— Вот, возьмите, — сказал Забредягин, протягивая Белому Магу жезл. — Это, видимо, выпало у этого злодея, когда он хотел убить вас.

Георгий, вслед за Забредягиным молча протянул Грознику найденный камень.

При виде этих вещей Белый Маг оживился. Он даже попытался встать на ноги, но Альберт удержал его. Превозмогая боль, Грозник принял из рук своих новых знакомых Магический Жезл и Камень Огня (а это были именно они!) и тут же принялся произносить странные слова, смысла которых никто из присутствующих не мог понять.

Эти слова вызвали у Георгия чувство внутреннего дискомфорта. Ему вдруг захотелось сейчас убежать неведомо куда, лишь бы не слышать голоса Белого Мага. Но любопытство оказалось сильнее этого странного чувства, и Георгий заметил, что чем дольше волшебник читает свое заклинание, тем больше, хотя и незаметно для глаз, каким-то неведомым образом что-то меняется вокруг Грозника. Что-то незнакомое и огромное, непознанное и невероятное, неисчислимое и бесконечное, находящееся за пределами человеческого разума присутствовало сейчас на пристани...

Комо в это время уже успел загнать Кохабара залпами своей пушки далеко от берега, но Черный Маг, хотя и лишился Жезла и Камня, но, благодаря Заклятию Крепких Доспехов, держался на плаву, словно пробка, стойко выдерживая удары Трубы Рума, хотя и погружался глубоко в воду при каждом попадании.

Когда Белый Маг, держа в руках Магический Жезл и Камень Огня, начал произносить слова заклинания, Комо, казалось, почувствовал это. Дракон уже понял, что выстрелом Трубы Рума выбил из рук Кохабара Камень Огня, из-за которого и началась вражда между ними, но он думал, что эта вещь сейчас уже лежит глубоко, на морском дне. Теперь же обостренное чувство волшебства подсказало дракону, что Камень находится в руках у Грозника.

Комо круто развернул плиту вокруг своей оси и направил ее туда, где столпившиеся вокруг Белого Мага люди заворожено смотрели на вещи Кохабара, которые Грозник держал перед собой в вытянутых руках, хриплым голосом выкрикивая непонятные слова.

Плита, на которой восседал дракон, зависла над головами людей, приведя их в состояние замешательства. Стрелки немедленно направили свои заряженные арбалеты на Комо.

— Грозник! Отдай мне Камень и Жезл! — прогремел дракон. — Эти вещи теперь принадлежат мне!

Белый Маг невозмутимо продолжал проговаривать волшебные слова. Он совершенно не обращал внимания на нависшего над ним дракона.

— Ах, так!!! — рассвирепел тот. — Я знаю — ты хочешь лишить Жезл и Камень волшебной силы! Но я не дам тебе сделать этого! Пусть они не достанутся никому!

С этими словами Комо направил Трубу Рума прямо на Белого Мага. Ему, конечно, пришла сначала в голову мысль о том, чтобы просто скрутить, разорвать волшебника, но..., как это ни странно звучит, Комо боялся Грозника. Драконы всегда уступали Магам в волшебной силе. И именно поэтому Комо решил применить Трубу Рума.

Но, стоило ему только протянуть лапу к рычагу, как Труба Рума, издав пронзительный писк, подозрительно тренькнула, и ее дуло опустилось вниз, а плита, на которой восседал Комо, завалившись на один бок, медленно заскользила по воздуху, словно по наклонной плоскости в сторону города и, через несколько мгновений, со скрежетом мягко опустилась на поверхность пристани.

Комо, с вытаращенными от удивления глазами, некоторое время сидел неподвижно, не в силах понять все произошедшее с ним.

— ...рандрагорм! — выкрикнул Грозник последнее слово из своего длиннющего заклинания, и руки Мага, сжимавшие Камень и Жезл, опустились.

Все присутствующие увидели, что Камня Огня и Магического Жезла больше не существует. Эти предметы превратились в тончайшую черную пыль, которая легким облачком покрыла руки Белого Мага и тотчас же, смываемая непрекращающимся ливнем, превратилась в обыкновенную грязь, которая, капая с кончиков пальцев Грозника, растворялась в слякоти, покрывавшей всю пристань.

Волна невидимой энергии прокатилась по причалу в сторону моря, вызывая у людей мимолетное чувство невесомости.

— Помогите! Помогите! Тону! — донесся до слуха всех людей отчаянный крик со стороны моря.

Трое воинов, по приказу Ахандра бросились к пролому в стене, оставшемуся от выбитых ворот, и вскоре вернулись обратно, ведя под руки хромающего старика в каких-то ужасных лохмотьях. С него ручьями текла вода, и вид его вызвал у людей крайнюю степень жалости.

Все присутствующие с удивлением смотрели на старика, задавая друг другу один и тот же вопрос: "Кто это такой?".

Старика, что-то пробормотавшего своим сопровождающим, те уже выпустили из рук, но тут, опомнившийся от потрясения Комо заревел, соскочив с плиты:

— Стойте! Не отпускайте его! Это Черный Маг! Он просто утратил свою молодость!

Дракон, тяжело топая, бежал к своему давнему обидчику, выкрикивая на ходу:

— Я раздавлю тебя, поганый Кохабар! Нет мне покоя, пока ты живешь на этом свете!

Воины короля, увидев приближающегося дракона и не желая быть раздавленными ужасным чудовищем, сочли за благо, быстро отойти в стороны. Принц Ахандр, больше озабоченный тем, как спасти свою семью из неподвижно висящей над причалом крепости Кохабара, которая упорно не желала приземляться, в отличие от рухнувшей плиты Комо, равнодушно махнул в сторону Кохабара рукой: "Пусть сами разбираются!".

Принц принял такое решение, когда увидел на лице Кохабара выражение панического страха и догадался, что Черному Магу нечего противопоставить грубой силе дракона.

— Если дракон убьет Кохабара, — сказал Ахандр своим воинам, — то его крепость сама собой опустится вниз, лишившись волшебства. Подождем!

Но коварство Черного Мага не имело границ. Он, униженный и разгромленный "на голову", при виде дракона, приближавшегося к нему огромными скачками, сначала действительно немало испугался, но тут же опомнился, развел руки широко в стороны и принялся читать, насколько возможно четко выкрикивая каждое слово, последнее заклинание Мандиала — заклинание, призывающее на помощь... самого Гулла.

Это и был тот самый "главный козырь" Кохабара, о котором он вскользь упомянул перед вылетом в Ваах, объясняя слугам свой план захвата города.

Услышав произносимые Кохабаром слова, Грозник дернул за рукав сидевшего рядом Альберта и тихо сказал ему:

— Господин Альберт, пожалуйста, скажите всем, что нужно немедленно отойти от Кохабара как можно дальше. Если у него все получится, то это может закончиться плачевно для всех нас. Увы, здесь я бессилен. Я не могу остановить этого зарвавшегося дурака. Он не знает, что делает.

Альберт не стал задавать Белому Магу лишних вопросов. Он подошел к принцу Ахандру и передал ему слова Грозника, который в это время от упадка сил потерял сознание и снова уронил седую голову на грудь.

Принц молча выслушал Альберта, кивнул и зычным голосом приказал своим воинам отойти к Южной Башне города, как раз туда, где перед началом боя располагался резервный отряд Карасорма.

Ваахцы, в большинстве своем никогда не видевшие, до сегодняшнего дня таких больших чудовищ, как Комо, с радостью выполнили приказ принца Ахандра к отступлению.

Георгий, Альберт, Забредягин и воин из королевского войска подняли Белого Мага на руки и перенесли его к подножию Южной Башни. Ахандр сначала приказал отнести Грозника вглубь города, но волшебник, очнувшись, покачал головой из стороны в сторону и наотрез отказался покидать пристань до тех пор, пока все не закончится. Как со Старшим Советником Короля, спорить с ним не смел даже сам принц. Мудрость Грозника была в Мазергале вне обсуждений.

Георгий крайне удивился, когда у подножия Южной Башни увидел сложенные в кучу вещи резервистов, лежащие в целости и сохранности. Он заметил среди этих вещей и сумку Альберта, которая выглядела совершенно нелепо среди всяческих холщовых и кожаных котомок жителей этого мира.

Все эти вещи во всеобщей суматохе каким-то странным образом уцелели и теперь лежали темной сырой бесформенной грудой, всем своим видом напоминая о некогда размеренной и мирной жизни столицы Мазергалы, жизни, которую отныне будут ценить выжившие в сегодняшней битве люди, как ценит человек, оказавшийся в пустыне, каждую каплю драгоценной воды.