— Ты же всё можешь! Построишь ей… загон, домик, разместишь где-нибудь! — пожала она плечами, уже сидя за столом и пододвигаясь ближе к тарелке.

— Осталось нам только для мантикоры отгрохать личные хоромы, — качал он головой.

— Поселишь её здесь, в Олмаре, — хихикал Генри, — Будет охранять, пока нас нет, а мы навещать, когда приезжаем.

— Тогда уж лучше в Каменном Драконе, — советовал Вельд, — Мы там вообще не бываем, будем в безопасности, — улыбался он, нарезая ножом кусок мяса.

— Кстати да, — с серьёзным лицом поддержала его слова королева, — Дорогой, мы же совсем давно не были там, — повернулась она к активно орудующему вилкой и отправляющему кусочки баранины в рот супруга, — Как там ухаживают за цветниками, не сыро ли в библиотеке, — перечисляла она всё то, что следовало бы проверить.

— Мы могли бы погостить там летом, но на этот год у нас Золотой Путь по землям Энториона, так что все волнения прибереги на следующий, всё там в порядке, — положил он свою левую кисть поверх её правой, заверяя, что за хозяйством в родовом замке Дайнеров присматривают толковые люди.

Обед за семейными разговорами проходил размерено и неспешно. Такехарис старался не говорить о делах, Эйверь вообще больше слушал, нежели вступал в диалог, если к нему не было прямого обращения или вопроса со стороны монарха, поинтересовавшегося его мнением, даже старшая служанка была более говорливой и общительной, иногда осмеливаясь вступать в беседу, так как всё равно должна была предложить обедающим ещё напитков, положить ли в тарелки ещё съестного, заменить ли тарелки, чтобы вкус одного блюда не перебивался следующим, когда это могло быть важно.

Генри и Ленора шумели, как обычно, зато никто, по крайней мере, не капризничал уже из-за еды. Вельд, присевший так, чтобы оказаться напротив Эйверя, когда «взрослые» пообсуждали свои основные темы, поинтересовался у паладина преимуществами секиры над алебардой или двусторонним топором.

У них завязался разговор о лезвиях, вооружении, роли веса предмета в замахе, так что по итогу, на ближайший свободный день договорились, что могучий воин покажет ему на примерах с чучелами все плюсы и минусы владения каждым из трёх этих орудий, а там уж принцу решать, начать ли что-то из этого осваивать помимо своих итак продолжающихся тренировок в фехтовании.

— А меня тоже научат с топором драться? — интересовался младший принц, глянув в сторону родителей, слушая разговоры старшего брата с паладином короля.

— Да, вполне, — ответил ему отец, пожав плечами, — Если хочешь. Организую тебе тренировки два-три раза в неделю.

— Больше хочу двуручный меч, — сказал он, прожевав, — Желательно эспадон.

— Да ты же его не поднимешь, рано ещё. Будешь в возрасте Вельда — да. А в твои двенадцать гладиус, акинак, ксифос, стрельба из лука, кинжалы колющие и режущие, в том числе метание, топориком вот небольшим, думаю, даже двусторонним, вполне овладеть будешь в силах.

— Ну, мечи, стрельба и кинжал итак есть, только до отъезда пока отдых, в столице уже буду продолжать, — вяленько проговорил Генри.

— А у меня в Триграде тоже начнутся тренировки с мечом? — спросила Ленора, натыкая несколько зелёных стручков фасоли на вилку, чтобы съесть разом.

Джеймс едва не поперхнулся, услышав такое, потому сильно затянул с ответом, прокашливаясь и запивая баранину в попытках отдышаться и придти в себя. Нейрис даже забеспокоилась, не случилось ли чего, но монарх дал понять, жестом ладони на груди, что с ним всё в порядке.

— Радость моя, фехтование это ж не для девочек! Когда тебе? У тебя танцы, живопись, игры, гимнастика, — проговорил он.

— А почему нельзя? Генри же с десяти начал с мечом тренироваться. И Вельд с десяти, правда же? — потянулась она влево, дёргая того за рукав, пока он не кивнул, — Я думала, что после Дня Рождения у меня тоже такие занятия появятся!

— Да зачем тебе? — интересовался он.

— Просто, чтобы уметь! — не желала она быть хуже братьев, — Ты же обещал верховой езде обучать, как и их, почему драться нельзя?

— Во-первых, не «драться», а «фехтовать», — поправил монарх.

— Генри, когда идёт на занятия называет это «драться на мечах», — надулась она, взяв в руки ножик и размахивая из стороны в стороны, неумело имитируя движения воина.

— Слишком высоко держишь, вес не туда идёт, — критиковал её движения Эйвер, протянувшись к одному из блюд с овощами, достав оттуда длиннющий огурец, — вот ударь.

Ленора с бокового размаху врезала по овощу, но лишь действительно скорее «ударила», как просил паладин, а не порезала, как следовало бы ожидать. Хотя сам Эйверь этим был расстроен, так как имел в вижу, конечно, чтобы она попыталась срезать кончик. Однако результат им был вполне ожидаем, так как ножик она для подобного боя держала действительно не правильно.

— Берись ниже, вот там, — регулировал он своими советами, бей верхней частью лезвия, а не центром, один скользящий ровный удар и такой же ровный срез. Это как кинжал, только нож, ничего сложного, — грохотал его голос.

И со второй попытки у Леноры получилось косым движением отсечь кусочек огурца, следуя подсказкам паладина. Он ожидал, конечно, куда более чёткого и ровного результата, зато она собой была несказанно довольна, задирая вверх руки, даже не выпустив столовый ножик.

— Ну, всё-всё, не играй с приборами, — взволнованно просил её король.

— Так что? Можно-можно-можно? — спрашивала девочка, положив нож на скатерть на его место.

— Ленора… — начал было Джеймс, — Ну, впрочем, в свете недавних событий, — осёкся он, припоминая, что именно они в Олмаре сегодня празднуют, — Может мне и спокойнее будет, если ты чуть что сможешь себя защитить в будущем. Не в войсках биться, — акцентировал он на этом внимание, — А просто уметь владеть клинком. Чтобы если когда в жизни какое нападение, покушение, лесная засада на тропе или ещё чего…

— Ты же не всерьёз? — усмехнулась Кирстен, толкнув мужа локтём, чтобы не наобещал лишнего и потом не заставлял расстроенную девочку плакать.

— Есть же у нас и девы-рыцари, как Лорана Эймери. У них и имена похожи, — тоже усмехнулся он супруге, — Лучницы в войсках служат, среди кадетов видел немало воительниц прямо здесь в Олмаре. В конце концов, Ролан Виалант воспитал свою Гвендалин, как мальчика, обучив всему необходимому. Чем тогда я, король всего Энториона, хуже? И моя дочь сможет фехтовать наравне с рыцарями и мужчинами! — заявил он гордо и распевно, словно во хмелю, едва не встав с места, но Кирстен его удержала за руку.

— Я не уверена, что это хорошая идея, — сказала она тихим голосом.

— Нет, ну правда же, душа моя, — повернулся к ней Джеймс, — Пусть просто умеет. Начальные тренировки всё равно с деревянным лёгким клинком, она не поранится. Научат держать, колоть, рубить, махать, если ей надоест, так и прекратим сразу!

— Не надоест! — встревала сама Ленора, уверенная в себе.

— Ох, Джеймс… Только если доспехи ей закажешь, чтобы точно не поранилась, — взяла его за руку супруга.

— Кирстен! Ты чего? Детские доспехи? Она растёт не по дням, а по часам! Не успеет потренироваться, как из них вырастет! — возмутился Джеймс.

— Значит сконструируют так, чтобы пластины были подвижными, подгоняемыми на вырост. Что, нельзя регулировать плечи в стороны от шеи, я не понимаю? Ей не нужна кираса, как захлопывающаяся ракушка, ты ей пластинчатый сделай, не цельный, а собираемый из разных частей. Подрастёт, заменит только нагрудник, — отметила она.

— Вот ты удумала, — обвинял он теперь саму Ленору, — Не только учителя нанимай, так ещё и доспех спешно собирай, причём, чтобы её эти пластины не раздавили.

— У тебя пока патеки гостят, — весьма неохотно влез во всё это паладин, — Их попроси. Вы завтра с Кваланаром и их делегацией всё равно будете заседать с утра перед их отъездом. Пусть гномы займутся заказом. Может, и платить не придётся, если ответную услугу какую окажешь. Прояви дипломатию, — посоветовал он.