— Я уже говорила с ним… Он знает… Он всё-всё знает… Гален, пожалуйста… Помоги мне… Прошу тебя…

— Это глупо, Рианн, ты рискуешь… ты сильно рискуешь… Ты сама не понимаешь, что ты делаешь… — Он поднялся на ноги и смотрел теперь сверху и на неё и на римского центуриона.

— Я знаю… Я сама отвечу… Гален, пожалуйста…

Смотрела снизу умоляющим взглядом. Молодой свен долго молчал, а потом сердце его дрогнуло:

— В кузне темно, мне нужен будет свет, я заберу твою лампу… Посидите в темноте… Я скоро.

— Хорошо. — Она согласно кивнула. Гален забрал лампу и ушёл.

Рианн осталась со своим бывшим хозяином в полной темноте. Римлянин нашёл её ладонь и сжал пальцы, сильно, даже больно.

— Он прав… Ты не должна это делать. Крикс не простит тебе самоуправства…

— Пусть это будет моя забота. — Она резко вырвала руку из его ладони. Конечно, она храбрилась, она боялась Крикса, боялась его мести за всё.

— Это — не забота, это — самоубийство.

— Крикс сам предложил мне купить вас…

— Купить? — Римлянин удивился безмерно, его удивление читалось даже в голосе. — На что?

— Я нашла деньги отца… Те, на быков…

Центурион помолчал, обдумывая услышанное.

— Их не хватит… За эти деньги он продал мне тебя. Вряд ли он оценит меня в ту же сумму…

Как же он оказался прав, он не зря был центурионом, если надо было, он мог и квестора заменять, он умел всё подобное просчитывать и прикидывать в уме. Кого она пытается обмануть?

— Хватит…

— Рианн? Постой… — Он снова нашёл в кромешной тьме её ладонь, снова больно стиснул. — Подумай сама…

— Что подумать? — Свенка снова резко вырвалась. — Какая вам разница? Вы хотите уйти отсюда или вы хотите, чтобы вас убили? Да! Этих денег мало, поэтому я отдам Криксу землю своего отца…

— А сама? Как же ты сама?

— Что — сама? Всё равно мне одной эту землю не поднять. Так что… Да и какая вам разница?

Он ничего не успел ответить ей, потому что в круге света появился Гален, и римлянин, и сама Рианн примолкли. Да, Гален хорошо представлял, что было нужно, поэтому он сам всего двумя ударами молота выбил штырь, соединяющий кольцо кандала, сам разогнул его, и римлянин был свободен. Всё это время Рианн была рядом и светила лампой, и понимала, что сама, без мужской помощи не справилась бы, даже имея все инструменты. У центуриона только одна рука, а она сама бы тут ничего не сделала. Это всё Гален, это его послали боги, чтобы она смогла сделать задуманное ею. Что бы она смогла тут сделать без него?

Пока римлянин поднимался на ноги, свободный от цепей и кандалов, Гален оттянул Рианн в сторону и быстро заговорил срывающимся шёпотом:

— Рианн, пожалуйста, подумай ещё раз… Зачем тебе это? Ты же знаешь моего отца… Он будет мстить… Он будет жёстко мстить…

— И что он сделает? Снова продаст меня в крепость? Я уже через это проходила, так что…

— Он убьёт тебя…

— Какие потерпит убытки! Нет, Гален, твой отец во всём ищет выгоду, он не станет этого делать. Вот увидишь… И ещё, — она отвязала от пояса тяжёлый мешочек с серебром, — передай вот это ему и скажи ещё, что я согласна…

— На что согласна? — не понял Гален.

— Ты просто скажи ему так, и он всё поймёт… Хорошо?

— А ты куда? Скажешь ему сама…

— Я провожу до болота и вернусь…

— Нет! Пусть идёт сам! Пусть катится на все четыре стороны, ты и так… — Дёрнул подбородком раздражённо. — Зачем тебе ещё и это? К воронам! Рианн! Зачем? Прошу тебя!

— Всё нормально. Не шуми. Я скоро вернусь…

— Не вернёшься.

Рианн нахмурилась от его слов, что-то мрачное, пророческое звучало в его голосе. С чего он это взял?

— Почему ты так думаешь?

— Ты уйдёшь с ним… — Усмехнулся. — Уж и не знаю, чем он так привязал тебя к себе, может, своим ребёнком, может, чем другим… Но, если ты уйдёшь с ним, назад ты уже не вернёшься. Я знаю.

— Я вернусь, Гален, обязательно вернусь, вот увидишь…

Но Гален ничего не сказал, только отрицательно повёл подбородком, не веря её словам. «Конечно, я вернусь, как же иначе… Ведь я заплатила за его свободу собой и своим ребёнком… Такую цену запросил твой отец. Я вернусь и буду ближе, чем ты думаешь… Ты теперь станешь моим хозяином… Вот так вот… Ты хороший человек, Гален, ты превзошёл своего отца, что бы он ни говорил… Но у меня ещё будет возможность узнать тебя поближе, когда я вернусь… Кто знает, каким хозяином ты ещё будешь? Я ведь буду в твоей власти…»

После своих раздумий она добавила:

— Спасибо, Гален… Спасибо за помощь. Без тебя я бы не справилась. Это Тор послал тебя сюда…

— Тор? — Гален усмехнулся с горечью. — Просто мне не спалось сегодня, вот и всё… И ещё этот дождь…

Рианн улыбнулась его словам и кивнула.

— Нам пора. Надо уйти до рассвета…

Гален кивнул, понимая, что переубедить её не сможет, а Рианн перехватила лампу поудобнее и позвала центуриона:

— Пойдёмте…

Когда римлянин проходил мимо свена, тот принял от него кивок, а в ответ свен протянул молоток и, поджав губы, бросил лишь:

— Береги её…

Рианн этого не видела, она шла первой, и уже вышла на улицу.

Она чуть замедлила шаг, чтобы центурион догнал её.

— И что теперь? — спросил первым.

— Дойдём до меня, соберёмся и пойдём…

— Ты собралась идти со мной?

— Я провожу вас и вернусь.

— Вернёшься назад? Зачем?

— Так надо…

— Кому — надо?

— Надо и всё…

Он не спрашивал больше ни о чём, подчинялся ей и делал всё, что она говорила. Рианн посадила его у очага, дала кусок хлеба, и пока римлянин ел, она быстро собиралась в дорогу. Брала всё, что было съедобное: хлеб, что успела выпечь ещё вчера, сыр, сушёную малину в полотняном мешочке, вяленое мясо зайца, даже морковку с грядки. Дорога предстояла долгая и трудная. Идёт дождь, нужны были ещё тёплые вещи и надёжная обувь, нож, огниво и бронзовая кружка, чтобы можно было нагреть воды. Да, ещё надо придумать, что сделать с козой, её же не бросишь здесь без присмотра на эти пару дней. Именно за столько дней думала Рианн, что управится. Ей надо только проводить его до болота, дальше он пойдёт сам. Он как-то говорил, что уже был здесь лет пять-шесть назад, так что выберется.

Она глянула на центуриона. О, за это время, пока она собиралась, он заснул, угревшись у тлеющего очага, даже хлеб не доел. Вот как подействовала на него свобода, свалившаяся так неожиданно. Он почувствовал себя в её доме в безопасности, что даже сумел заснуть после стольких бессонных ночей и дней, полных тревоги и ожидания смерти.

— Эй! — Рианн толкнула его в спину, и центурион вскинулся, резко просыпаясь, дёрнулся всем телом и невольно ахнул от боли в потревоженной правой руке. — Хватит спать! Вам надо переодеться в одежду потеплее… Быстрее!

Она нашла ему одежду отца, он, конечно, был и выше, и крупнее, поэтому всё будет большое, но прежняя одежда римлянина была грязной, мокрой и кишела вшами. Крикса это мало заботило, но Рианн терпеть этого не могла рядом с собой.

Она помогала ему переодеваться, надевать штаны и сапоги, завязывать ремни на голенях, помогала надевать тёплую шерстяную рубашку, затягивать шнурки у горла и на рукавах, завязывать пояс. Сама набросила тёплый плащ. Всё, конечно же, страшно висело на похудевшем теле центуриона, и одной рукой своей он никогда бы сам не справился. Ничего, там, в своей крепости, он вылечится, отъестся, его подстригут и побреют, он станет таким же, как прежде, ну, может быть, рука его потеряет былую силу, и он уже не будет таким же хорошим воином, как был, но он будет жить. И на том хвала Донару…

— Всё… Надо идти…

Всё, что собрала Рианн, поместилось в холщёвый мешок с широкими лямками, этот мешок отец обычно брал на охоту, и его нашли рядом с ним, когда отыскали его тело год назад. Сейчас Рианн забросила припасы на плечо и решительно шагнула на улицу. Всего два дня, и она вернётся, день туда и день обратно. В римской крепости она появляться не собиралась. Только до болота, дальше он пойдёт сам. Так все ходят, так и Рианн сама сюда пришла. И он доберётся…