился на этом Яков Иванович, — а у меня, к сожалению, дела.

Он искренне печально вздохнул, глянул на наручные часы и быстро покинул нас.

— Что ж, Сергей, — обернулся ко мне Цандер, — предлагаю пройти в свободную аудиторию. Задача интересная, и мне любопытно, как вы видите ее решение.

— Но почему вы предлагаете совсем отказаться от крыльев? — возражал мне Фридрих. — С ними же на первом этапе будет легче преодолевать атмосферу!

— При той скорости, что развивает ракета, они создадут лишь дополнительное сопротивление, снижая скорость, — пояснял я свою мысль. — Да и зачем они? Все равно никакой пользы в данном концепте корабля не несут. Только лишний вес. Не надо так уж держаться за старое!

Уж так вышло, что первоначальное обсуждение реактивного самолета у нас плавно и незаметно перешло к разговору о космосе и перспективам его освоения. Фридрих Артурович мог говорить на эту тему часами, очень он был ею увлечен. А тут еще и я рассказал ему концепцию космических ракет и почему лучше работать над ними для выхода в космос, а не делать вариации современных, не особо то и продвинутых, самолетов под это дело. Слово за слово, так мы и пришли к текущему спору.

— Да и просто посмотрите — нынешние самолеты никак первой космической скорости не достигнут! — продолжил я настаивать. — Чуть увеличишь скорость, так у них сразу крылья отлетают!

Тут возразить Цандеру было нечего. Кстати да, примерная величина скорости вращающегося вокруг орбиты Земли тела была высчитана еще Ньютоном, так что здесь я никакой «Америки» не открыл. Фридрих Артурович и сам был математиком, поэтому легко принял названное мной значение, и споров об этом у нас не было.

Мужчина на несколько минут «завис», осмысливая мое доказательство своей правоты, а я вспомнил, с чего вообще начался наш разговор.

— Кхм, Фридрих Артурович, — привлек я его внимание.

— А?

— Тему мы конечно интересную подняли, но все же до полетов в космос еще не скоро и начать надо с малого. Хотя бы — с ракетного двигателя для самолетов. Там и скорости пониже и сам принцип их работы можно отработать. Как? Беретесь за это дело?

— Ну конечно! — даже возмутился моему предположению об отказе Цандер.

— Тогда я поговорю с Андреем Николаевичем о проектировании самолета под такой двигатель. А то ведь не каждый планер тут подойдет.

— Тут вы правы, — вздохнул мужчина. — Да и конструкция аппарата претерпит сильные изменения, как мне кажется.

— От винтов, скорее всего, придется отказаться, — заметил я. — Ну и с формой крыла «поиграть». Но это уже не ваша головная боль.

Расстались мы довольные друг другом и прошедшим разговором, и я тут же отправился обратно к Алкснису. Пускай выделяет Цандеру помещение для работы и финансирование. Да и к Туполеву нужно сходить. Узнать, как у него дела, и про планер под новый самолет поговорить. Поликарпов тут не подойдет — биплан для реактивного самолета противопоказан, да к тому же Николай Николаевич все еще работает больше с деревом и перкалью. Знаю, видел его в этом году, он мне еще благодарность выражал, что политические дела свернули в сторону директоров предприятий. А для реактивного самолета металлический планер нужен — за что топит как раз Туполев.

Пока ехал до Якова Ивановича, понял, насколько мне не хватало вот такого общения — с умным интересным человеком от науки. А то все партийцы да директора в последнее время. И ладно это, так ведь я с ними не про науку и будущее развитие техники говорил. И новому знакомству я откровенно рад. Даже удивительно, что такой человек в будущем почти неизвестен. Как так вышло?

Алкснис пообещал найти помещения и деньги на разработку двигателя. Только ему нужно от нас теоретическое обоснование, что он вообще возможен и какие выгоды несет. Это для выделения финансирования, а помещение он хоть сегодня найдет. Ну, с этим проблем не станет, поэтому с легкой душой дал ему обещание такое обоснование дать в ближайшее время.

Вернувшись в Кремль, попросил Андрея договориться о моей встрече с Туполевым, после чего уже все-таки перешел непосредственно к текущей работе. Сегодня успевал съездить на проверку лишь одного предприятия. Много времени ушло на разговор с Цандером. Меня это не расстроило, а даже наоборот — не особо-то и хотелось после разговора с Фридрихом Артуровичем общаться с кем-то еще. Особенно с позиции проверяющего. Но дело есть дело.

Домой я пришел хоть и уставший, но очень довольный. Все еще вспоминал разговор с Цандером. Неужели в космос мы полетим раньше и уже не на «королёвской» ракете?

Родители уже вернулись. Мама гладила белье новым электрическим утюгом. Не моей самоделкой, а вполне себе серийной моделью. Мои схемы не только были воплощены на промышленных предприятиях, но и прошли там существенную доработку, а выпуск новых бытовых приборов включен в пятилетний план. Я же, когда катался по этим предприятиям с проверкой, не поленился купить первые серийные образцы. Так что кроме утюга у нас в доме появился и чайник для быстрого разогрева воды и пылесос — с нормальным гофрированным шлангом, а не резиновым, какой я рисовал на схеме. Даже стиральная машинка была. Хотя последняя и частенько подтекала, что меня нервировало — а ну как в один далеко не прекрасный день током родных ударит? Хорошей изоляции пока не сделали, но работа в этом направлении велась. А сама машинка была с вертикальным барабаном, и закладка происходила сверху, а не сбоку.

Люды дома не было, к чему я успел уже как-то привыкнуть и это меня удивило.

— К экзаменам готовится, — просветила меня мама. — Весенняя сессия у нее. Ты-то сам готов?

— Сдам, куда я денусь, — отшутился я, мысленно сделав зарубку, узнать об этом у Андрея.

Что-то я совсем про экзамены забыл, нехорошо.

С Туполевым удалось встретиться лишь через три дня. До этого Андрея Николаевича просто не было в Москве, улетал по делам в Крым. Так что я успел и по подготовленным Андреем жалобам скататься, в очередной раз наведя шороху и даже одно уголовное дело по моим данным возбудили — о воровстве, и про экзамены узнать. Но последнее уже не от Андрея, а в университете на лекции нам всем преподаватель напомнил. Заодно темы экзаменационных билетов узнал, осталось лишь выучить их.

— Здравствуй, Сергей, — тепло встретил меня Туполев, — давно не виделись.

— Совсем вы меня забыли, — с улыбкой ответил я.

— Это кто еще кого забыл, — вернули мне колкость. — Но ты прав, дел невпроворот. И ты мне наверное еще хочешь подкинуть, да? — проницательно заметил конструктор.

— Есть такое, — с делано виноватым видом «покаялся» я. — Тут один интересный проект намечается — реактивный самолет. Слышали о таких?

— Ну а как же, — кивнул мне Туполев. — По линии Коминтерна пришла информация, что такими в Англии занимаются уже три года. Да и в Германии вроде начали работы. С этим ты пришел?

— Да. Нехорошо нам отставать от Запада в таком важном начинании. Человека, который будет разрабатывать двигатель под новый самолет, уже нашли, а вот кто для него планер будет делать? Тут-то я о вас и подумал.