— Принято, — кивнул я.

— В-четвёртых… — Баталов пристально посмотрел на меня, помедлив. — Если что-то случится, дайте знак и бегите. Как можно быстрее и как можно дальше. Не вступайте в бой, вы… Вы артефактор, ваше сиятельство.

Пусть он и имел в виду, что я не боеспособен, во всяком случае магически, но меня это ничуть не задело. Ну какой воин из артефактора, действительно? Тем более слабого ранга не самой боевой стихии.

И мне совершенно не хотелось его в этом переубеждать, поэтому я просто опять кивнул.

Не говорить же об артефактах, которые всегда были при мне. И что лишь один родовой перстень способен выдержать удар внерангового мага.

— Держите, — Роман Степанович протянул мне небольшой камень. — Это убережёт и даст достаточно времени, чтобы уйти.

Я принял артефакт и сразу же ощутил его фон. Неплохие плетения, совсем неплохие. Если влить чуть больше силы…

— Потом вернёте, — строго сказал Баталов, заметив с каким интересом я смотрю на вещицу. — Там сигнальный маячок, по которому вас смогут найти.

Он ещё дал мне несколько советов, в основном по общему дипломатическому поведению. Про пирожки он не упомянул, но я так понял, что не стоит ими трапезничать при гостях.

Впрочем, с адмиральской выпечкой мы разделались во время стоянки. Я угостил всех, разделив поровну. У мага оказался термос с горячим кофе, так что перекусывали мы не всухомятку.

Сигнал о встрече был подан магический. По телу пронеслись мурашки — чужеродная сила была неприятной. Я не успел уловить какие-то отличительные черты, но веяло чем-то ледяным.

Дальше мы шли пешком. Воздушник из последних сил тащил над землей артефакт, который проламывал в лесу настоящую просеку. Баталов, не приспособленный ходьбе в чаще, постоянно чертыхался, спотыкаясь о корни и вырываясь из плена веток.

— Всё равно же у берега стоят, — он махнул рукой в сторону. — Нет, нужно придумать встречаться в этой глухомани…

Широкая поляна была залита лунным светов и казалось, что трава отлита из серебра. С другой стороны нас уже поджидали. Две темные фигуры — одна невысокая, а вторая огромная.

Они двинулись навстречу и мы остановились в нескольких шагах друг от друга по центру открытого пространства.

Я старательно глядел себе под ноги, исподлобья посматривая на менталиста. Один из чужаков что-то сказал на незнакомом резком языке. Невольно я поднял голову и сразу же позабыл правила.

Передо мной стоял человек, не смотреть на которого было просто невозможно. Беловолосый гигант с широченными плечами и звериным лицом. Поразили меня, конечно же, не его габариты.

А лицо, полностью расписанное рунами. Я не знал, что они обозначают, но лучшим переводчиком была странная сила, исходящая от него. Агрессивная, колючая и угрожающая.

Глаза его светились холодным голубым светом.

Гигант зарычал и сделал шаг ко мне. Баталов потянулся за пазуху, воздушник как-то тихо и очень обречённо вздохнул.

Но тут вступился второй. Седой старик, сгорбленный и и опирающийся на палку. Ею он и ткнул громилу, дернул того за рукав, чтобы он наклонился и что-то сказал на ухо.

Здоровяк сначала нахмурился, затем бросил на меня быстрый удивленный взгляд и отступил. Старик улыбнулся мне и переключился на Романа Степановича, начав что-то с ним обсуждать довольно добрым тоном.

Я перестал искушать судьбу и больше чужаков не разглядывал.

Слова я не понимал, но зато интонация мне была знакома. Сначала они обменялись любезностями, а потом насчет чего-то торговались. При этом Баталов постепенно закипал, а старик продолжал говорить снисходительно и с легкой насмешкой.

Пока они разговаривали, я напряженно изучал магический фон. От беловолосого исходила действительно звериная сила. Не та, что правит животными, а словно он сам был одним из них.

Оборотней не существовало, но я слышал про берсерков среди северян. Остановить такого было практически невозможно, их не пугал даже огонь, через который они проходили и не обжигались.

Сила их была в уникальном сочетании магии крови, отчасти некромантии, меняющей физиологию, и отчасти всех четырех стихий, укрепляющих тело. Они считались редкостью, на пути становления почти все погибали.

Берсерка, стоящего передо мной, бурлящая магия распирала изнутри. Он шумно и с хрипом дышал, периодически издавая что-то вроде рычания.

Я уже переминался с ноги на ногу, пытаясь размяться. Беспрестанный контроль над происходящим начал утомлять. К тому же нервничал воздушник, я чувствовал его плохо скрываемые эмоции.

Вот как понять, идет уже что-то не так или нет?

— Най, — повторял раз за разом Баталов.

Это я вполне однозначно определил как «нет». Старика это вроде как не устраивало и переговоры затягивались. К тому же Роман Степанович постоянно странно на меня поглядывал.

В итоге они всё же пожали руки.

Гигант подхватил звезду так легко, словно она ничего не весила. И без видимых усилий понес в лес. Старик пошел следом.

Мы дождались, пока все звуки стихнут.

— Всё в порядке? — задал я единственный вопрос, который меня волновал.

Баталов наградил меня ещё один странным долгим взглядом и ответил:

— Да. Возникли некоторые разногласия относительно обмена подарками. Но мы их уладили.

— Я бы хотел извиниться…

— Не стоит, — отмахнулся менталист. — Мне следовало вас предупредить о весьма экзотическом виде гостей. Но, к счастью, они это восприняли как знак уважения. Насколько я вообще понял. Чертовски сложный язык с таким количеством идиом, что не разберёшь.

Он явно недоговаривал, что-то старательно скрывая. Прикрывал это с виду обыденной беседой. Но тайн у Баталова было полно, а выяснять их — бесполезное дело. Захочет, тогда и расскажет.

Обратный путь к автомобилю мы проделали в полной тишине. Только воздушник сопел, вымотанный истощением своего источника. Я мог лишь примерно представить, сколько сил ему пришлось потратить на перемещение артефакта.

Немного заплутали, но все же вышли к дороге.

Ночной лес неохотно нас отпускал. Нечисти тут не было, но сама земля где-то на границе, а то и за ней, имела свой собственный нрав. Сила места, вроде нейтральная, но при этом задумчивая. Иначе было и не описать ощущения от легкого чувства потери в пространстве.

Мы все устали и просто ши вперед. И земля нас в итоге отпустила.

Домой мы возвращались другим путем, но основной его отрезок тоже занял полет на вертолете, но уже небольшом. Я эту часть успешно проспал, вполне удобно устроившись в кресле.

Проснулся я на подлёте к столице. Всходило солнце и зрелище было завораживающим. Город сверкал и с высоты казался совсем игрушечным.

Приземлились мы около порта и на посадочной площадке уже ждала машина. Роман Степанович проводил меня до неё и доверительно произнес:

— Если есть что-то, с чем я могу вам помочь…

— На самом деле у меня есть одна небольшая просьба, — я широко улыбнулся.

Баталов не сумел скрыть торжество. Быть мне обязанным его не напрягало, а вот помочь с чем-то могло способствовать укреплению связи с ним и его возможностями.

— Что же за просьба, Александр Лукич? — с предвкушением спросил он.

— Личная встреча с императором, — спокойно ответил я.

— Что? — его глаза округлились.

Я смог его не просто удивить, а весьма сильно ошарашить. Баталов даже задыхаться начал, так что я поспешил объясниться:

— Не для меня. Тут такое дело…

Мой рассказ, пропитанный возвышенной романтикой, произвел на Романа Степановича очень сильное впечатление. Проще говоря, глава тайной канцелярии глубоко проникся и расчувствовался. Хотя он долго не мог поверить, что я говорю серьезно. Видимо, с подобными вещами к нему ещё никогда не обращались.

Кажется, что Баталова больше воодушевило помочь влюбленным, чем спасти северян и избежать международного скандала. В его эмоциях, проявившихся буквально на миг, я разобрал какую-то искреннюю детскую радость.