Лакус засунув руку под куртку, пристально смотрел на Саймона.

— Иди за мной.

— Что ты разговариваешь как идиот? Мне срочно нужно в город.

Лакус выхватил из под куртки короткую металлическую дубинку и несколько раз ударил Саймона по лицу. Эти мерзкие твари совсем не умеют ходить по лесу. Их было двое, один ранен. Шли медленно, часто останавливались. Лакус выследил их последнее лежбище, везде валялись обрывки одежды, судя по крови и гною, обрывки использовали как бинты. Тот, кому они понадобились, ранен. Рана загноилась, далеко не уйдёт. Было важнее поймать того, кто двинул в сторону города. Лакус быстро настиг беглеца. Вот он, пытается защищаться от ударов. Теперь тащить его полночи. Впрочем справится. Куда же делся раненый? С такими травмами он вряд ли переживёт ночь.

***

Всё, что Саймон мог вспомнить — сильнейший удар в висок, после которого он потерял сознание. Ледяная вода быстро привела его в чувство. Он вскрикнул и попытался вскочить, но понял, что лежит на какой-то столешнице. Руки растянуты в стороны и крепко связаны верёвками. Ноги скручены проволокой. Лакус, подтащив грязную капельницу, вонзил Саймону иглу и вязкая тягучая жижа понеслась в кровоток, терзая вены. Прошла всего пара секунд, Саймон стал кричать от дикой боли. Он дёргался, игла несколько раз вылетала, оставляя на полу едкий пахучий след. Лакус снова и снова возвращал иглу на место, пока Саймон окончательно не затих, дыхание его остановилось.

Длинные костлявые пальцы погладили Лакуса по голове.

— Ты перестарался, мой мальчик. Нельзя вливать раствор слишком быстро.

— Госпожа, там был ещё один.

Пальцы сжались в кулак.

— Он видел тебя?

— Нет. Он сильно ранен, он где-то в лесу.

— Тогда беспокоиться не о чем. Волки — отличные санитары. Иди. Ты заслужил отдых. Тело оставь тут. Его не должны найти. Пока я не скажу.

Джессика лежала на просторной кровати.

— Пей, дитя, пей больше.

Какое отвратительное тёплое пойло. Всё произошедшее казалось жутким сном. Её стошнило, горлом пошла кровь.

— Где мы?

Эльва, хлопотавшая у таза с компрессами, сменила повязку и намазала рану какой-то студенистой вонючей жижей.

— Дома, теперь уже дома.

Джессика повернулась на бок. Острая боль пронзила сердце.

— Больно. Очень больно. Жжёт холодом.

Эльва вытерла влажной марлей её взмокший лоб.

— Прости меня. Я недоглядела. Но ведь ты сама просила дать тебе шанс.

Выпив воды, Джессика почувствовала себя легче. Губы, покрытые запёкшейся кровью слипались, говорить было больно. Джессика спросила:

— Ты убила Розалин, как мне теперь спасти брата?

— Ты снова бредишь. Это была не Розалин.

— А кто же?

— Клэр Макдауэл. Могущественная ведьма.

Эльва подошла к окну. Поглядывая сквозь грязное стекло на голубое небо она заговорила:

— Розалин бессмертна, потому что «одолжила» частицы своей души Великим Ведьмам. Что может быть безопаснее, чем спрятать душу у могущественного стража, да ещё и в прошлом?

Джессика посмотрела на Эльву, требуя разъяснений.

— Только Великие Ведьмы способны выдержать гнёт чёрной души ужасной колдуньи. Спрятав душу в их телах, Розалин обезопасила себя. Пока её душа обитает в разных местах, к тому же разбросанных по полотну времени — Розалин бессмертна.

Джессика совсем запуталась.

— Послушай, но если Розалин и спрятала свою душу, то все Великие Ведьмы давно уже умерли своей смертью.

Эльва улыбнулась.

— Поверь мне, дитя, это совсем не так. Я, к примеру, тоже одна из Великих.

— Ты?

— Да. Розалин удалось внести такую смуту в наши ряды, что началась жуткая междоусобица. Многие погибли из-за безумных амбиций проклятой плутовки.

Джессика потянулась за питьём. Эльва, аккуратно поддерживая её голову, напоила Джессику водой, от которой исходил острый запах мяты и лимона.

— Уничтожить ведьму очень сложно. Лучшее решение — не чеснок и не осиновый кол. У каждой из ведьм, если конечно они действительно Великие или хотя бы Старшие ведьмы, есть жертвенный клинок. Учитель дарит клинок ученику, когда понимает, что тот готов стать на Путь. Убитая клинком ведьма не воскреснет никогда. Её сила перейдёт к победителю. Бывают правда исключения, со временем ты узнаешь о них. А сегодня ты должна уяснить — погубить Великую можно только острым жертвенным клинком.

— А если ведьму сожгут, утопят, взорвут?

Эльва набила свою трубку и выпустила клуб сизого дыма.

— При глубоких знаниях некромантии оживить ведьму возможно даже если от неё останется жалкая горстка пепла. Лишь жертвенный клинок способен освободить проклятую душу.

— Освободить? Разве душа ведьмы в плену?

Эльва ласково потрепала Джессику по щеке.

— Даже крохотная частичка души Розалин способна навсегда поработить несчастную. Эта ничтожная искорка — словно паразит со временем подчинит своей воле самую сильную, самую опытную ведьму. Душа Розалин — великий дар, но и великое проклятье.

Джессика попросила ещё воды.

— Но если душа Розалин прячется в теле кого-то из прошлого, так как мы сможем убить леди Макбрайт?

Эльва, налив из кувшина прозрачной жидкости в глиняный кубок, протянула её Джессике.

— Никак. Пока душа не с Розалин, она бессмертна. Оправившись от ран, восстав из пепла она воскреснет ещё более могущественной.

Выпив, Джессика вернула кубок. Эльва показала Джессике прозрачный камень, в котором слабо зеленела маленькая искорка.

— Частица Розалин, хранившаяся у Клэр Макдауэл. Убив всех хранителей, мы похитим душу Розалин и сможем её победить.

От всех этих загадок голова шла кругом.

— Но как мы будем их искать?

— CSI.

— CSI?

— Commission specialis inquisitorial — Специальная Инквизиционная Комиссия — я превратила своих извечных врагов в друзей.

Джессика, приподняв одеяло, посмотрела на повязку вокруг раны.

— Ты слушаешь меня?

— Да. Прости.

— Комиссия издревле охотилась за самыми отъявленными ведьмами. Многих отправили на костёр, кого-то оправдали. Вполне допускаю, что были и те, кого Комиссия вернула в лоно церкви. CSI стоила нам многих сестёр.

— Почему вы не оживили погибших?

Эльва вздрогнула и отвела от Джессики взгляд.

— Некромантия строго запрещена. Мы тоже подчиняемся своим законам. Есть ренегаты, предавшие нашу идею, которые практикуют некр…

Эльва поперхнулась, откашлявшись, требовательно взглянула на Джессику и продолжила.

— Есть мерзкие плутовки, кто попирает наши законы. Они занимались скверной. Но некромантия — слишком большая роскошь. Это дорогой и крайне трудоёмкий процесс, требующий огромных усилий. Секретом оживления обладают лишь избранные. Если они и вздумали бы кого-то оживлять — то лишь Великих Ведьм, а их с каждым годом становилось всё меньше. Проклятая Розалин, вбив между нами клин раздора, разрушила гармонию и равновесие сил. Каждый стремиться убить другого, похитить его знания и стать самой могущественной из ведьм.

— Как всё сложно. И чем же нам поможет Комиссия?

— Розалин Макбрайт долгое время была одним из главных врагов Комиссии. Читая хроники CSI, мне стало ясно, что Комиссия веками сидела у неё на хвосте. Служителям удавалось разыскать Розалин и даже лишить её жизни. Глупцы, они были уверены, что казнят Розалин, но отправляли на костёр лишь тех, кто поклялся служить ей вечно. Комиссия всё время преследовала Розалин и скрупулёзно вела записи о времени, месте и иных подробностях. Читая эти записи, мы сможем отследить путь Розалин, узнать где и когда она спрятала свою душу.

— Но казнённые…

— Ренегаты — хранители души. Развеянные пеплом, утопленные, похороненные в толще земли, они все ждут своего часа. Розалин обещала воскресить их в благодарность за службу и принять в Великое Воинство. Получив назад все части своей души, она приобретёт небывалое могущество и погубит наш мир.

Эльва замолчала.