К черту, даже знай я это, там наверняка каждый посетитель учитывается и записывается.

В общем, это было словно помахать перед носом морковкой.

Доступ я мог получить лишь в двух случаях. Либо работать на тайную канцелярию, либо возглавить её. Ни того, ни другого, в моих ближайших планах не было.

Я с сожалением взглянул на медальон и спрятал его в карман.

После чего отправился домой, приводить себя в надлежащий вид. Всё же я намеревался нанести визит ректору императорской академии, а тот мой наряд явно не оценил бы.

На пороге меня перехватил Лука Иванович. Подхватил под руку и увлек в гостиную, где торжественно сообщил:

— Александр, пришло время!

Я уж подумал, что графиня Варягина не удержалась и сообщила деду о возможности избавления от клятвы. Но оказалось иначе.

— Мы едем к портному!

Императорский бал всех в этом доме сделал любителями приодеться.

Можно было понять, событие нетривиальное и подобный выход в высший свет потом обсуждался месяцами. Запоминали каждую деталь — кто во что был одет, как двигался, что говорил, что подавали, кто сколько ел и так далее до бесконечности.

Один неловкий жест, одно слово или взгляд, уж не говоря о несоответствии гардероба и всё, репутация рухнула. На репутации строились деловые отношения.

Станешь парией при дворе и дело с тобой будут иметь разве что мелкие купцы. Те же гильдии не станут рисковать связываться. Поставщики, работники, даже прислуга — все могут сбежать с подобного «тонущего корабля».

Бывали редкие исключения в виде эксцентричных представителей высшего света и приближенных. Но те всю жизнь вели себя так, да и у каждого была несомненная польза. Хотя бы от души веселить императора.

Короче говоря, важность соблюдения правил имела высокий приоритет и занимала умы тех, кто обитал в высоких кругах.

Но мне совершенно не хотелось тратить на это время. В своих манерах я был полностью уверен, как и в самообладании. А что касается нарядов, тут я доверял больше тому же портному.

— А что думаешь насчет идеи позвать его сюда? — спросил я деда. — Пусть снимет мерки, а выбор материала и фасона сделает сам.

Патриарх часто заморгал, не веря собственным ушам. Но быстро понял, что я говорю всерьез. Нахмурился и набрал воздуха, чтобы возмутиться, но вдруг рассмеялся.

— Ну совсем как я в твоем возрасте. Тоже терпеть не мог все эти тряпки. Не хватало терпения мне, чтобы выбирать и решать, к какому приему что там подойдет… Просто странно, раньше ты как раз обожал подобное.

Ну да, молодой граф был падок до гуляний и соответствующих нарядов. Не так чтобы фанатично, но интерес был заметным.

— Это было давно, — улыбнулся я. — Сейчас меня волнует другое.

— Это похвально, — неуверенно ответил патриарх, толком не зная о чем я.

Но дела говорили за себя. Я занимался лишь работой, состоянием рода и все гулянья происходили исключительно в семейном кругу. Не считая той дуэли и выступления на суде, моё имя в газетах больше не появлялось.

Высший свет и светские мероприятия меня не привлекали. Тот свет, в котором я вращался, был гораздо интереснее. Впрочем, в будущем можно было выделить чуть больше времени, исключительно для репутационных нужд.

— Ладно, — с легким сомнением согласился дед. — Сделаем по-твоему. Я сам прослежу, чтобы костюм был наилучшим. Действительно, мерок будет достаточно.

— У меня к тебе ещё одна просьба. Попроси мастера взять с собой модистку, наверняка у него есть на примете отличные мастерицы. Мне бы хотелось, чтобы и Елена Васильевна не осталась без подобающего платья.

Я уже догадывался, что тетушка ничуть об этом не побеспокоится. Из всей родни, помимо мальчишек, невестка мне нравилась больше всего. Не в последнюю очередь как раз по причине воспитания детей, у которых оказался славный характер, ни капли не похожий на замашки графини.

— Мне нравится твоя идея, — поддержал Лука Иванович. — Милейшая девушка, вот уж не повезло с семейкой. Значит, решено! Когда назначить визит?

— Завтра, — уверенно ответил я. — На утро.

Пусть судьба могла меня снова занести на какой-нибудь душистый луг, но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы этого не допустить. В конце концов, мерки сможет снять и помощник портного.

Но деду это было важно, так что хотя бы такое минимальное участие я был должен обеспечить.

На том мы и расстались, а я принял душ, подобрал дневной костюм и поехал в академию, предварительно созвонившись с ректором.

Разгар лета и отсутствие шумных студентов превращали это место в тихую спокойную заводь среди оживленного центра столицы.

Все газоны пышно цвели, сочно зеленела трава, не тронутая сотнями пар ботинок, чьи вечно спешащие хозяева сокращали путь. Кроны деревьев закрывали от палящего солнца, а возле входа журчал небольшой фонтан, от которого веяло приятной прохладой.

Учебное заведение не было совсем уж безлюдным. Но темп жизни академии был значительно медленнее привычного.

Некоторые учащиеся, особо ретивые до знаний, посещали дополнительные практикумы. Преподаватели готовились к новому учебному году и, собственно, проводили занятия для желающих. Ну а ректор занимался всеми процессами сразу.

Тем более церемония определения дара требовала серьезной подготовки. Заявления приходили со всей империи и их было необходимо внимательно рассматривать. Ректор не имел права испортить престиж заведения.

Поэтому Драговит Ижеславович почти каждый день находился на месте, разбираясь с текущими делами. Пожалуй, отдохнуть он мог лишь в разгаре учебного года.

Мужчина с нашей последней встречи изменился.

На его лице, словно выточенным из камня, наконец-то появилась мимика. Даже взгляд холодных голубых глаз преобразился, став живым и теплым.

Ректор сам встретил меня у входа и крепко пожал мою руку, широко улыбнувшись:

— Александр Лукич! Весьма рад вас видеть.

Улыбка у него выходила пока ещё немного пугающей, из-за отсутствия такой привычки, но прогресс радовал. Хотя я не знал, что больше будет устрашать студентов и преподавателей — его прежнее надменное хладнокровие или вот такое внезапное радушие.

— Это взаимно, Драговит Ижеславович. Как поживает ваш сын?

— О, прекрасно! Тихослав взялся за ум! — он расхохотался своей шутке.

Учитывая, что парень был менталистом, вышло действительно неплохо.

Мы прошли в кабинет, где меня тут же угостили кофе с пирожными из кафе «Централь», которое находилось неподалеку и где неизменно, в любую погоду, выстраивались огромные очереди за изумительными лакомствами.

Само же помещение наглядно отображало, что управляющий академией без дела не сидит. Всё вокруг было уставлено толстыми папками. Даже подоконники, из-за чего шикарный вид на парк был практически не заметен.

Ректор на мой удивленный взгляд сокрушительно вздохнул:

— Где-то тут скрывается величайший талант империи, Александр Лукич. Хочется в это верить, по крайней мере. Каждый год верю, в этом моя работа. Впрочем, это больше призвание.

— И что же, вы обязаны всё это просмотреть лично?

— Формально не обязан. Но бывали случаи… Неважно, в общем. Считаю долгом чести, если кратко. Тут, — он широким жестом обвел стопки документов, — судьбы людей. Очень разных: богатых и бедных, храбрых и скромных, талантливых и бесталанных. Я, безусловно, не отвечаю ни за кого из них. Но кому доверить их будущее? Я за годы научился выискивать в этих письмах и сухих фактах те крупицы, что могут дать им шанс.

Я поразился, насколько он преобразился, рассказывая мне об этом. Воистину увлеченный своим делом человек. Что же, если у ректора такой подход к отбору учеников, империю ждет великое магическое будущее.

— Кстати, ваш протеже, господин Петровский, весьма перспективный юноша, — тепло улыбнулся Драговит. — Пришел ко мне и лично заверил в серьезности отношения к учебе. Настаивал, чтобы я не оказывал поддержки, если та будет незаслуженой.