Затем она осмотрелась, и ее гнев по отношению к обманщику сменился холодным, дрожащим страхом. Она смотрела прямо перед собой, на длинную садовую дорожку за железными воротами, вытягивая шею в благоговении и ужасе при виде устрашающе высокого замка из белого камня. Она наивно поверила указаниям бесхребетного труса, и он привел ее прямо к волкам, охраняющим периметр замка.

— Ты не первая, кто пытался получить беспрепятственный доступ в город, хотя ты, безусловно, самая глупая, — съязвил другой охранник.

У нее не хватило духу ответить словами или выражением лица. Она могла только поддаться своему шоку и неверию в то, что все закончилось. Ее поймали и отвезут прямо в…

Прямо в замок!

Это было именно то место, где ей нужно было быть. Они были бы дураками, если бы сопроводили ее прямо к месту назначения.

Затем, в приступе паники, она вспомнила, что пришла сюда не одна.

Фэйт не осмеливалась оглянуться на дыру, из которой ее вытащили, и рисковать возбудить их подозрения. Джейкон был умен — он бы увидел, как ее схватили, и не был бы настолько глуп, чтобы тоже подставиться. Не было бы никакой разумной причины обречь себя на гибель; он должен был остаться внизу и найти другой путь внутрь или наружу. Хотя в последнем у нее были мучительные сомнения. Он не оставит ни ее, ни Марлоу, которая уже была в королевской крепости.

К счастью, он не вышел из убежища позади нее, и, бросив быстрый взгляд вниз, стражи фейри, казалось, были достаточно удовлетворены, чтобы снова закрыть люк.

Фэйт не сопротивлялась, когда охранник подошел и схватил ее за руку. Она начала идти, когда он потянул ее, даже не нахмурившись с вызовом. Чем слабее она казалась, тем меньшей угрозой они считали ее. Не то чтобы она думала, что четверо фейри когда-нибудь сочтут ее таковой, если она будет сопротивляться. Но это сработало. Ее отпустили и позволили идти по собственному желанию к воротам замка.

Они открылись, когда они приблизились, и она заметила, что только один охранник-фейри сопровождал ее, в то время как остальные вернулись на свои посты по периметру.

Насколько трудно было бы ускользнуть от одного охранника?

Она не думала, что это будет легко, но она лихорадочно перебирала в уме идеи о том, как сбежать, как только окажется в стенах замка. Фейри провел ее через главный вход, и она почувствовала себя странно не в своей тарелке, поднимаясь по таким нетронутым белым ступеням и проходя через богато украшенные, устрашающе высокие железные двери, которые также были распахнуты по их прибытии.

При лучших обстоятельствах она бы остановилась, чтобы полюбоваться величественным, ярко освещенным залом для приемов. Все сверкало, резко контрастируя с ночью снаружи. Ей пришлось быстро моргнуть, чтобы унять легкое жжение в глазах.

Это был океан белого и королевского синего, когда он вел ее через ряд длинных, широких коридоров. Грифоновый гребень Хай-Фарроу украшал гобелены, а элегантные скульптуры стояли в шахматном порядке. Она покачала головой и сосредоточилась. Она не могла позволить себе отвлекаться на чудесный декор. Любой поворот сейчас, и она, скорее всего, спустится от такой красоты прямо прямо в мрачные ямы подземелий.

Еще одна фигура появилась из-за угла в конце коридора.

Женщина-фейри!

Фэйт пришлось воздержаться от того, чтобы не засмотреться. Она очень редко видела женщин, так как внешний город был слишком скучным и грязным, чтобы привлечь элегантную, бессмертно прекрасную расу. Та, что была перед ней, была именно такой — и гораздо больше. Она была стройной, с богатой светло-коричневой кожей, идеально уравновешенной, и почти плыла к ним. Волны ее платья подхватил ветер позади нее. Затем ее глаза остановились на Фэйт, и она чуть не вздрогнула от такого внимания. Но это был не страх, которым была поражена Фэйт; это был безрассудный адреналин.

Она сверкнула глазами на охранника, который был не с той стороны, чтобы находиться между ней и приближающейся женщиной. Пока его рука лежала на рукояти меча, он шел почти на расстоянии вытянутой руки от нее, думая, что у простой человеческой девушки нет ни малейшего шанса убежать от него. Дурак. Она была быстра, и ее план не требовал от нее умения далеко маневрировать.

Возможно, она окончательно и бесповоротно сошла с ума в своем отчаянном стремлении спасти свою подругу. Фэйт незаметно потянулась за своим кинжалом под плащом, медленно и бесшумно высвободив его. Затем она собралась с духом, считая удары своего сердца с каждым шагом, чтобы успокоить дрожащие руки. У нее будет одна секунда, один шанс, и у нее не будет права на ошибку.

Когда женщина прошла мимо, Фэйт бросилась вперед, повернулась на цыпочках и остановилась позади нее. Она тяжело дышала, когда повернулась лицом к охраннику, который смотрел в ответ широко раскрытыми от ярости глазами — не на ее лицо, а на кинжал, который она держала у горла своего пленника.

— Мне нужна аудиенция у короля.

Фэйт произнесла эти слова спокойно, уверенно. Она стояла позади женщины-фейри, обхватив ее рукой за плечо, прижав кинжал к ее горлу, чтобы одним движением перерезать его, если у охранника появятся какие-либо идеи. Женщина, к ее чести, совсем не хныкала и не дрожала.

Стражник оценил ситуацию с обнаженным мечом, глазами он все просчитывал, как при сражении в бою. Придя к выводу, что не было никакого маневра, который он мог бы сделать быстрее, чем она могла бы перерезать горло, он кивнул.

Она не показала своего облегчения.

Фэйт знала, что не будет возврата от причинения вреда или угрозы фейри, особенно в пределах замка. Это был верный смертный приговор, но ее единственный билет в тронный зал, чтобы защитить жизнь своей подруги. Это был непродуманный план и, возможно, глупая надежда, но это было все, что она могла придумать в пылу момента, когда каждое эхо призрачных часов вызывало непреодолимый страх, что она опоздает спасти свою подругу. Вся логика и рассуждения покинули ее давным-давно.

— Сюда, — сказал охранник — не в гневе или беспокойстве, к ее большому неудовольствию. И все же она знала, что если ослабит бдительность хоть на долю секунды, то будет обезоружена и задержана прежде, чем успеет перевести дух. Поэтому она сосредоточилась на своем окружении, следуя за фейри-охранником по коридору навстречу своей гибели.

Они прошли через короткий лабиринт проходов и светлых открытых залов. Фэйт крепко держалась за женщину, прислушиваясь к звукам и следя за каждым углом, ожидая появления еще одного охранника. В коридорах было на удивление тихо, и она поблагодарила Духов за эту маленькую милость. Еще один страж, и она рисковала бы потерять заложника прежде, чем доберется до места назначения.

Прошло совсем немного времени, прежде чем в конце коридора показались очень большие двойные двери, и сердце Фэйт превратилось в дикого зверя, колотящегося в ее груди. Это определенно был не лучший способ привлечь внимание короля, но она могла только надеяться, что ее заложник был достаточно ценным, чтобы заставить его выслушать.

Двое стражников, стоявших у богато украшенных деревянных дверей, обнажили мечи в ту же секунду, как увидели их. Девушка подняла руку, и они слегка опустили клинки, все еще оставаясь неподвижными.

— Откройте двери, — приказал охранник.

Их глаза оглядели ее, оценивая, могут ли они что-нибудь сделать, чтобы спасти женщину и помешать Фэйт получить доступ в тронный зал. Со злостью и неохотой они взялись каждый за ручку и распахнули двери.

— Вы все внутрь первыми, — приказала Фэйт. Она была не настолько глупа, чтобы оставлять спину открытой, чтобы они могли схватить ее до того, как она сможет причинить вред своему пленнику.

Они сделали, как она просила, и как только все прошли мимо дверей, она позволила себе одну секунду вздохнуть и успокоить все свои нервы, прежде чем последовать за ней. У нее была только одна задача — освободить Марлоу, а затем она примет свою судьбу в любой форме, которую они выберут. Она бы с радостью сдалась, если бы это означало безопасность ее друзей.