Со всеми этими разговорами и рабочее время вскоре закончилось. Ничего по основному профилю так и не сделал. И в ближайшее время не факт, что вернусь к работе в полном объеме. Еще два экзамена впереди.

Три дня до встречи с Михаилом Ефимовичем пролетели незаметно. За это время произошло ровно два события: Борис все-таки принял мое предложение и сейчас осваивался на новом месте. А я наконец сдал все экзамены. Как и думал, поработать и поездить с проверками не удалось. Зато теперь у меня будет целое лето впереди. И хотелось бы его потратить не только на работу. Родители вон в отпуск поедут. Может и мне взять и рвануть с Людой куда-нибудь? Уже не в первый раз приходит такое желание в голову.

К Кольцову я решил отправиться прямо из дома. Заранее с ним созвонился, чтобы тот на рабочем месте был. Вот только до Михаила Ефимовича я так и не доехал…

Июнь — июль 1931 года

— У меня скоро день рождения, Сергей Федорович, — делился Михалыч, не забывая следить за дорогой. — Приглашаю вас с женой. Придете?

— О чем речь, — хмыкнул я, краем глаза заметив, как что-то летит под колеса. — Конеч…

— БА-БАХ!

Меня словно кто-то под зад пнул. Больно стукнувшись головой о крышу автомобиля, я почувствовал, как куда-то лечу. Перед глазами картинка смазалась и превратилась в калейдоскоп: спинка кресла впереди, потолок машины, стекло дверцы, снова спинка кресла… С каждой резкой сменой картинки я натыкался то рукой, то спиной, то бедром о жесткие конструкции внутренностей авто. Последнее, что я увидел перед тем, как отключиться — стремительно приближающееся боковое окно машины. Дальше я рефлекторно зажмурил глаза, раздался звон бьющегося стекла, и моя голова столкнулась с твердой поверхностью вымощенной булыжником мостовой.

Лаврентий шел по коридору на доклад товарищу Сталину, мысленно перебирая все, что удалось узнать по покушению на Сергея Огнева. Пока что выяснить получилось совсем немного. Хотя и прошло только три дня, однако кто бы ни стоял за подрывом автомобиля, этот человек или группа лиц подготовились очень хорошо.

Тут он дошел до приемной генерального секретаря, и Агапенко тут же махнул ему рукой на дверь. Сталин ожидал его доклад немедленно.

Глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, Берия постучался и тут же вошел в кабинет.

Иосиф Виссарионович сидел за своим столом. При появлении Лаврентия он не встал, что было знаком либо плохого настроения, либо негативного отношения к вошедшему. И то и другое для Берии не сулило ничего хорошего.

— Рассказывайте, товарищ Берия, что удалось узнать?

— Итак, — начал мужчина, открывая принесенную с собой папку. — По первым итогам расследования покушения на товарища Огнева: было применено самодельное взрывное устройство. Детонация производилась путем использования бикфордова шнура, подожжённого непосредственно перед взрывом. Найти исполнителя покушения пока не удалось.

Сталин достал свою трубку, начав набивать ее табаком, и пока никак не комментировал услышанное.

— Само покушение проведено в проезде между двумя магистральными улицами. Проезд извилист и, если не знать о нем, можно посчитать просто съездом во дворы. Водитель Огнева, Терентьев Алексей Михайлович, об этом съезде знал и часто им пользовался. Сам Огнев ехал в редакцию газеты «Правда» на встречу с Михаилом Кольцовым. От дома Огнева до редакции можно проехать либо сделав изрядный крюк, либо через этот проезд. Данное обстоятельство позволяет считать, что в покушении замешаны те, кто знал о намерении Сергея Огнева отправиться из дома сразу в редакцию. Также эти люди должны были знать привычки водителя и учитывать его знание местности. Все это сужает круг поисков.

Лаврентий сделал паузу, ожидая возможных вопросов и, не получив их, продолжил.

— На данный момент задержано пять человек. Кольцов Михаил Ефимович, Кондрашев Андрей Юрьевич, Алтуфьева Алла Павловна, Доргин Василий Семенович и Оскомина Мария Викторовна. Все эти люди знали о намерении Огнева посетить редакцию и им было известно время его отправления. Также в курсе была супруга Огнева, Людмила Ильинична, но ее задерживать пока не стали, ограничившись предварительным опросом.

Берия вновь сделал паузу, чтобы посмотреть на реакцию Сталина. Тот лишь чуть наклонил голову, одобряя такое решение. И тогда Лаврентий перешел к самому неприятному моменту доклада.

— Допрос задержанных пока ничего не дал. Мотивов нет ни у кого из задержанных. Прямого мотива, — уточнил Берия. — Предположений, кто мог узнать еще о поездке, также никто из задержанных не назвал. Форсированные методы мы не применяли. Но если потребуется…

— Требуется, — лязгнул голосом Иосиф Виссарионович.

— Принято, — тут же кивнул Берия. — Разрешите тогда идти?

— Что с самим Сергеем? — остановил мужчину Сталин.

— Состояние врачам удалось стабилизировать, но полученная черепно-мозговая травма отправила его в кому. Когда он очнется, и очнется ли — неизвестно.

Закурив, генеральный секретарь жестом отослал Лаврентия, чем тот тут же воспользовался. У мужчины были предположения, кому выгодна смерть Огнева, но раз его не попросили их озвучить, то без прямых доказательств и сам Лаврентий пока промолчит. Вот как те появятся…

Снова Лаврентий пришел на доклад к Сталину через два дня. В этот раз генсек был более спокоен, ну или лучше контролировал свои эмоции. Даже поднялся со своего места, правда руку жать не стал, ограничившись устным приветствием и тут же отойдя к окну. В итоге доклад Берия делал «спине» генерального секретаря.

— После дополнительных допросов с применением спецсредств появились новые данные. Граждане Кондрашев, Доргин и Оскомина не причастны к покушению. Это установлено точно. А вот по гражданам Кольцову и Алтуфьевой появились новые данные. Так гражданка Алтуфьева призналась, что ей были предложены денежные средства в размере трех сотен рублей за информацию о точной дате и времени прибытия в редакцию товарища Огнева. Для чего она пришла на работу гораздо раньше и старалась находиться возле гражданина Кольцова до момента, как тот получил звонок от Огнева. Связался с ней некто Борис Иванов. У нас есть описание внешности, сделана зарисовка для милиции, но пока найти его не удалось. Кто он, с кем связан, пока тоже не установлено. Со слов Алтуфьевой, Иванов искал Огнева «для передачи ценной информации о произволе на предприятии, которую он может рассказать только лично». Но откуда Иванов вообще узнал о приезде Огнева в редакцию, Алтуфьева не знает. Поэтому гражданин Кольцов и остался под подозрением. Форсированные методы допроса, примененные к Кольцову ничего не дали.

— Есть хоть какие-то предположения, кому это выгодно? — впервые задал вопрос товарищ Сталин.

— Ровно три, — тут же отозвался Берия. — Первый и самый очевидный — месть от «проверенных» и снятых с должности Огневым директоров заводов или выгнанных из партии бывших членов. Либо превентивный удар от кого-то из них. Второй менее вероятный, но все же возможный — удар по вашему окружению. И самый невероятный, но имеющий место быть — работа иностранных шпионов.

— Чем устранение Сергея поможет иностранной разведке? — удивился Иосиф Виссарионович.

— Благодаря Огневу предотвращено потенциальное недовольство крестьян, улучшен быт рабочих, повышается эффективность нашей промышленности. Все это вместе показывает, что коммунизм — не эфемерная идея, а конкретные действия, что повышает его привлекательность в глазах рабочих в капиталистических странах. Но самое главное, почему я вообще включил такой вариант, Сергей является инициатором создания группы по работе над перспективным реактивным самолетом, чем сейчас занимаются только две страны в мире — Англия и Германия. Именно деятельность английских шпионов мы заметили вокруг этой группы. А англичане славятся своей любовью к устранению неугодных им фигур. К тому же Кольцов буквально месяц назад посещал Лондон. Это еще одна причина, почему он не исключен из списка подозреваемых.