Сверху послышался окрик, и гоблин в челноке, оторвавшись от какого-то ящика, повернулся и со звоном сбежал по ржавому люку. Пронёсся всего в нескольких шагах от меня, задрав голову, и что-то заорал в ответ.

Что-то опять про «нянду-шманду». То, что «нянда» — это девять, я уже знал. Ага, значит, говорят обо мне.

Эйкин стоял совсем рядом, хоть и спиной. Вскочу, услышит… Думай, Саня, думай. Загнал себя в ловушку, теперь думай.

Тут в животе начало подниматься уже знакомое чувство, дыхание стало перехватывать. Стало заметно темнее, будто мир накрыла огромная тень.

Я округлил глаза, понимая, что другого шанса не будет, и, дёрнувшись с места, прыгнул.

О, да! Невесомость подхватила меня и я, поднявшись практически под брюхо челнока, пролетел сразу с десяток метров. Чуть приподнявшийся над землёй эйкин запоздало повернул голову, но я уже исчез из его поля зрения.

Вот только над местом моего старта поднялись клубы пепла, и если у этого зелёного урода есть хоть капля мозгов…

Влетев в открытый люк, я выставил ноги, пытаясь принять землю на пятки, как парашютист. Невесомость уже ушла, и приземление получилось не слишком удачным.

— На хрен! — вырвалось у меня.

Железное нутро корабля встретило меня кучей ящиков с какими-то железками. Раздался треск досок, ужасный звон инструментов, и всё перед глазами окрасилось в красный.

Словно шар для боулинга, я разнёс целый штабель ящиков и распластался, лёжа посреди устроенного погрома. Прямо надо мной, покачиваясь, нависала последняя устоявшая башня трухлявой тары, из которой сквозь щели вылезали всевозможные гаечные ключи.

— О-о-о… — простонал я, чувствуя, что наверняка поломал все кости.

Ох, если ещё эта дура сейчас на меня долбанётся…

— Хвага скджерга? — послышалось ворчание.

Я заработал пятками, с грохотом выталкивая себя из кучи досок и железок. Едва мне удалось нырнуть за какой-то укрытый тентами контейнер, как показалась голова поднимающегося по люку эйкина.

В этот же момент устоявшая вавилонская башня грохнулась прямо под ноги гоблину, что вызвало ещё больше ругани. Эйкин, поднявшись, так и встал, уперев руки в боки и рассматривая погром.

Ух, слава инопланетной тупости, он решил, что всё это из-за пролёта горы в небе. Точнее, из-за её притяжения.

Я на всякий случай сместился подальше за контейнер, в тень, и огляделся. Стандартный грузовой отсек, я таких тысячи видел в фильмах и играх.

Пара выходов внизу, под потолком пара мостиков. В отсеке бардак, он весь заставлен ящиками и контейнерами, а в углу даже какой-то мото-глайдер. Правда, заваленный набок, придавленный какой-то шнягой, да ещё вокруг куча запчастей…

Не уверен, что торговцы могут такими управлять. Но вообще, по логике, я должен владеть любой техникой! Мало ли чем я захочу торговать? Может, велосипедами, а может, звёздными крейсерами?

— Мандар сардва! — вдруг тон эйкина изменился.

Я сразу же выглянул через щель. Сверкнуло энергетическое лезвие — гоблин вытянул длинный изогнутый ятаган и пару раз нажал ручку на рукояти. Словно газу поддал, и на лезвии завибрировали всполохи энергии.

Другой рукой он водил по полу и нюхал золу, налипшую на пальцы. Потом хищно ощерился, разглядывая на полу следы, и его взгляд стал смещаться в сторону моего укрытия.

— Лурда… — его зубастая пасть расплылась в улыбке, и он, чуть пригнувшись и оттянув назад клинок, стал красться.

Охрюнеть, не встать! Я, проклиная свою тупость, вскочил на корточки, готовясь либо драться, либо драпануть через отсек к двери напротив. Вот только даже Хойро не хотел сражаться против эйкинов, с его-то навыками, куда уж мне…

— Мегна шпинг, — с удовольствием оттянул эйкин.

Навыки… Шпинг… Так, а если мы попробуем по-другому?

Я попытался представить, каково это — сбрасывать пинг, и снова почуял скользнувший по груди шарик. Но в этот раз я успел подхватить его у самого пола.

Тут же я встал в стойку, приготовив фирменный бараний рывок, и приподнял шарик. Я сам ощерился в улыбке — теперь надежда только на то, кто окажется туп… кхм, хитрее.

Белоснежный шарик вылетел из ладони и со звоном, сулящим неземное богатство, выкатился из-за контейнера.

Я так и застыл, готовясь к рывку. Перед глазами только брезентовый край, из-за которого вот-вот должен появиться эйкин, и белый шарик на полу. Чистейший пинг ждёт тебя, зелёный уродец.

Едва показалась рука с длинными ногтями, тянущаяся к сокровищу, как я сорвался в атаку. Один миг, и мне уже мерещилось, как улетает вдаль туша кричащего гоблина…

Но мой лоб протаранил воздух, ловкая рука поднырнула мне под кадык, перехватывая за шею и, подняв над полом, с хохотом крутанула меня. Я крякнул от удушения, и в следующий миг врезался в тот же контейнер, за которым до этого прятался.

— О-о-ох, — я едва мог рассмотреть гоблина сквозь красные фильтры, заполонившие весь обзор.

Я сполз с какой-то перемычки под брезентом и свалился на пол. Здорово он меня приложил… Крутанул, как пропеллер.

Эйкин же ухахатывался надо мной, стуча ладонью по нагруднику. Потом схватил меня когтями за щёки и рывком поднял, всматриваясь мне в лоб…

— Ниандар, — он довольно оскалился, проводя перед моим лицом энерголезвием ятагана.

Я попробовал ему прошепелявить стянутыми в уточку губами, что собираюсь стереть его в галактический порошок, но вызвал ещё больше смеха.

Он нажал ручку тормоза на рукояти, и по ятагану пробежались всполохи, энергия завибрировала. У меня, кажется, зашевелились ресницы, брови, да и вообще все волоски на лице от какого-то мощного поля.

Гоблин явно задумался, что со мной делать дальше. Но тут послышался какой-то шум снаружи, и мой мучитель, недовольно скривившись, на одно мгновение покосился вниз, на шарик пинга. Словно удостоверился, что он всё ещё здесь, рядом с ним.

Ах, ты ж сволочь, значит, он всё-таки тебе нужен? И твоим друганам, которые идут сюда, ты пинг отдавать не хочешь?

Я кое-как поднял руку, сжал её в кулак. Эйкин, увидев это, снова расхохотался. Он поставил меня на пол и даже выставил вперёд щёку, весело прищурившись: «На, мол, бей давай!»

Расплывшись в улыбке, я отвёл кулак. А потом, резко дёрнув ногой, пнул шарик пинга, и тот поскакал по всему ангару, чтобы исчезнуть где-то за штабелями ящиков.

— САРДВА!!! — глаза эйкина на миг вспыхнули красным, и он, резко сжав ладонь на моей шее, с силой запулил меня в сторону.

У меня на миг потемнело в глазах, но я всё же успел заметить, как гоблин в панике понёсся к тому углу, где исчез шарик. Ну, а потом я долетел до точки назначения, и мой затылок встретил какое-то препятствие.

Боль во всём теле, грохот упавшего на меня хлама — и я застываю вверх ногами, рассматривая сквозь багровые пятна перед глазами железные конструкции на потолке.

Живой, я всё ещё живой…

Так, ну первый раунд не совсем получился, но этот эйкин уже наверняка прочуял, что со мной шутки плохи. Наверняка дрожит там от страха, вон как ящики дребезжат и грохочут.

— Лурда!!!

Так-то понятно, что это эйкин, ругаясь на чём свет стоит, ищет там свой бесценный трофей. Но надо же мне себя подбодрить?

— Ох-х, в график такое счастье, — прокряхтел я, пытаясь развернуться в том хламе, где я оказался. Долго так лежать не дадут.

Красный обзор никуда не делся, а некоторые пятна вообще висели перед глазами, никуда не исчезая. Поразмыслив, я понял, что если у меня всё зрение закроет такой плотной пеленой, то это — смерть. Хм, а интересная здесь система очков здоровья.

Пятна таяли, становясь прозрачными, и это был намёк, что я исцеляюсь, правда, слишком медленно. Но действовать надо было уже сейчас, и я забарахтался ещё резвее, отваливая от себя какие-то жестяные и пластиковые трубы.

Тут же мой взгляд упёрся в массивную мотоциклетную рукоять, висящую перед самым носом. Глаза пробежались дальше — опа, да это тот самый летающий мото-глайдер. Если колёс нет, то значит, точно летающий.