Обогнув очередной холм, фургон въехал в деревушку с единственной кривой улочкой. Убогие домики рыбаков, которые лепились по обеим её сторонам, произвели на Альберта удручающее впечатление. С первого взгляда было заметно, что люди, живущие здесь, бедны, как "церковные мыши". Развешанные на окраине посёлка рыболовные сети колыхались, колеблемые ветром, словно паутины гигантских пауков. Копошившиеся около своих домов мужчины и женщины при приближении фургона поднимали головы, равнодушно рассматривая сидящих в повозке людей, и вновь возвращались к своим мелким рутинным делишкам. Они были слишком бедны, чтобы чему-нибудь удивляться.

Доехав до середины улочки, Слогун натянул поводья и лошади, фыркая и беспокойно поводя ушами, остановились. Извозчик первым соскочил с козел на землю и помог доктору Кристису сойти. Альберт тоже покинул фургон и стал прохаживаться около него, разминая затёкшие ноги.

Дверь ближайшей хижины со скрипом отворилась и на пороге появилась молодая, довольно симпатичная женщина в сером мешковатом платье.

— Доктор Кристис! — радостно воскликнула она. — Слава Руму, вы приехали! Эльве совсем плохо. Всю ночь она бредила. Бедная моя девочка! Помогите ей, доктор Кристис! — с мольбой в голосе запричитала женщина, прижимая к груди обе руки и направляясь к фургону.

— Не волнуйтесь, Хейла, не волнуйтесь! — сказал доктор. — Я сделаю всё, чтобы вылечить её. Всё, что в моих силах. Идите в дом. Я сейчас буду. Слогун! — окликнул он извозчика. — Достаньте из фургона мой сундучок. Господин Альберт, пойдёмте со мной!

Альберт взял свою сумку и пошёл вслед за Кристисом и Слогуном, который с важным видом нёс в руке сундучок доктора. Хейла стояла на пороге хижины, придерживая открытую настежь дверь. Прежде чем войти, доктор взял сундучок из рук извозчика и сказал:

— Подождите снаружи Слогун. Вам в хижине делать нечего. Если понадобится, я вас позову.

Слогун молча кивнул и покорно направился обратно к фургону. Доктор Кристис и Альберт вошли в дом (если можно было так назвать убогое рыбацкое жилище).

Одна единственная комната с двумя окошками, с небольшой покосившейся печью в углу и нехитрой бедняцкой обстановкой, предстала перед гостями, окутав их волной тёплого сухого воздуха.

На кроватке, находившейся около печи, лежала девочка лет семи. Её глаза были закрыты, но она не спала. Её губы беспокойно двигались, время от времени она всплескивала руками, словно призывая кого-то. Длинные тёмно-русые волосы девочки рассыпались по поверхности большой белоснежной подушки, а одна прядь прилипла к вспотевшему лбу, прикрыв половину бледного красивого личика.

Хейла, проскользнув между гостями, присела на корточки возле кровати дочери и лёгким движением руки убрала волосы с лица девочки.

— Проходите, проходите, не разувайтесь! — сказала она, увидев, что доктор Кристис и Альберт собираются снять обувь.

— Нет, нет, Хейла, я лучше знаю, что мне делать и как поступать, — возразил Кристис, снимая ботинки. — Вы лучше вскипятите пока воду.

Доктор подошёл к кроватке и, положив руку на лоб девочки, сокрушённо покачал головой.

— Сильный жар... — промолвил он и повернулся к хозяйке, ставившей в это время в печь горшок с водою. — Хейла, это давно началось?

— Два дня назад, — ответила хозяйка. — А прошедшей ночью она совсем не спала, так было плохо моей малышке, так плохо! Сейчас она вроде как успокоилась.

Доктор Кристис нагнулся и тихо спросил у девочки:

— Эльва, Эльва, ты меня слышишь?

Девочка беспокойно зашевелилась, открыла глаза и уставилась в пустоту. Потом вдруг заплакала и сказала неожиданно громко:

— Папа, это ты? Ах, папа, ты вернулся! Папа, не ходи завтра в море! Побудь со мной! Завтра ведь будет шторм, и ты останешься дома?

Догадавшись, что ребёнок бредит, доктор Кристис тихо ответил:

— Да, моя маленькая, я буду дома.

— Хорошо... — сказала девочка и вновь закрыла глаза.

— Лихорадка, — промолвил доктор, обращаясь к хозяйке. — Я дам Эльве нужные снадобья, они должны ей помочь. Не волнуйтесь, Хейла.

Кристис открыл свой сундучок достал оттуда несколько склянок с микстурами, два маленьких мешочка и простейшие аптекарские весы.

— Вот лекарства, Хейла. Вода уже вскипела? В этих мешочках — травяные сборы. Их надо положить в какую-нибудь посудину и залить кипятком, — сказал он, поставив склянки и мешочки на стоящий возле окна стол.

— Это поможет? — спросила Хейла.

— Обязательно. Хотя... Надо было послать за мной раньше. Что там душой кривить... Весенняя лихорадка — опасная болезнь, — ответил доктор, стараясь не смотреть в глаза женщине. Она же, напротив, замерла, не отводя взгляда от лица доктора.

— Господин Альберт, не хотите ли и вы осмотреть девочку? — спросил Кристис.

Альберт до этого стоявший, прислонившись к дверному косяку и безмолвно наблюдавший за всем происходящим в хижине, положил свою шапку на скамью, затем снял куртку и повесил её на вешалку при входе. Засучив рукава свитера, он обратился к хозяйке:

— Где можно вымыть руки?

Хейла посмотрела на него с удивлением (так, по крайней мере, показалось Альберту), однако, взяв кувшин с водой, указала на деревянную лохань.

— Вот здесь. Давайте я вам полью.

Альберт подставил руки и хозяйка, наклонив кувшин, спросила:

— Вы тоже доктор, господин Альберт?

— В некотором роде, пожалуй, да, — ответил Альберт, с удовольствием потирая ладонями под струей тёплой воды.

Хейла протянула ему чистое белое полотенце. Альберт вытер руки насухо и подошёл к кроватке, на которой лежала Эльва. Он поднял руку девочки и, следя за секундной стрелкой своих наручных часов, нащупал пульс.

"Сто двадцать ударов в минуту, температура очень высокая, дышит девочка поверхностно и часто... Похоже на воспаление лёгких", — думал он. — "Тут одними травами не обойдешься".

— Вы разрешите мне послушать её? — спросил Альберт, взглянув на Хейлу.

— Как это — "послушать"? — удивилась Хейла.

"Каменный век", — подумал Альберт и, вздохнув, покачал головой. — "Что ж, придётся объяснять. Жаль ребёнка-то".

— Оголите ей грудь, Хейла, я послушаю, как она дышит. Мне кажется, что это — воспаление лёгких, — с трудом скрывая раздражение, выдохнул Альберт.

Женщина вопросительно взглянула на доктора Кристиса, который стоял рядом, скрестив руки на животе, и внимательно наблюдал за Альбертом. Кристис кивнул головой в знак согласия.

Хейла подошла к девочке и, откинув одеяло, аккуратно завернула ночную рубашку, открыв грудь девочки. Эльва во сне застонала и хрипло кашлянула.

— Если это поможет ей выздороветь, пожалуйста, — с неприкрытым недоверием в голосе сказала Хейла.

Альберт нагнулся и приложил ухо к груди девочки. Около минуты он сосредоточенно вслушивался, время от времени поднимая голову и прислоняя ухо то к правой, то к левой половине груди.

— Да. Это воспаление лёгких, — заключил он, выпрямляясь. — И это очень серьёзно. Нужно отвезти девочку в больницу.

Лицо Хейлы приняло суровое выражение. Она резко повернулась к доктору Кристису.

— Господин Кристис, кого вы привели в мой дом?! Этот человек говорит непонятные слова и одет он странно. Куда это он собрался везти Эльву? Она никуда не поедет! Откуда я знаю, может он — бродячий Маг и околдовал вас, а теперь хочет использовать мою дочь для своего "грязного" колдовства!

Альберт, не ожидавший такого поворота событий, от удивления попятился назад.

— Подождите, Хейла, не спешите обвинять господина Альберта! Он — чужеземец и вполне может употреблять слова, непонятные нам! — воскликнул Кристис. — Налейте-ка лучше кипятка в какую-нибудь плошку. Я сделаю настой для вашей девочки.

"Да ну их всех, к чёрту! Вот вляпался, так вляпался! Они тут не имеют ни малейшего понятия о медицине, а я отдувайся! Пожалуй, нужно попробовать вернуться домой. Пора проглотить очередную порцию "Градиента-Z"! — разгорячено подумал Альберт, снял с вешалки свою куртку, накинул её на плечи и уже протянул руку к шапке, когда голос доктора Кристиса заставил его остановиться.