Провал нашей организации в Лионе, по причине осуждения и казни невиновной женщины, оказавшейся бывшей кормилицей детей особы, приближённой к королевской фамилии, вызвал страшный гнев французов, чуть не ставший причиной войны с Испанской Короной. Франция, а за ней и ряд других королевств и княжеств, запретили CSI во всех её проявлениях как противную богу, лицемерную и жестокую организацию, преследующую личные цели. Всем нашим братьям пришлось перейти на полулегальное положение, покровители отвернулись от нас, мы вынуждены были глодать кусок хлеба и влачить жалкое существование. Конфискованные у Камерария богатства разделили между Короной и Церковью, часть ушла на оплату контрибуций.

CSI была на грани исчезновения, но спустя двадцать лет, мы получили очень странное письмо. В нём автор, предпочевший остаться неизвестным, заявлял, что готов снабдить нас новой информацией о Розалин Макбрайт. Он просил аудиенции у Гвидо Ван Готта, исполнявшего обязанности Камерария. Тщательно взвесив все обстоятельства, мы пошли на риск, назначив встречу.

Автор письма явился в маске ибо боялся мести или разоблачения. Он рассказал Камерарию свою историю, но просил не упоминать нигде никаких деталей. Лишь убедившись, что перед нами действительно человек, знавший Розалин и способный пролить свет на её дальнейшие поиски, мы продолжили сотрудничество.

Наш новый покровитель был баснословно богат. Я не могу раскрыть его имени лишь потому, что любой намёк выдаст его знатное происхождение. Здесь я нареку его Дирком. Ведьма увела его из семьи, заставив бросить беременную жену и детей, она отвернула Дирка от общества и причинила ему много зла и личных обид. Бросив Дирка ради новой жертвы (а может и любви), ведьма стала его личным врагом. В кругах нашего покровителя такие вещи не должны оставаться без надлежащего возмездия. Потеря репутации означает потерю уважения. Потеря уважения всегда влечёт потерю власти. Употребив свои неисчерпаемые богатства, он посылал за Розалин наёмных убийц, сыщиков, лучших бойцов, но всё было тщетным. Когда Дирк понял, что имеет дело не с простой смертной, он решил поменять тактику. Ему удалось раздобыть сведения о CSI. Дирк уцепился за нашу организацию словно утопающий хватается за сломанную бизань-мачту. Ясно одно. Ему нужна Розалин. Живая и желательно невредимая. За это он готов возродить нашу организацию, не скупясь на щедрые пожертвования.

С его связями и возможностями, нам удалось подготовить преемников и все свои силы направить на розыск Розалин. Это принесло некие плоды. Мы гонялись за ней по всему свету, но ей всё время удавалось ускользнуть. Поиски затрудняло то обстоятельство, что ведьма нужна была живой. Везде, где бы не появлялась Розалин, она окружала себя сворой сильных, крепких слуг либо становилась любовницей знатных особ. Всё это, разумеется, усложняло наши поиски.

Но, кажется, именно мне улыбнулась удача. 9 апреля 1585 года я отправляюсь из Плимута на «Косуле» к берегам Американского континента. В поход идут ещё четыре корабля. Розалин тоже плывёт на «Косуле». Капитан представил её команде как свою сестру. По-моему, бравый моряк, несмотря на суеверие, совсем не против женщины на корабле. Что же касается нашего дела — Розалин попалась в мышеловку. Ей некуда будет деться со шхуны и если всё пройдёт гладко, чертовка будет схвачена как только мы выйдем в море.

Дьякон Паркер

╬

— Мерзавцы. Значит CSI почти пришёл конец. Жаль, что им удалось оклематься. Будь проклят этот чёртов Дирк.

— Если бы не CSI, ты бы в жизни не разыскала хранителей души Розалин.

Эльва замолчала. Крыть, действительно, было нечем.

[1] Температура указана в Фаренгейтах. 700 градусов по Фаренгейту соответствует температуре в 371 градус по Цельсию

Брэдфорд собирался лечь спать пораньше. Он уже всё решил для себя. Послезавтра Брэдфорд сядет на самолёт до Вашингтона. Там в три часа пополудни назначена встреча с заместителем директора ФБР. Хватит. Надоело копаться в этой песочнице и даже недавнее убийство Бабби мало его интересовало. Дела он передаст Фелпсу, благо тот прекрасно справляется и без него. Фелпс — парень толковый, хотя великое ему не по плечу.

Он ещё раз обдумал, правильно ли поступил, подав рапорт о переводе, не доведя дело до конца. И снова ответил себе, что сделал верный выбор. Он здесь, чтобы прикрыть задницу Меддоуза. Меддоуз вытер им эту самую задницу и вышвырнул как вытряхивают ненужный табак из кармана. Брэдфорд поставил не на ту лошадь. Рысак оказался обычной клячей, заботящейся о тёплом стойле, мешке овса и покровителе, что будет менять подковы. Ничего, жизнь всё расставит на свои места. Тот, кто меняет подковы, рано или поздно их же сдерёт, отправив Меддоуза на живодёрню. Впрочем, туда и дорога.

Брэдфорд поймал себя на мысли, что злорадствует, словно мальчишка, увидевший, как родители неприятеля, творят расправу над своим нерадивым чадом. Б-р-рр, на улице здорово похолодало. Как же приятно будет спать под вой метели. К чёрту Меддоуза. Брэдфорд будет совсем не против, если у того возникнут крупные неприятности. Но он здесь совершенно ни при чём. Хватит. Пора направить свои силы на что-то более важное.

Внезапно раздался звонок с незнакомого номера.

— Мистер Брэдфорд?

— Да, слушаю. Кто это?

— Крэбс. Егерь. Вы давали мне свой телефон, помните, когда обнаружили заместителя прокурора, Гиллана?

— Да. Да. Помню. Что-то случилось, Крэбс?

— Сегодня прочесывали с ребятами лес. Наткнулись на парня с винтовкой. Говорит — заблудился, вёл себя подозрительно. Думали — браконьер. Внезапно бросился наутёк. Мы его задержали…

— Всё это великолепно, Крэбс, я бы сказал — просто замечательно. Только какое это имеет отношение ко мне? Я вообще-то уже валяюсь в постели.

— Сэр. Человек не представился, при нём не оказалось никаких документов. Он привёл нас к свежеразрытой яме, а в ней — останки человека. Я пригляделся — и с трудом узнал Пейна. Парень подтвердил моё предположение. А ещё добавил, что это не единственная его жертва, назвав имена Рори Макгоуэна, Саймона, Альфреда Хогга, Бабби. Я лично знал некоторых из них. Ведёт себя очень странно, сидит на краю ямы, обхватив руками голову и воет как зверь, словно оплакивает покойного. Я, разумеется, не стал бы вас беспокоить, но вы же сами говорили, как только обнаружим тело шерифа…

— Чёрт побери, я выезжаю, где вы?

— Милях в четырёх от того места, где нашли заместителя прокурора.

— Я еду, скиньте координаты. Шерифу звонили?

— В первую очередь. Он ещё сказал, чтобы я ни в коем случае вам не звонил иначе мне худо будет. Едет сюда со своими ребятами.

— Вот упрямый осёл. Я скоро буду, Крэбс. Имейте ввиду, ваш пленник — очень опасный человек. Скрутите его.

Брэдфорд пытался дозвониться Фелпсу, но его телефон был отключен. Времени на размышления не оставалось. Если Крэбс наткнулся на того, о ком думал Фелпс, дело могло кончиться очень плохо. Ну что, мистер Меддоуз. Судя по всему вы обосрались с поимкой лесного убийцы.

***

Джессика с трудом открыла глаза. Голова болела так, что ей хотелось схватить топор и раскроить себе макушку. Эльва тяжело дышала возле покорёженного алтаря. Джессике пришлось потрудиться, прежде чем она привела старуху в чувство. Сев на полу, Эльва первым делом спросила:

— Какой сегодня день?

Джессика, выхватив телефон, с удивлением сообщила:

— Тридцатое ноября.

— День рождения Марка Твена.

Джессика, напоив Эльву из ковша студёной водой, обвела подвал растерянным взглядом. Оружие было разбросано по полу, из стены выпало несколько кирпичей, возле кротовой норы валялись обожжённые книги. Потолок был сплошь покрыт копотью, как бывает в пещерах после нашествия туристов или подвалах, где подростки проводят досуг.

— Что здесь, чёрт подери, произошло? Куда делись три дня?

Эльва, выхватив ковш, жадно допила остатки. Поднявшись на ноги, она обошла подвал, поднимая книги, возвращая упавшие алебарды на чудом сохранившуюся стойку. При этом всё время цокала языком, словно виновник погрома мог её слышать.