— Я считай всю жизнь там провел, — Волков мотнул головой в сторону залива. — Повидал такого, о чем не учат и не говорят даже. Поэтому я уверен — маяк не просто барахлит, как моя печень, спасибо флоту. Его намеренно хотят сломать.

К словам Волкова я отнесся спокойно, без лишнего скепсиса или мгновенного доверия. В живости ума отставного адмирала я не сомневался. У всего есть причины, значит следовало с ними разобраться.

Иногда, безусловно, стечение обстоятельств могло привести к неверным выводам. Но, как правило, это не так.

Григорий Иванович был рассказчиком совсем иным. Закаленный морем, он говорил резко, как отдавал команды. Но при этом добавлял такие четкие детали, характерные только для военных. В том числе и шутки.

Но его история от этого не была менее интересной.

Ведь говорил он про стихию и её тайны.

Большая вода была самым объемным источником легенд и мифов. Столько баек, как у моряков, не было больше ни у кого. Ведь океаны — словно другой мир, живущий по своим правилам. Мир, где нет места слабым.

Вывод относительно злого умысла адмирал сделал, основываясь на своем опыте. Уже сталкивался с подобным.

Ходили они на север, в особенно суровые места. Адмирал сказал, что это была дружественная миссия, вроде как помочь соседям с небольшой проблемой. Ясно, что истина лежала в области государственной тайны, но общую суть он донес.

Помимо тяжелых условий в принципе, флот в виде пятерки быстроходов, ожидали и другие сюрпризы.

Сбоила магия. Не пропадала совсем в каких-то местах, а просто иногда ослабевала вплоть до полной тишины в магическом фоне.

«Слепые» зоны для магии не были чем-то нереальным. Недаром вся техника вне городских границ проектировалась с дублирующими системами. Пусть люди сталкивались с подобным редко, но всё же шанс был.

С другой стороны, существовали довольно сложные вычисления, по которым выбирались места, где подобной зоны возникнуть не могло. Там возводили города и ставили стратегически важные объекты. Такие как маяки, например.

Флот не был исключением из правил подстраховок, поэтому непосредственной угрозы эти аномалии не несли. Команды без проблем справлялись со временными проблемами. Гадая, что же их вызывает.

Строили предположения и северяне, которых порядком утомила эта ситуация у их берегов.

Уж не знаю, какую основную задачу они там выполняли, но в процессе крепко сдружились. Много времени проводили вместе, успешно преодолев языковые и культурные барьеры. Не без помощи славных пирушек, конечно же.

В итоге этого союза родилась идея.

Что ещё могли решить мужчины, настоящие воины, болтаясь в холодных водах несколько недель? Исследовать проблему и решить её. Жажда открытий захватила оба флота.

Очень вовремя под руку попалось и новое подводное судно, ещё толком не испытанное.

Экспедицию собирали серьезно, пусть идея попахивала безумием, но к задаче подошли вдумчиво. На одну лишь магию положиться было нельзя, поэтому команда состояла в основном из слабодаренных, но опытных. Без высокоранговых магов тоже не обошлось, но их от каждого флота было всего двое.

Сам адмирал в вылазке не участвовал. Всё же рисковать собой, как командиром, он не имел права ни морального, ни по уставу. Впрочем, от добровольцев отбоя не было.

Дали ли им разрешение свыше, адмирал умолчал. Скорее всего да, но с оговоркой, что если ошибутся, то ответственность лишь на них. Иначе Волков бы потерял свою должность ещё тогда, не будь это согласовано.

Дальше всё было уже со слов тех, кто вернулся. А вернулись, ясное дело, не все.

Исследователей сопровождал флот, перемещались они в пределах изначальной зоны действий. Подлодка выходила на поверхность в оговоренное время, присылала доклады и снова возвращалась ко дну.

Сначала всё было спокойно и весело, находки были из разряда утонувших кораблей и скелетов крупных морских обитателей. Никакой связи со сбоями магии, которые всё это время также происходили весьма хаотично, отыскать не удавалось.

А потом команда не вышла на связь. Точнее осталась в одном месте, сканирующие устройства это подтверждали.

Время шло, беспокойство обеих сторон нарастало. Водники вызывались погрузиться и проверить, но из-за риска остаться в критический момент без дара это было сродни самоубийству.

Корабли стояли на месте в тревожном ожидании.

И вот уже когда командующие были готовы признать провальность миссии, однажды ночью судно поднялось. Из команды осталась половина.

Куда делись остальные, никто не знал. Просто пропали всё. Как это было возможно на подводной лодке, тоже никто не мог объяснить. Ко всему прочему оказалось, что по мнению команды прошло гораздо меньше времени.

У них возникла проблема чисто техническая. Задели дном острые камни и устраняли последствия. При этом отправили на поверхность сигнальный буек, означающий задержку. Буйка, конечно же, тоже никто не видел.

Когда начали пропадать члены экипажа, они ускорились и поднялись на грани риска. Вероятно, это спасло хотя бы половину людей.

Именно в момент этого решения наступило очередное магическое затишье. К тому же отказала и обычная навигация. А, так как дело было среди архипелага мелких скальных островов, к тому же ночью, выбор верного направления стал важным.

И следующий сигнал, посланный наверх, был просьбой показать путь. Тоже безответной.

Команда рискнула и всё же поднялась. Один их них утверждал, что в глуби что-то было. Но тот парень как раз оказался не таким опытным, и все решили, что у него просто сдали нервы.

Но даже не это было главным. А то, что случилось после.

С берега пришла команда срочно возвращаться. Начался шторм. Такой, как бывает лишь в тех широтах. Беспощадный и жестокий. Сбоила не только магия, но и приборы.

Шли по маяку. Который в один момент просто пропал.

Вытянуло исключительное мастерство адмирала. Он возглавил оба флота и провел корабли к земле. Потом ему вручили медаль за то, что он спас всех людей. Оставшихся.

Григорий Иванович про поломку маяка не забыл и попытался выяснить, что там произошло, отправившись лично на то место. От путеводного строения ничего не осталось, шторм разрушил часть мыса, погрузив маяк на дно.

Вот только, по словам жителей ближайшей деревушки, случилось это уже под конец ненастья. А сам маяк погас раньше. Да и до этого периодически переставал работать.

Погибших, то есть без вести пропавших, объявили героями, их семьям выплатили огромные суммы, а про маяк постарались забыть и никогда о нем не вспоминать. Гаснущий маяк был самой дурной приметой среди морского народа.

Адмирал признался, что он и сам быстро выбросил из головы те события. Боялся, что одна мысль навлечет новую беду. Суеверия порой были сильнее разума.

Но, когда то же самое произошло здесь, он сразу вспомнил ту историю.

Волков опасался, что это лишь начало. Предвестник чего-то более серьезного.

О текущих маневрах императорского флота он не знал, чтобы сопоставить это с угрозой. Отставного адмирала не держали в курсе, что было логично. Да и репутация отшельника сыграла против него.

Я же вспомнил императорский флагман. Он как раз шел с севера…

Паранойя это или действительно знак грядущих бед, было непонятно.

Вариант пойти в тайную канцелярию и настоять на проверке, я отмел. Во-первых, что именно проверять-то? Во-вторых, ко мне пока доверия было не больше, чем к бывшему адмиралу, несмотря на его отставку, это я понимал. Как и то, что Григорий Иванович обошел всех, кого мог.

Можно было, безусловно, придумать сложную и хитрую схему. Вроде появления в тенях в императорской опочивальни в виде духа и вещания ему об важности маяка. Но тенями я пользоваться пока не мог, да и затея совсем дурной была.

Самое простое — устранить причину поломки. Выяснить, отчего маяк перестает работать, найти это слабое место. Артефакт можно усилить, но не зная где проблема, это будет как тыкать пальцем в небо.