Убедившись, что Альберт ведёт себя совершенно спокойно, как и подобает человеку, которому нечего скрывать, Хлопунг промолвил:

— Путь до Вааха долог, так что я советовал бы вам переодеться, господин Альберт. Раз уж господин Кристис поручился за вас, то мне всё равно — откуда вы взялись. Но, если бы у вас не было на руках никаких бумаг, я, не раздумывая, упрятал бы вас за решётку. У нас, знаете ли, встречают по "одёжке", а провожают..., провожают, как придётся! Хозяин таверны подскажет вам — где живёт портной. На этом всё. До свидания. У меня и без вас полно дел, — последние слова он выпалил скороговоркой и, развернувшись, зашагал прочь.

Когда Хлопунг отошёл достаточно далеко, Альберт спросил Слогуна, который уже направил лошадей к таверне:

— А у вас, в Бруксе, есть староста?

— Нет, пока не назначили. А если выберут, спаси нас Рум от такого, как этот Хлопунг! — ответил Слогун.

— Это точно, — тихо промолвил Альберт. — Спаси, Рум...

— Господин Альберт, — неожиданно спросил Слогун. — С каких это пор вы — ученик доктора Кристиса? По-моему господин Кристис сам учился у вас вчера. И кого вы ищете в Зирдене? Своего друга, я слышал?

— Послушайте, что я вам скажу, Слогун, — "стальным" голосом отвечал Альберт. — Не вмешивайтесь в мои дела. Вот вам пять каблов, за то, чтобы вы молчали по дороге в Бруксу, а там, если вам станет так уж любопытно, расспросите обо всём господина Кристиса. Я уверен — он вам всё объяснит. А ещё лучше — забудьте про свои вопросы, и, когда вернетесь домой, напейтесь, как следует! Говорят, это помогает от излишнего любопытства!

Последние слова Альберта прозвучали, как угроза, и Слогун, вспомнив рассказ шкипера Клипса о ночной драке у "Рыбьей головы", счёл нужным тут же извиниться, взял пять каблов, которые предложил ему Альберт и сунул их в карман. От "больших" денег Слогун не привык отказываться.

Он остановил повозку у порога таверны "У Грингора". Альберт соскочил на землю, вытащил сумку и, перекинув её через плечо, бодро сказал:

— Что ж, Слогун, прощайте, и не забудьте о том, что я вам говорил!

— Прощайте, господин Альберт. Хоть вы и чужеземец, но душа у вас добрая! — ответил Слогун, щёлкнув бичом и фургон, громыхая по бородавчатой мостовой, покатился к окраине города, где располагался кабачок, настолько любимый извозчиком, что проехать мимо него и не выпить стаканчиков пять "весёлки" для Слогуна было просто-напросто кощунством по отношению к себе и Руму.

Альберт, между тем, вошёл в таверну. Её зал разительно отличался от зала "Рыбьей головы". Он был намного просторнее, чище и светлее, стены его были украшены большими коврами причудливых расцветок. Широкие окна, выходящие на площадь, пропускали достаточно света для того, чтобы посетители могли свободно передвигаться между небольшими круглыми столиками, не опасаясь набить себе синяков, а также могли, как следует рассмотреть в своих тарелках и кружках, то, что они едят и пьют. Деревянные стулья, столы и стойка бара были украшены богатой резьбой, что создавало, приятное каждому человеку, ощущение домашнего уюта.

Альберту повезло. В зале сидели лишь три человека за одним из столиков. "Чем меньше людей меня увидят в этой одежде, тем лучше", — подумал он и направился к стойке бара, за которой, впрочем, никого не было. Один из сидящих за столиком людей, длинноволосый крепкосложенный субъект, оказался хозяином таверны. Увидев гостя, он поднялся, прервав разговор со своими собеседниками, и направился к Альберту.

— Добрый день, — поздоровался он, заходя за стойку. — Я — Грингор, хозяин этого заведения. Что желаете?

— Моё имя — Альберт. Я — ученик доктора Кристиса. Я только что вернулся из далёкой страны и хотел бы остановиться в вашей таверне. И ещё мне нужна новая одежда. Ваш староста сказал мне, что вы можете показать, где живёт портной. Сами понимаете, в таком одеянии я вызываю у окружающих удивление.

Альберт быстро взял инициативу "в свои руки". Он понял, что таким образом предотвратит излишние вопросы и кривотолки. Он нарочно говорил громко, чтобы те двое за столом как следует расслышали его. Альберт вновь достал из кармана сложенный вчетверо листок бумаги — письмо Кристиса и сказал, обращаясь к Грингору:

— Чтобы развеять ваши сомнения — вот моё сопроводительное письмо. Я еду в Ваах, чтобы получить там, у Грозника, свидетельство доктора.

— Не надо, господин Альберт, — ответил Грингор и плавно повёл ладонью. — Я вам верю. Я смотрел в окно и видел, как вы разговаривали с Хлопунгом. Нашего старосту невозможно обмануть. Пойдёмте, я покажу вам вашу комнату.

Грингор жестом пригласил Альберта следовать за ним и, покинув своё место за стойкой, стал подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж.

На втором этаже находилась самая настоящая гостиница. Пол коридора, пролегавшего между двумя рядами дверей, был застелен мягким шерстяным ковром. Альберт посмотрел на свои, заляпанные грязью, ботинки и ему стало немного неудобно. Грингор, обернувшись, заметил это и успокоил гостя, сказав:

— Не берите в голову. Коридорный вычистит и ковер, и ваши ботинки.

Хозяин открыл дверь одной из комнат, окно которой выходило всё на ту же площадь.

— Вот. Располагайтесь. На столе колокольчик, если что-то будет нужно, просто откройте дверь и позвоните. Коридорный выполнит вашу просьбу. Захотите пообедать — он принесёт еду в комнату, а хотите, сами спускайтесь вниз, в зал. Вы спрашивали о портном. Он живёт совсем рядом. Выйдете из таверны, повернете налево, пройдете немного и свернете в первый же переулок. Второй дом от площади — его.

— Сколько с меня за комнату? — спросил Альберт, потянувшись за кошельком.

— Счёт вы получите, когда будете съезжать, — ответил Грингор. — Я беру за постой один кабл в день. За еду и напитки вы платите отдельно. Я согласен — это дорого, но у меня и обслуживание — не хуже столичного. Может даже и лучше, — улыбнувшись, добавил хозяин. — Ещё один совет, господин Альберт. Если хотите застать портного трезвым, вам нужно идти к нему прямо сейчас. Когда солнце переваливает за полдень, он обычно направляется в поход по местным "забегаловкам".

— Спасибо за совет, — поблагодарил Альберт.

— Не за что, — хмыкнул хозяин, отдал гостю ключ от комнаты и вышел в коридор, оставив Альберта одного.

Альберт осмотрел комнату. "Настоящий гостиничный номер! — с удивлением подумал он, открыл большой шкаф и поставил туда свою сумку. — Стол, два стула, кровать, даже картина на стене. Тазик для умывания и вода в кувшине рядом. Прекрасно".

Он отогнул уголок покрывала на кровати. Сияющее белизной постельное бельё пахло лавандой. "Ну, что ж, так жить можно и хорошо, что доктор Кристис снабдил меня деньгами. Он уверял, что их хватит до самого Вааха. Но надо быть экономным. Кто знает, какие расходы ещё предстоят впереди?", — размышлял Альберт, покидая комнату.

В зале таверны по-прежнему сидели, тихо разговаривая, хозяин и два его гостя. Когда Альберт проходил мимо, они замолчали, провожая его взглядами.

Он толкнул дверь и вышел на улицу. Площадь перед таверной была пустынна, не считая двух мужчин на другой её стороне, которые, оживлённо жестикулируя, громко разговаривали на ходу. Они явно куда-то спешили.

Альберт быстро нашёл дом портного. Пройти мимо него было невозможно, так как рядом с домом красовался высокий столб с красноречивой вывеской в форме куртки с надписью — "Линган. Любая одежда".

Альберт открыл калитку в низеньком, выкрашенном в жёлтый цвет, заборчике и вошёл в чистовыметенный двор. Перед порогом маленького дома с островерхой крышей росло два удивительных дерева. Эти деревья, сплошь усыпанные маленькими, абсолютно круглыми зелёными листьями, словно явились из лета, явно нарушая привычный порядок вещей.

Альберт решительно постучал в дверь.

— Что вы там стучите?! — раздался из-за двери высокий визгливый голос. — Входите, входите!