А дальше что? Этого разведчика пустили порыться в родовом архиве Тикту, и он там нашел похожее плетение? Причем похожее вплоть до нескольких линий?

— Маловероятно, — признал Аргус. — Но местные же не могут менять плетения!

— В нашем понимании — не могут, — согласился я. — Но они веками производили свои артефакты. Может, кто-то все-таки экспериментировал с плетениями? Может, они разобрались, как менять хотя бы один параметр? Да пусть даже эти эксперименты были неудачными, результаты-то они вполне могли сохранить. И если для производства эти результаты не подходят, то для порчи — почему нет? Схлопни радиус щита до ладони — и будет не щит, а пшик. А это всего одну линию в схеме спрямить.

— Натянуто это все, — проворчал Аргус.

— Согласен, — улыбнулся я. — Только я не склонен считать Тикту дураками. Глава клана у них сейчас тот еще, конечно, но клан — это не только глава. Свои наработки они копили тысячелетиями. И раз их план предусматривал порчу плетения, значит, какой-то способ у них есть.

— Логично, — вынужденно признал Аргус. — Мои безопасники все равно копают под Тикту, докину им еще и этот вопрос. Посмотрим, что сможем найти.

— Спасибо, Аргус!

— Не за что. Будут новости — позвоню.

— Жду.

На прием к Таджуан я приехал с Льярой Наороджи.

Приглашать невесту на прием меньше, чем за сутки было не очень вежливо с моей стороны, но ее отец меня прекрасно понял, да и сама девушка была не против. Как ни крути, я пока уделяю ей не слишком много внимания, а до свадьбы еще далеко.

Глава клана Таджуан нам обрадовался.

Несмотря на укрепление позиций Таджуан после работы со мной и великим кланом Джуоти, до элиты им было еще далеко. И каждый высокопоставленный гость для них был на вес золота.

В целом прием Таджуан был попроще тех, к которым я привык. Но и тут я встретил племянника главы клана Джуоти, Ребиру Мехта, молодежь из клана Олару и даже сына наследника клана Махападма.

Последний как раз направлялся ко мне. На вид ему было лет двадцать, но юнцом он не выглядел: широкоплечий, мускулистый, уверенный в себе.

— Господин Раджат, позвольте представиться, Рирен Махападма, — приветственно склонил голову он.

— Рад знакомству, господин Махападма, — кивнул в ответ я. — Моя невеста — Льяра Наороджи.

Девушка молча склонила голову, а Махападма с легкой улыбкой кивнул ей.

— Признаться, господин Раджат, — произнес Махападма, — меня терзает любопытство. Могу я вам задать несколько провокационный вопрос?

— Конечно, — улыбнулся я, уже понимая, что мой план сработал.

— Говорят, наши родовые хранилища разрушаются, — нейтрально начал он. — И я так понимаю, вы, возрожденные древние маги, здесь в том числе и за тем, чтобы это остановить.

Он сделал небольшую паузу и вопросительно приподнял брови.

— Все верно, — кивнул я.

— И наш недавний упадок сил как-то связан с вашей работой, ведь так?

— Именно так, — вновь кивнул я.

Окинув взглядом пространство за спиной Махападма, я увидел, что прислушивающихся к нашему разговору гостей с каждым мгновением собирается все больше. И половина из них даже не стесняются это показать.

Что ж, будет вам небольшое шоу.

— Все родовые хранилища объединены в одну систему, — сказал я. — И на данный момент десять процентов этой системы уже разрушено. Насколько я знаю, это не коснулось ни одного хранилища, привязанного к крови какого-либо рода. Однако и бесхозных древних объектов в стране хватает.

— Иначе вы их не продавали бы в таком количестве, — понимающе улыбнулся Махападма.

На удивление, внук главного «паука» оказался очень лояльным собеседником. То ли еще не освоил семейные ухватки, то ли старший Махападма оказался куда более умным и чутким, чем я полагал. Глава клана ведь вполне мог дать своему внуку конкретные указания, как себя вести при потенциальной встрече со мной.

— Думаю, вы в курсе, господин Махападма, — продолжил я, — что некоторые древние объекты должны производить то, что мы здесь и сейчас называем родовыми сокровищами.

— Должны? — удивился он. — Насколько я знаю, они их и производят.

— Не все, — покачал головой я. — Правда, после недавнего упадка сил у аристократов рабочих производств стало несколько больше.

Лояльность — или даже нейтралитет в случае «пауков» — нужно награждать. После разговора с Дхармоттара я долго ломал голову, как бы невзначай сообщить Махападма, благодаря кому у них заработает производство на большом объекте.

Внук главы клана преподнес мне эту возможность на блюдечке.

Что ж, будут ему приятные новости, раз так.

— И со временем они заработают все, — закончил свою речь я.

— А эти потенциальные производства, — заинтересованно прищурился Махападма, — имеют какие-то отличительные признаки?

— Разумеется, — улыбнулся я. — Родовое хранилище, имеющее три комнаты, — это малый объект. На нем никогда ничего не производилось и не будет. Все производства — это большие родовые объекты.

Судя по его вспыхнувшему взгляду, Махападма все понял.

Признаваться во всеуслышание в том, что у них есть большой родовой объект, он не станет, конечно. Но информацию я донес.

— То есть сила аристократов — это строительный материал для древних объектов, — задумчиво протянул Махападма.

— В том числе, — кивнул я. — Это не основная сила, но изредка и она используется. Чем больше родовых объектов имеют кровную привязку и выполняют все свои функции, тем устойчивее система в целом. И тем она самодостаточнее. Я считаю, что и без этого вероятность разрушения привязанных к крови рода объектов была невелика. Но теперь она еще уменьшилась. И будет уменьшаться с каждым нашим шагом, пока не исчезнет вовсе при окончательной стабилизации древней системы.

— Выходит, человек, пустивший эти нехорошие слухи про вас, отчасти был прав, — слегка улыбнулся Махападма. — Вы заслуживаете все те дары, которые аристократы собирались вам преподнести. Стабильность родовых объектов стоит очень дорого. А уж их дополнительный функционал…

Махападма многозначительно приподнял брови.

— Не согласен с вами, господин Махападма, — покачал головой я. — Одно дело — дар в благодарность, искренне и от души. И другое — от страха и в попытке обмануть судьбу. Я вернул все дары, которые мне прислали. Я — не забытый бог и не беру на себя право распоряжаться жизнями чужих родов. Я — всего лишь инструмент Мира. И работаю я, в первую очередь, на благо Мира, а не отдельных людей. Пусть даже они высокопоставленные аристократы.

— Благодарю, господин Раджат, — склонил голову Махападма. — Ваша позиция вызывает уважение. Но вы ведь не оставите всю страну у себя в долгу? Вдруг кто-то захочет искренне вас поблагодарить?

Похоже, Дхармоттара был прав. Никто не захочет остаться в долгу, даже если я сам никакой платы с аристократов не потребую.

— Давайте не будем спешить, господин Махападма, — улыбнулся я. — Позвольте нам сначала закончить работу с древней системой. Согласитесь, было бы странно принимать благодарность за то, что мы еще не сделали до конца.

— Правомерно, — кивнул Махападма. — Однако тогда я осмелюсь попросить вас, господин Раджат, сообщить нам о том, что ваша работа завершена. Разумеется, когда это станет возможно.

Опасный момент, на самом деле.

Однажды чужаки станут уже не нужны Миру, и я не исключал варианта, что именно тогда на нас может начаться охота.

С другой стороны, особого смысла в ней я тоже не вижу. Мы уже меняем мир, мы уже делимся своими знаниями, и, если дать нам еще немного времени, устранять нас только для того, чтобы сохранить статус-кво, станет попросту поздно.

Местные уже освоили полноцветную магию. Как минимум, у нас и в Непале. Уверен, китайцы и пакистанцы тоже втихушку учат своих. Даже если убрать всех чужаков, полноцветная магия в этом мире все равно останется. И она худо-бедно, но будет развиваться. Даже без нас.

Просто с нами будет быстрее.