В общем, пришлось самозабвенно придумывать легенду, оправдывающую мою информированность о том, что конкретно нужно сделать.

— Верфь? — изумилась женщина, когда я закончил.

— Да, ваше сиятельство, — подтвердил я и замер в ожидании ответа.

Призрак тоже проявился, но теперь чуть поодаль. Смесь любопытства и злорадного предвкушения была на его суровом лице.

Нина Федоровна растеряно взглянула в окно и вдруг рассмеялась. Своим чистым звонким смехом. Она посмотрела на меня и глаза её сияли:

— Всего лишь отдать верфь? Но это же не плата, а избавление. Александр, знали бы вы, как меня утомляют эти корабли и всё с ними связанное. Не моё это дело.

Дух фыркнул, молчаливо демонстрируя, что это в принципе не женское дело. Тем не менее своего потрясения скрыть не смог. До конца не верил, но слово было сказано.

— Если это поможет, то я с радостью это сделаю, — решительно сказала она.

— А если не поможет? — всё же спросил я, бросая быстрый взгляд на духа, который в при этих словах напрягся.

— Как вы верно сказали, Александр, можно попробовать. Как минимум, я избавлюсь от большой головной боли. Мне много уже не надо, а накопленного хватит на весьма приличную старость. Так что потеря предприятия, которое не так уж и прибыльно, не нарушит мой жизненный уклад. Если это даст малейший шанс провести оставшееся время с Лукой Ивановичем… Я готова рискнуть.

Я с огромным облегчением выдохнул.

Решимость графини дала уверенность в том, что её чувства настоящие и сильные. В её возрасте не склонны к авантюрам и неоправданным рискам.

В конце концов, у неё останутся особняк и угодья. Да и мы сможем прокормить ещё одну хрупкую даму. Раз уж столько проглотов, включая меня, до сих пор выдерживали.

Я попросил Нину Федоровну пока не сообщать новости патриарху. Хотел всё же изучить архивы на предмет нюансов. С одной стороны призраку Варягина ни к чему было меня обманывать. Но уж больно у него характер был вредный. Подстраховаться не мешало.

Расстались мы тепло, графиня крепко обняла меня на прощание и ещё раз поблагодарила. Ещё не за решение, но за надежду. Ведь одна крошечная надежда, как луч спасительного маяка во время бури, порой способна творить настоящие чудеса.

Домой я вернулся в наилучшем расположении духа.

Угроза разбитого сердца главы рода была почти устранена, так что можно было спокойно заняться работой. Тем более, что я понял, как быстро взять ранг и перейти к следующему.

Но меня поджидал гость.

Я запоздало взглянул на телефон, уведомления которого отключил на время беседы с графиней. Там оказалось с десяток сообщений от Батиста. Он отправил ко мне человека.

«Это настоящее золото, не спугни его!» — напутствовал купец и желал удачи.

Золото выглядело весьма странно. Небольшого роста, щуплый, с длинным острым носом и глазами навыкате, мужчина неопределенного возраста был втиснут в узкий костюм цвета благородного красного вина из отливающей на солнце ткани.

Но приковывал взгляд его невозможно яркий желтый галстук. И лакированные зеленые туфли, с такими же острыми носами, как и у хозяина.

Как ни странно, но несмотря на цветовое разнообразие, всё вместе это смотрелось весьма прилично. Кичливо, но странно гармонично.

Он нервно расхаживал по гостиной, разглядывая обстановку и беспрестанно морщась. На меня он взглянул заговорщицки, на протянутую руку не обратил внимания и неожиданно высоким визгливым голосом громко спросил:

— Где она? Я теряю уйму времени! Уйму! Каждую минуту рождается великий шедевр и делаю его не я!

Тетушка, которая дежурила буквально за углом, тут же выскочила на свет, колыхаясь в своем платье-абажуре.

— Господин, ммм… — смущенно произнесла она.

— Мастер красоты! — провозгласил он, взяв особенно высокую ноту.

Я едва удержался от того, чтобы вставить палец в ухо и хорошенько потрясти. От его голоса зазвенел не только столовый хрусталь, но и в голове.

— Можете называть меня месье Венсан, — благосклонно разрешил он и закатил глаза. — Милочка! Это… — он помахал перед собой рукой, — невозможно пошло. Возмутительно!

Авдотья Павловна нахмурилась. Мастер мгновенно заметил перемену её настроения и затараторил:

— Вижу, что какие-то слабые искры стиля витали где-то рядом… Но молю, оставаться в прошлом веке и скрывать такую красоту просто возмутительно! Сейчас, когда времена совершать смелые открытия и ничто… Ничто! Не должно стоять между женщиной и восхищением ею!

Графиня оторопела от такого напора, но услышала главное, то есть про красоту. Зарделась и скромно поправила рюшки на платье.

— Собирайтесь! — велел стилист. — Уезжаем немедля! У нас уйма, уйма работы!

Тетушка, громыхая, умчалась наверх, а мужчина повернулся ко мне, выдохнул и подмигнул.

— Впечатляюще, мастер Венсан, — уважительно покивал я.

— Веня, — неожиданным глубоким басом представился он. — Ваше сиятельство, сколько времени нужно отвлекать даму?

— Желательно до самого императорского бала. И за её счет.

— Принято, — пробасил он и снова оглушающе высоко завопил вглубь дома: — Ну сколько вас ещё ждать, милочка? Так все приличные наряды раскупят более расторопные покупательницы!

— Бегуууууу! — донеслось сверху и дом содрогнулся от топота.

Голос Вени ещё стоял в ушах долго после того, как они уехали. Я лишь надеялся, что его хватит надолго. И графиня будет занята нарядами, а не личными делами нашей семьи. Я был уверен, что претендентка на титул новой графини Вознесенской тетушке очень не понравится.

Патриарх опасливо появился спустя несколько минут после громкого отъезда Авдотьи Павловны и мастера красоты.

— Что это было? — спросил он.

— Наше спасение, Лука Иванович. Её сиятельство в ближайшее время нас не побеспокоит.

— Славно, — немного рассеянно ответил дед. — Нам с тобой тоже нужно съездить к портному. Не стоит откладывать до последнего.

— Обязательно. Позже. На сегодня у меня уже есть планы.

— Куда-то уезжаешь? — чутко считал он мой тон.

— В деревню, рассчитываю завтра вернуться.

Одну ночь маяк точно выстоит без меня. Я же был намерен сделать сразу два полезных дела. Наладить переправу мрамора от острова до берега и взять на этом ранг.

Тем более из Вознесенского сообщили, что нашелся приличный водник среди работников. А ещё они что-то обнаружили в шахте.

Так что я закинул дорожную сумку в багажник, а рядом аккуратно поставил корзинку с едой, врученную Прохором. Прибежал запыхавшийся Тимофей и заявил:

— Я с вами еду! — затем он смутился и добавил: — Можно? Её сиятельство на меня таким взглядом смотрит. Жуть. То ли съесть хочет, то ли что похуже…

Наслышан я был о слабости женской по отношению к рыжим. Была примета, что они счастье приносят. Пусть графиня и была теперь занята, но ведь только днем, так что парня нужно было спасать. Я кивнул и Тимофей радостно забрался на пассажирское сиденье.

И мы отправились в путь.

Удивительное дело, но как только выезжаешь за город, пусть недалеко и ненадолго, то это уже воспринимается как настоящее путешествие. Внутри зарождается предвкушение приключений.

Мы мчались по шоссе с опущенными стеклами и теплый ветер врывался в салон, тормоша волосы и гоняя по приборной панели залетевшие листочки придорожных растений.

Летняя пора разукрашивала всё вокруг густой зеленью, голосами щебечущих птиц и ароматами цветущих полей.

Дорога извивалась темной лентой, пышущей жаром, уводя нас всё дальше и дальше от города.

Тимофей задремал, чему-то улыбаясь во сне, а я просто отпустил все мысли, позволив ветру унести их за горизонт, и наслаждался поездкой.

Дорога это всегда пограничное состояние. Что-то осталось позади, но впереди ждет нечто новое. Как теневой мир, до сих пор хранивший загадку той стороны. Как мир духов, предваряющий эфир. Как темный мир смерти, наверняка тоже таивший другую сторону.