Он окончательно зарвался, похоже.

Даже официальной повесткой Кишори не имеет права вызывать к себе аристократов. Это привилегия императора. И я сейчас говорю только об обычных аристократах.

Главы родов и кланов вообще могут с высокой колокольни плевать на все пожелания и просьбы ИСБ. Даже если ИСБ соберет доказательства государственной измены, главы родов и кланов все равно будут общаться не с Кишори, а с императором.

Вежливо попросить аристократа о разговоре сотрудник ИСБ может. И большая часть аристократов пойдет навстречу, лишние проблемы никому не нужны. Но ответ на приказную форму даже самый захудалый аристократический род послал бы ИСБ далеко и надолго. Это вопрос элементарного достоинства и соблюдения прав касты.

А присланная записка Кишори вообще ни о чем. Я могу выкинуть ее в мусорную корзину и с чистой совестью забыть.

Хотя нет, не могу. Такую наглость спускать нельзя.

«Господин Кишори, завтра в полдень я буду обедать в ресторане 'Ашмарит». При желании вы можете ко мне присоединиться.

Глава клана Раджат, Шахар Раджат.'

Вызвав Мирайю, я передал ей письмо для срочной отправки и заодно попросил заказать столик в ресторане.

Конечно, изначально я туда завтра не собирался. Но лучшего способа показать Кишори, сколь низко я ценю его требование явиться в офис ИСБ, просто нет. Я не занят, но и всего лишь обедом не готов пожертвовать ради него.

Даже игнор с моей стороны был бы не столь показателен.

Пусть побесится.

Ну и приезжает в ресторан, раз ему очень надо.

На следующий день я приехал в ресторан заранее. За четверть часа до полудня я уже сидел за столиком у окна, лениво потягивал кофе и иногда пробовал один из десяти видов сыра, который мне принесли в качестве легкой закуски.

Странно было просто смотреть за окно и видеть обычные машины в сочетании с ярко выраженной восточной архитектурой и характерными национальными костюмами. Порой я просто забывал, что я не дома. И в город я выбирался довольно редко, не успел еще привыкнуть.

Впрочем, люди в любой стране и в любую эпоху остаются людьми, тут действительно разницы не было.

Кишори появился ровно в полдень.

— Господин Раджат, — небрежно кивнул он и сел за стол напротив меня.

— Господин Кишори, — кивнул я в ответ. — Не буду лгать, что я рад, что вы нашли возможность присоединиться ко мне, но вы меня заинтересовали. Какую такую очевидную тему для разговора я должен был понять?

Кишори едва заметно прищурился.

Я не стал заводить обязательный светский диалог, положенный по этикету, и даже не предложил Кишори что-либо заказать. Это было довольно грубо с моей стороны, но не после его письма. Сейчас я просто дал понять, что вижу перед собой не аристократа, а государственного служащего.

Возразить на это Кишори было нечего. Не после его письма опять же.

— Вы ведь имеете отношение к недавнему упадку сил, который затронул аристократов почти всех видных родов и кланов? — ровно произнес Кишори.

— Откуда такие выводы, господин Кишори? — удивился я.

Без шуток, я правда был удивлен. Не думал, что кто-то свяжет с этим событием чужаков, для этого просто не было ни единого основания.

— Но вы же в курсе, — прищурился он.

— Это преступление? — фыркнул я. — Мой род тоже древний, если вы забыли, да и в моем клане древних родов хватает. Разумеется, я в курсе.

А неплохо я выбил Кишори из колеи, раз он такие дурацкие ошибки делает. Прошло двое суток, уже вся столица в курсе, включая простолюдинов.

— И тем не менее, вы приложили к этому руку, — ровно произнес Кишори. — Многие интуиты уверенно указывают на связь этого явления с действиями чужаков.

Ах вот оно что. Ладно, учту на будущее.

— Да я и не отрицаю, — равнодушно пожал плечами я. — Да, небольшой упадок сил был следствием действий чужаков. Всех чужаков, если это вам важно, господин Кишори. Всех чужаков всех стран.

— Что вы сделали? — впился в меня требовательным взглядом Кишори.

— Я не обязан давать вам отчет в своих действиях, господин Кишори, — холодно бросил в ответ я.

— Я не требую от вас отчета, господин Раджат, — спокойно ответил Кишори. — Но хотелось бы понимать, что этот отток силы хотя бы был не зря.

— Не зря, — слегка улыбнулся я. — Мы разбираемся с системой древних объектов, составной частью которой являются все родовые хранилища. И два дня назад мы сделали первый шаг к ее полному восстановлению.

Кишори явно не понял, о чем я, но главное он уловил: именно чужаки стали причиной упадка сил у аристократов.

И это подтверждение он тут же попытался обратить против меня:

— Вы не хотите отблагодарить тех, чьей силой вы воспользовались? Я сейчас говорю от имени аристократов, господин Раджат.

— А вы не хотите отблагодарить тех, кто чинит вашу систему древних объектов? — отзеркалил его интонации я. — Сейчас я говорю от имени чужаков, господин Кишори.

Он молча смотрел мне в глаза.

— Если вы не в курсе, — усмехнулся я, — то ставлю вас в известность. К моменту нашего появления здесь десять процентов древних объектов на территории страны уже было разрушено. И этот процесс продолжается до сих пор. Хотите, чтобы следующим было разрушено ваше родовое хранилище?

— Это угроза? — прищурился Кишори.

Как же он меня достал!

— Если вы настаиваете, то станет угрозой, — коротко кивнул я. — На данный момент я понятия не имею, как направить системный выплеск силы на конкретное хранилище. Но что-то мне подсказывает, разберусь при необходимости.

Я жестко смотрел Кишори в глаза и ждал.

— Давайте не будем горячиться, господин Раджат, — произнес, наконец, он.

— Вы забываетесь, господин Кишори, — холодно перебил его я. — И делаете это уже не в первый раз. До сих пор в моих глазах вас защищал только статус главы ИСБ. Но вечно прятаться за спиной императора и мощью государственной спецслужбы у вас не выйдет. Мое терпение на исходе. В следующий раз при попытке подобным образом на меня надавить, вы получите официальное объявление войны лично вам и вашему роду.

Кишори усмехнулся и уже открыл было рот, чтобы привычно сообщить, что император этого не позволит, но в последний момент удержался. После моих слов эта отговорка стала бы фактически его признанием в превышении полномочий.

А заодно он расписался бы в собственной слабости как аристократ.

И он прекрасно понимал, что этой его ошибкой я воспользуюсь с удовольствием. Уничтожить его репутацию и утопить весь его род после такого — раз плюнуть. И ни ИСБ, ни император его не спасут.

— Я вас услышал, господин Раджат, — ровно сказал Кишори. — И приношу свои извинения за резкие формулировки.

Я лишь молча приподнял бровь. И все? Он считает, что этих извинений, которые весьма спорные сами по себе, достаточно?

— И все же мне хотелось бы услышать, как вы планируете действовать дальше, — проигнорировал мой намек Кишори.

Вот же сволочь. Прекрасно понимает, что прямо сейчас переводить наш конфликт в открытую стадию я не буду. В дополнение к Тикту, с которыми у нас в любой момент может вспыхнуть война, мне еще только ИСБ не хватало. Сам по себе молодой Тикту и в половину не так опасен, как если примет помощь Кишори.

А глава ИСБ уж точно не упустит случая объединиться с еще одним моим врагом. По факту же для Кишори это объединение будет всего лишь поводом подмять под себя великий клан. Да ему весь императорский род будет аплодировать стоя после такого. И действующий император, несмотря на всю его лояльность к кланам, в том числе.

А объявить Кишори родовую войну, в которую никто, даже мой клан, не будет иметь права вмешаться, прямо сейчас не за что. Пусть криво и формально, но он извинился.

— Я не собираюсь ни с кем обсуждать свои дальнейшие действия, — ровно сообщил я. — Чужаки будут действовать так, как сочтут нужным. И ставить кого-либо в известность о своих действиях мы тоже не станем.

— Не много ли вы на себя берете, господин Раджат? — поджал губы Кишори.