Страж тоже вышел прочь, на прощание, наградив меня недовольным прищуром.

– Куколка, что я только что видел? – теперь без всяких натянутых улыбок спросил меня Леон. – То принесут плов, то унесут. Мы есть-то сегодня будем?

Ох, Лео, всё мысли только о еде… И как с ним теперь говорить?

– Видел ту девицу с подносом?

– Ну.

– Ещё бы немножко, и она бы стала твоей женой.

– Чего? – опешил он.

– Того. Чензир устроил против меня заговор. Думает, если подсунуть тебе хозяйственную и милую пустышку, то ты меня выгонишь на улицу… Вернее, не так. Ты будешь спать с ней на моих глазах, а я буду страдать, унижаться, смиряться и так постепенно стану идеальной сахирдинской женой-тряпкой. Вот что сегодня должно было произойти.

– Чушь какая, – только и сказал он. – Что значит, женить они меня собрались? Эми, а ты точно всё правильно поняла? Ничего не перепутала?

Я с досады покачала головой:

– Отнюдь. Просто ты не понимаешь, что стражи говорят за твоей спиной, а я всё слышу. Они меня ненавидят. Я раздражаю их одним лишь фактом моего существования. Я для них неправильная женщина. А неправильных женщин здесь наказывают. Помнишь дворцовую комнату с хлыстами? Будь их воля, стражи бы меня забили до смерти. Но им приходится меня охранять. Всё, что им остаётся, так это строить козни и пытаться нас с тобой рассорить. Как придворные фрейлины, честное слово.

– Эми, я сейчас… – Леон в негодовании вскочил с места и хотел, было выбежать из шатра, но я его остановила.

– Успокойся, что ты им собираешься доказывать? Они ни слова по-аконийски не понимают.

– Значит, найду другой способ им доходчиво всё объяснить.

– Завтра найдёшь. А сейчас давай просто поужинаем и отдохнём. Иризи скоро доварит лапшу…

– Нет, я этого просто так не оставлю, – всё не мог он уняться, – Я, мужчина, я должен что-то сделать.

– Завтра сделаешь.

Я еле успокоила его, применив безотказное средство для переключения внимания – лёгкий дразнящий поцелуй. Правда, тут в шатёр ворвался Чензир, но увидел нас и пулей вылетел обратно.

Подумать только, мы с Леоном такой разврат сегодня учинили – держались за руки, поцеловались, да ещё и ужинать вместе собрались. Вот пусть стражи и задумаются, стоит ли им лезть в наши с Леоном отношения, или же им лучше смириться с моим свободолюбивым характером и не лезть, куда не просят.

– Эми, а может, – после ужина, когда Иризи унесла посуду, а стражи так и не осмелились больше тревожить нас и что-то бухтели снаружи под своими навесами, – может, продолжим…

Тут рука Леона поползла по моему бедру и запуталась в платке, что подвязывал шаровары, но я была начеку.

– Ты что? Нет, только не так.

Я попыталась убрать его руки, но они быстро переместились на мою поясницу.

– Куколка, ты сегодня такая красивая, – скользил по мне его затуманенный взор. – Рубины тебя так красят.

– Что? – не поняла я, а потом вспомнила про колье, но Леон уже успел приникнуть губами к моей шее. – Лео, нет. Даже не надейся. Не здесь.

– Куколка, – нехотя прервал он поцелуи, – да никто сюда не зайдёт. Я уже понял их тактику. Если муж с женой вместе в одном помещении, их беспокоить нельзя, потому что…

Тут его руки заползли под мою рубаху и даже успели добраться до самых чувствительных точек, но я устояла:

– Нет, Лео. Ни за что.

– Но почему? Знаю, мы слишком затянули с этим делом, слишком долго откладывали. Может ты ко мне охладела?

– Нет, не в этом деле.

– А в чём?

– А ты не догадываешься? Или забыл?

– Что я забыл?

– Что я не умею делать это молча.

– Вот за это я тебя и люблю.

Тут он снова полез с жадными поцелуями, но я была непреклонна.

– Хочешь, чтобы мои стоны и крики разносились на всю пустыню? Нет, я такого позора не переживу. Так что… – Тут я поднялась с места, отцепила от платка на бёдрах хваткие пальцы и назидательно сказала, – так что ложись спать и набирайся сил. Завтра прибудем в Барагуту. Будешь охранять меня от всяких фанатиков и стражей с неуёмной фантазией.

Так я и ушла на свою половину, оставив Леона ни с чем.

В этот раз мне даже удалось выспаться. Никакого храпа за занавесью не было. Наверное, Леон не спал, проворочался весь день, не мог уснуть, всё думал, думал, думал… Интересно, о чём? Как соблазнить меня и не получить отказ, или как вправить мозги стражам?

С наступлением ночи мы снова пустились в путь и перед рассветом вошли в заветную Барагуту. Ещё вчера я думала, что это город на подобии Лалифура, а оказалось, что мы попали в большую деревню. Круглый колодец с журавлём и каменным корытом для скота я засняла сразу. Другие достопримечательности в глаза мне так и не бросились.

Всё, что оставалось нам, так это идти на рынок. Я уже думала о фруктовом ряде, где торгуют курагой, предвкушала новую встречу с Шанти, как вдруг на глаза мне попалось необычное собрание.

Седобородый старик с глубокими морщинами на потемневшем от палящего солнца лице сидел на табурете, прислонившись спиной к стене какого-то амбара. Вокруг него на земле расселась детвора и люди постарше, а он вещал им:

– … а на этот столп нанизаны все миры. И мир людей, и мир песчаных демонов, и мир огненных духов, и мир волосатых нелюдей, и мир малых чудодеев. Все эти миры сходятся в пупе земли, где недвижный столп пронзает их все. Всё сущее вырастает из столпа мира. Все светила вращаются вокруг него. А его вершину венчает Недвижная звезда.

Так-так-так… Столп мира, над ним горит звезда, которая не движется по небосклону, а вокруг неё вращаются все светила. Не о северной ли оси мира речь?

– … а на том пупу высится гора Фум, вся сотканная из огня, воды и воздуха, – продолжал рассказывать притихшим слушателям старик. –Гора та стоит на острове в Молочном море. Воды того моря белы, а волны взбивают молоко и покрывают море твёрдой коркой масла.

Точно, он говорит про самую северную точку земли, куда стремились многие путешественники, а первой из женщин дошла Шела Крог. Там и вправду находится вулканический остров. Гора Фум из огня, воды и воздуха – да это точно Осевой вулкан, что без конца истекает лавой, которая топит проплешины снега и льдины на берегу острова. Молочное море с белыми водами и коркой масла – не иначе речь про паковые льды Студёного моря, которыми окружён вулканический остров. Ну, старик, ну сказочник…

– … там не холодно и не жарко. И день, и ночь там длятся по полгода. В небе рассыпаны самоцветы, а на вершине горы Фум стоит Небесный дворец, где боги всякий раз собираются на пир. Никто из смертных не должен приближаться к столпу мира. Только праведникам и мудрецам открыт вход в Небесный дворец. Только чистый сердцем может сесть за один стол с богами и испить вместе с ними вино жизни. Там на подступах к горе Фум раскинулась пустошь, где нет ничего кроме мрака. Там стервятники стерегут золото, а богиня Шела бродит вокруг горы Фум и стережёт огненные врата, что открывают путь к Небесному Дворцу.

Кто ходит? Я не ослышалась? Богиня Шела?

– Эми, чего мы стоим? – раздался рядом голос Леона.

– Подожди, потом объясню.

Я подошла ближе к завороженным слушателям, чтобы присоединиться к ним. А старик всё продолжал:

– … богиня Шела молода и стройна. Её стан покрывает накидка, сшитая из трёх сотен бобрих, четырежды родивших, когда их мех был пушист и красив. Шела ищет на горе Фум своего отца, что упал с неба на своей летучей ладье. Ладья его сломалась, и он теперь не может переплыть Молочное море, чтобы вернуться домой. А Шела ходит и зовёт его, да всё не может найти…

Да быть этого не может! Это ведь рассказ о путешествии Шелы Крог к оси мира! Она ведь отправилась туда со спасательной экспедицией, чтобы найти своего опекуна, что отправился к оси мира на дирижабле, потерпел крушение, но всё равно добрался до Осевого острова, где его лодку прожгла вулканическая бомба. Точно, небесная ладья и есть дирижабль, а сломанная ладья – та самая сгоревшая лодка. Ну, старик, столько всего смешал и присочинил. Он хоть в курсе, что Шела Крог своего опекуна нашла и вместе с ним вернулась домой ещё тридцать лет назад?