Машина была почти на середине моста, прежде чем кто-то из нас заговорил.

– Думаешь, это умно? – спросил он.

– О чем ты? – удивилась я, хотя уже знала ответ.

– Сама понимаешь. Ухаживать за новорожденным.

– Мне очень хочется, – сказала я.

Мы впервые так близко подошли к разговору о Сэме. Я закусила губу, чувствуя некоторое беспокойство. Наконец-то Стив словно пригласил меня заговорить о Сэме.

– Ты когда-нибудь думаешь о нем? – пробормотала я.

– О ком? – спросил он.

– О Сэме.

Он так долго молчал, что я уже решила, что не дождусь ответа.

– Не стоит думать о нем. Ничего хорошего это не даст, – отрезал он и тут же показал на знак ограничения скорости. Тридцать пять миль в час. – Новый знак? Думал, что на этом отрезке скорость сорок пять миль в час.

Джейми попросил меня прийти в офис риелтора, где он работал. Вероятно, хотел лучше расспросить меня, прежде чем окончательно принять мое предложение помощи. Но когда я вошла в его маленький офис, он держал ребенка. Я села, и Джейми обошел письменный стол, чтобы отдать мне дитя.

Каждый ребенок казался мне прекрасным. Даже с головками неправильной формы и сморщенными личиками, даже самые уродливые. И все же Мэгги Локвуд уже в месяц была необыкновенной: густая поросль темных локонов и крохотные черты, вырезанные в бледном, безупречном фарфоре.

– У нее небольшие колики, – сообщил Джейми. – Но она хорошая малышка.

Держать ее – все равно что держать перышко. Такая она была легкая. Держать ее – все равно что держать чудо.

«Познание Бога».

Эта мысль пришла в голову, и глаза наполнились слезами. Смогу ли я это вынести? Помогать ухаживать за младенцем?

– Вы в порядке? – спросил Джейми.

– Она так прекрасна.

Я почувствовала, как по щеке скользнула слеза, но сумела сдержать остальные.

Он подумает, что я не в себе! Может, из тех женщин, кто способен украсть младенца.

Я подняла глаза, откашлялась и снова огляделась.

– Она впервые в вашем офисе? – спросила я. – Должно быть, ваши коллеги потеряли из-за нее голову.

Прежде чем ответить, он побарабанил пальцами по столу.

– Собственно говоря, я приносил ее сюда всю неделю.

Подавшись вперед, он изучал дочь, спокойно спавшую у меня на руках.

– Лорел трудно приходится.

Он мне исповедуется?

– Мне очень жаль, – сказала я.

– Роды были тяжелыми. Началось кровотечение, сейчас у нее анемия, и, думаю, она чувствует себя оторванной от мира и… не уверенной в себе.

– Вот как? Бедняжка!

Я сочувствовала женщине, которую видела всего раза два. Как это страшно – родить ребенка и не желать заботиться о нем!

– Надеюсь, ей скоро станет лучше.

– Спасибо. Я тоже.

Я глянула на стопку проспектов по недвижимости на столе Джейми:

– Как-то странно видеть вас здесь. Видеть, что и вы выглядите человеком.

– Я очень человечен, – рассмеялся он. – Это все, что я есть. Все, чем хочу быть. Хорошим человеком.

– Я…

Я хотела высказать, что означали для меня несколько посещений его часовни. Я знала, что вернусь, со Стивом или без.

Я глянула на Мэгги, чьи глаза с длинными ресницами были закрыты, а веки слегка подергивались, словно она видела сны.

– Не знаю, как объяснить вам, что я чувствую в вашей церкви, – сказала я, снова глядя на Джейми. – Я не религиозна, поэтому все так странно. Трудно объяснить словами.

– Это больше чем слова? – предположил он.

Я кивнула.

– О, Сара, – сказал он. – Добро пожаловать в мой мир.

Джейми и Лорел жили в круглом коттедже с названием Си Тендер, прямо на берегу. Я не хотела завидовать, когда вошла в дом и увидела панораму океана из окон в гостиной, и все же разве можно было не завидовать? Очевидно, у Локвудов были деньги, то, что у меня вряд ли когда-нибудь будет.

– О, это сказочно! – воскликнула я, когда Джейми подвел меня к дивану. Мэгги спала у него на груди. Он попросил меня заехать, возобновить знакомство с Лорел, поскольку я теперь помогаю с малышкой.

– Садитесь, – пригласил он и отдал Мэгги мне. – Я дам Лорел знать, что вы здесь.

Я устроилась на софе и положила спящего ребенка на колени. Через несколько минут в комнату вошла Лорел. Она двигалась медленно, словно на ногах висели бетонные блоки, и, честно говоря, не думаю, что я узнала бы ее в другой обстановке. Волосы были тусклыми, немытыми и безжизненно повисли, глаза погасли. Лицо было бледным и осунувшимся, пожелтевшим. Словно загар слезал неровными клочьями. На ней был желтый халат, явно нуждавшийся в стирке.

При виде нее мне стало не по себе. Та хорошенькая женщина из часовни превратилась в призрака. Я видела, что ей предстоит долгий путь к выздоровлению. Должно быть, роды были кошмаром.

– У вас потрясающий ребенок.

Я опустила глаза на Мэгги, чтобы скрыть свой шок при виде Лорел.

– Спасибо.

Лорел села в кресло-качалку.

Джейми принес мне стакан чая со льдом, к которому я точно не прикоснусь. Чай наверняка сладкий. Извращение в стиле южан.

– Вы, конечно, помните друг друга, – сказал Джейми, садясь на другом конце дивана.

– Конечно, – откликнулась я. – Ваш дом прекрасен, Лорел.

– Спасибо.

– Я… Мы с Джейми подумали, что мне нужно встретиться с вами, узнать, есть ли у вас какие-то особые пожелания насчет Мэгги.

Лорел пожала плечами, словно ей было все равно, как я забочусь о ее дочери.

– Только не убейте ее, – обронила она.

– Лорел! – воскликнул Джейми.

Должно быть, я непроизвольно дернулась, потому что Мэгги захныкала.

– Ш-ш-ш, солнышко.

Я поплотнее обернула Мэгги одеялом, гадая, может ли Лорел знать о Сэме? Но кто мог ей сказать?

Я боялась поднять голову. Не хотела встречаться с ней глазами.

Лорел рассмеялась, ослабив напряжение, копившееся в комнате.

– Вы знаете, о чем я, – процедила она.

– Ладно.

Я тоже изобразила смех.

– Думаю, что это мне удастся.

В церкви у Джейми был крохотный кабинетик, и именно там я проводила с Мэгги почти все время, потому что Лорел не хотела видеть меня в доме.

– Дело не в вас, – заверил Джейми. – Она никого не желает видеть. Слишком устала, чтобы общаться с посторонними.

«Или с собственным ребенком», – подумала я. Но мы не стали уточнять, хотя оба знали, что дело не в усталости и с Лорел происходит что-то гораздо худшее. Лорел хотела, чтобы Мэгги была подальше от дома. С глаз долой…

В церкви провели электричество, и Джейми установил в кабинетике маленький холодильник и плитку, чтобы я смогла подогревать питание для Мэгги. Кроме того, там стояли старомодная колыбель и коляска. Я проводила с Мэгги все дни. Читала и училась вязать в те минуты, когда не ухаживала за ней, не кормила и не меняла пеленки. И не верила себе, что могу проводить столько времени в этом прекрасном простом здании. Меня постоянно тянуло к панорамным окнам. И я выискивала взглядом дельфинов в море и пеликанов в небе. Можно сказать, что у меня наконец-то был пляжный домик.

Когда погода позволяла, я укладывала Мэгги в коляску и отправлялась на прогулку. Толкала коляску как раз мимо Си-Тендер, быстро поняв, что навещать Лорел смысла нет. Никто нас с Мэгги там не ждал.

По воскресеньям я сидела в церкви рядом с Джейми и держала Мэгги на коленях. В первый раз Джейми коротко объяснил тридцати с лишним прихожанам, что я помогаю ему и Лорел с Мэгги. Но летом то и дело приходили новые люди. Я гадала, уж не принимают ли меня за жену Джейми.

Меня неизменно поражало ощущение того, как Мэгги тает в моих руках, когда слышит голос отца, У него был совершенно гипнотический голос, успокаивавший не только Мэгги и меня, но и остальных прихожан. При нашествии туристов в церкви бывали заняты почти все пятьдесят мест. Люди один за другим вставали, чтобы рассказать, где познали Бога. Но я вставала редко – слишком обуревали эмоции. Всего через два месяца меня наполняла такая болезненная радость, что я знала: если попытаюсь заговорить, мгновенно потеряю самообладание. Бог – бог Джейми был со мной почти каждую минуту каждого дня. У меня появилась цель. В своих руках я держала крохотную жизнь. Я сумела помочь Джейми, когда он в этом нуждался. Даже дома, готовя обед, или гладя мундир Стива, или убирая наш маленький домик, я ловила себя на том, что постоянно улыбаюсь. Во мне было столько радости, что не оставалось места для скорби по Сэму или грусти из-за брака без любви.