Кохабар вскрыл мечом запертые дверцы шкафа и принялся за осмотр волшебных предметов. Те из них, что были ему знакомы, он бесцеремонно бросал на пол. Таких вещей оказалось большинство. Наконец, он наткнулся на то, что искал.

Два больших фолианта в кожаных переплётах с медными позеленевшими пряжками Кохабар положил в свою походную сумку.

"Это — неизвестные мне книги Мандиала, — удовлетворённо подумал он. — За ними можно было отправиться на другой край Дельдары, не то, что в Запределье! Так, так... Что тут ещё есть? Хрустальное Яйцо! Никогда не слышал ни о чём подобном! Хм... Ещё какие-то побрякушки..."

Кохабар обнаружил девять вещей, предназначение которых было ему неизвестно. Он заботливо уложил их в свою сумку, не сомневаясь в том, что они описаны в найденных книгах.

Переворошив всё содержимое шкафа, он опрокинул это трёхдверное чудище на пол. Кохабар хотел проверить — нет ли за ним, в стене, тайника. Тщательно простучав стены, Чёрный Маг окончательно убедился в том, что Зембильда, судя по состоянию кладовой и всего замка, была очень ленивой колдуньей.

"Она делала всё кое-как и наспех, — подумал Кохабар. — Это и погубило толстуху. Хотя, "пустить пыль в глаза" она сумела даже мне!".

— Здесь мне больше делать нечего, — сказал Кохабар Тисандру, выходя из сокровищницы. — А теперь, дорогой мой поэт-менестрель, ты покажешь мне то место, где лежит плита из лефита, из-за которой я, собственно и посетил этот ваш "гадюшник"!

— Вы говорите о том куске камня, который валяется во дворе, перед замком, господин Кохабар? — переспросил Тисандр, явно желая угодить Магу. — Вот уж самое бесполезное приобретение безвременно умершей госпожи Зембильды! Сколько она не билась с этой плитой, всех в замке извела своей злостью, а этот камень поднимался в воздух всего лишь вот настолько! — Тисандр провёл ладонью у своего носа, показывая, на какую высоту поднималась плита. — Сколько госпожа не мучилась, а проклятый камень повисит-повисит, да и плюх!... Обратно на землю! Госпоже Зембильде очень не хотелось нанимать Летунов на постоянную службу, да их сейчас редко встретишь здесь, в Запределье! Я слышал, они почти все повымерли. А у вас есть Летуны, господин Кохабар? А, правда, что они...

— Хватит болтать! — прикрикнул на него Кохабар. — Если уж ты поэт, так говорил бы стихами! Хоть приятно было послушать тебя! Веди, показывай плиту! И без разговоров!

Тисандр, пробормотав: "Да, да, конечно, пойдёмте", засеменил вверх по лестнице к выходу из подвала, а затем по коридору — к выходу из замка. Когда Кохабар и Тисандр вышли во двор, на верхних этажах замка уже бушевало пламя. Чёрный Маг с удовольствием отметил, что снежный буран закончился и на чистом небе вновь сияет холодное зимнее солнце.

Кохабар оглянулся и увидел, как от сильного жара разбушевавшегося пламени, одно за другим, лопались со звоном стёкла дворца. Впрочем, теперь этот большой дом менее всего походил на дворец. Исчезли лепные украшения, исчезли башенки и фигурки животных, созданные при помощи колдовства Зембильды и Кохабар в этот момент даже немного пожалел, что замок, восхитивший его своей красотой, на поверку оказался всего лишь иллюзией...

Маг вспомнил, что его лицо и руки испачканы кровью. Он с удовольствием набрал полные горсти холодного колючего снега и умылся этой обжигающей кашей, ухая и пыхтя.

"Одна потеря всё-таки приключилась, — мимолётно подумал он. — Где там, в замке, я оставил свои любимые перчатки! Наверное, в "тронном зале". Ну, ничего, в Летающем Замке у меня лежат ещё четыре пары".

Он вытер насухо лицо и руки полами своего плаща и подошёл к Тисандру, который неподвижно стоял возле большого сугроба.

— Вот она! Её уже больше месяца никто не трогал! — сказал Тисандр, показывая на сугроб и поднимая то одну, то другую ногу, потому что туфли шута — совсем неподходящая обувь для прогулок по снегу.

При помощи своих волшебных вещей и заклинаний Мандиала Кохабар приподнял плиту в воздух, и для того, чтобы стряхнуть с неё снежную шапку, заставил повернуться ребром к поверхности земли.

Тисандр отошёл на почтительное расстояние и с изумлением наблюдал за тем, с какой лёгкостью Кохабар управляет плитой. Маг придирчиво осмотрел поверхность огромной каменной призмы и, не обнаружив ни единой трещинки, довольно хмыкнул и опустил плиту на снег. Затем он, как следует, затянул шнурки на своей дорожной сумке, перекинул её через плечо, и легко запрыгнув на плиту, весело сказал подошедшему поэту-менестрелю:

— Прощай, Тисандр! Ты здорово помог мне и за это я сохраню тебе жизнь!

— Но... — Тисандр сглотнул "комок", подступивший к горлу. — Но, господин Кохабар, вы же обещали взять меня с собой! — на глазах поэта появились слёзы.

— Ха!... Я соврал, — с умилённой улыбкой на лице, от которой щегольские усики чуть-чуть поднялись вверх, ответил Чёрный Маг. — Ты ведь, с самого начала мог предупредить меня о том, что Чёрная Ведьма Зембильда не та, кем кажется. Мог предупредить меня о том, что она собирается погубить меня, но... — Кохабар скорчил недовольную гримасу, — но ты не сделал этого, так что я имею полное право оставить тебя здесь!

Тисандр плюхнулся перед плитой на колени и умоляюще запричитал:

— Прошу, пощадите меня, господин Кохабар! Не оставляйте меня здесь одного, не оставляйте меня в этой пустыне! Я погибну! Клянусь, я буду петь, и играть для вас день и ночь! Для вас и ваших слуг! Я...

— Довольно! — оборвал его Кохабар, рубанув ладонью воздух. — У меня полный замок таких придурков, как ты, и я не вижу смысла в том, чтобы пополнить их число ещё одним! Прощай поэт!

Кохабар прочёл заклинание Нужного Направления и плита, взмыв в воздух, понесла его прочь от замка, который превратился в гигантский бухающий и трещащий костёр.

Поэт-менестрель в приступе отчаянья отбросил свою лютню в сторону и уронил голову в холодный снег. Тело его сотрясали рыдания. Он был уверен в том, что сейчас исполняет последнюю мелодию в своей жизни, удручающую мелодию реквиема по своей несчастливой судьбе...

Четыре долгих дня ушло у Кохабара на то, чтобы долететь до той самой поляны в Гиблых Лесах, где он оставил свой Летающий Замок.

Он ещё издали заметил дым, поднимающийся вверх с того самого места, где должна была стоять его крепость. Когда Кохабар достиг поляны, то его нижняя челюсть, под впечатлением увиденного, безвольно повисла, а чувства, вмиг нахлынувшие на него, были столь противоречивыми, что описать их не смог бы ни один поэт-менестрель.

Летающий Замок был расколот, а, скорее, разрезан на четыре неравных части, а дым исходил от двух костров, у одного из которых, рассевшись кругом, грелись воины-Тролли, а у другого — Летуны. Причём, Кохабар заметил, что крылатых существ было уже не восемь, а десять. Между кострами расхаживал долговязый Хери, который, заметив Мага, радостно замахал ему обеими лапами.

Кохабар опустил новую плиту рядом с костром, у которого грелись Летуны и, спрыгнув на утоптанный снег, спросил у, подбежавшего к нему, Хери:

— Что здесь произошло?

Хери, у которого на правой лапе каким-то непонятным образом была сбрита вся шерсть, не медля, ответил:

— Это всё Грозник! Он разрушил Замок два дня назад и забрал с собою этого Свободного Охотника, которого мы подобрали не так давно. Зачем он ему понадобился — я не знаю. А ещё Грозник одним махом убил одиннадцать Троллей, так что теперь их осталось тридцать шесть. А ещё сегодня прилетели два Летуна от какого-то пирата Дастиана со срочным посланием к вам. Вон они — греются у костра, — махнул лапой Хери, — вместе с нашими.

Кохабар, выслушав этот подробный доклад о печальных событиях, внимательно посмотрел на оголённую синеватую лапу Хери и спросил:

— Что это с тобой?

— Моя лапа попала под луч, которым Грозник раскроил Летающий Замок и убил одиннадцать Троллей. Этот волшебник появился из ниоткуда, мы даже не успели сообразить — что к чему.