Приземистая полная Элма с буйной копной седых кудрявых волос вот уже много лет была экономкой в его доме и умело вела небольшое хозяйство.

— Раненько вы встали, мастер Иохим! — поприветствовала она хозяина, наливая ему чай в большую кружку из дрейского фарфора.

— Завтра у нас в доме особый день, Элма, вот и не спится, — добродушно ответил Бернт. — Надеюсь, все готово к приему гостей? — он отхлебнул глоток, смакуя любимый вкус.

— Конечно, мастер Иохим. С утра начнут украшать столовую цветами и лентами, кушанья заказаны в трактире мастера Триола, а торт привезут прямо к помолвке, чтобы не растаял, — начала перечислять экономка, загибая пухлые пальцы.

— Что бы я делал без тебя, Элма! — искренне сказал Иохим.

Эта женщина давно стала членом его семьи и была предана ему и Виоле.

— А как Виола? Волнуется, наверно? — спросил он у экономки.

— Она улыбается целыми днями, летает, как птичка, да песни напевает. Сердце радуется, как на девочку погляжу, на красавицу нашу. Да и как не радоваться, коли жених ее, господин Лейнар, уж такой учтивый, такой обходительный, глаз с нее не сводит, как ни погляжу. Вчера вот опять букет фиалок прислал и книгу со стихами. Виола полночи свечи жгла, книжку эту читала.

И собой господин Лейнар видный, пригожий. Эх, была бы я помоложе, тоже бы влюбилась в такого красавца, — вздохнула Элма.

Потом, спохватившись, экономка добавила:

— Мастер Бернт, Виола хотела сегодня в город сходить, купить, стало быть, кое-какие женские вещички к свадьбе.

— Пусть никуда не выходит без Майса, — велел Бернт.

Майс был рослым рябым парнем, уже несколько лет охранявшим дом ювелира. Иохим доверял ему, и не раз видел, как тот работает своими пудовыми кулаками, отгоняя незадачливых любителей наживы. Владел Майс и ножом, и тяжелым кастетом, который всегда был при нем.

— Я бы и сама с ней в город пошла, мастер Иохим, но сегодня больно много хлопот по дому, сами ведь знаете, — сказала Элма, и ювелир кивнул.

В центре Шимарута, где всегда полно стражников, да еще под охраной крепкого Майса, ничего дурного не должно случиться.

— А что нового в Шимаруте? — с любопытством спросил ювелир у экономки.

Он был членом совета гильдии ремесленников и немало знал о городских делах.

Но Элма, часто бывая на рынке и в лавках, всегда приносила с собой ворох новостей, о которых не услышишь, чинно заседая раз в неделю в строгом здании белой ратуши Шимарута.

— Ох, мастер Бернт, право слово, неловко о таких сплетнях и рассказывать, — она многозначительно закатила глаза и присела напротив.

— Ну?

— Говорят, у вдовы аптекаря Башта появился молодой любовник, лет на тридцать ее моложе, и она уже хочет переписать на него аптеку. У пекаря Торма три дня тому назад сгорел амбар с зерном, молния в него попала, может, вы помните, тогда ведь ночью гроза страшная была?

Ювелир кивнул, и рассказчица с увлечением продолжала:

— В порту была большая драка, пьяные матросы порезали друг друга из-за какой-то шлю…ой, простите, мастер Иохим, — Элма прикрыла рот рукой, но Иохим нетерпеливо сказал:

— Продолжай!

— У племянницы бургомистра, оказывается, падучая болезнь, и он хочет пригласить знаменитого лекаря, чтобы ее посмотреть. У капитана Тимса жена двойню родила. А еще болтают, что вчера нашли труп на окраине. Все лицо у горемыки собаки бродячие обглодали, непонятно, куда бургомистр смотрит. Только денежки с честных людей собирать не забывает на налоги, а собак бездомных на окраинах расплодилось, прямо страсть, на людей нападают, не хуже волков.

— Что еще говорят? — Иохим откусил большой кусок вчерашнего рыбного пирога, они у Элмы всегда получались вкусными.

— А то и говорят, мастер Бернт, что это не собаки вовсе, — Элма перешла на шепот, хотя они были вдвоем на кухне.

— Тильда, жена стражника, который нашел бедолагу, говорит, у него вся шея была перерезана, вот прямо вся, — и Элма для убедительности провела себе ладонью по горлу.

— И кто же это, неизвестно еще?

— Никто не всполошился вроде, что человек пропал. Хотя, наверно, мужчина приметный был. Муж Тильды сказывал, что волосы у него рыжие, у покойника, значит, этого.

Иохим замолчал. Новость была неприятной, конечно. Надо будет расспросить еще у городских стражников, был там у Бернта свой человек, регулярно получавший от него несколько золотых в месяц.

Гильдии всегда ювелиров важно вовремя узнать, не появилась ли в городе какая новая шайка, не ограбили ли богатого человека, прихватив его драгоценности.

Ни в коем случае честному ювелиру нельзя покупать краденое золото у воров, — так учил его когда-то Ахан Тиш.

Репутация в замкнутом мире ювелиров значила очень много, и под честное слово уважаемому человеку могли дать крупный займ даже в другом городе на побережье.

Но если кто-то по глупости или жадности переступал через законы честной гильдии, то навсегда перед таким закрывались все двери, и никто не хотел уже вести с ним дела. Не помогал даже переезд на новое место, искусные ювелиры наслышаны друг про друга, даже живя на разных берегах Дымного моря…

1 — Умарта — небольшое королевство на побережье Дымного моря

2 — Алтуэзия — герцогство неподалеку от Шимарута. О некоторых событиях в Алтуэзии рассказывается в моем романе «Чужая невеста для сына герцога»

Виола Бернт улыбалась с самого утра, ей хотелось петь, летать, как чайка над морем, обнять целый мир, ее переполняла радость, и хотелось, чтобы все были так же счастливы, как она.

Завтра Лейнар Эрдорт официально назовет ее своей невестой, а уже через месяц она станет его женой. Ей нравилось, как будет звучать ее имя — Виола Эрдорт.

Девушка подошла к зеркалу. Лейнар говорит, что она красавица, да и от подруг не раз слышала завистливые слова.

Интересно, какой ее видит жених?

Виола подошла к большому зеркалу, откуда смотрела на нее девушка лет двадцати. Она придирчиво разглядывала себя, словно впервые видела.

Волосы цвета меди, волнами струящиеся до бедер. Яркие голубые глаза, которые Лейнар часто сравнивал с бирюзой. Он умел говорить красиво и так, что ему сразу хотелось поверить.

Брови и ресницы цвета скорлупы спелого каштана. Свои губы она считала полными, но Лейнар говорил, что они напоминают сердечко и созданы для поцелуев.

Она вздохнула. Пока жених не позволял себе никаких вольностей, разве что целовал ее ладони, но и от этой простой ласки у нее начинало бешено биться сердце, особенно когда Эрдорт глядел на нее сверху вниз своими выразительными темными глазами.

Лейнар приехал в Шимарут два месяца назад к своей двоюродной тетке поправить здоровье на морском побережье. Он увидел Виолу, выходящую из ювелирной лавки Бернта, и был поражен ее красотой.

Ему не составило труда узнать, кто такая прекрасная незнакомка, и уже вечером он прислал к ее дому корзину желтых роз, а на следующий день заговорил с ней, якобы случайно встретив на улице.

Теперь желтые розы были любимыми цветами Виолы.

Виола была невысокого роста, но изящной и грациозной.

Элма как-то сказал, что с такими тонкими и изящными пальчиками ей надо было бы родиться принцессой. Девушка не поняла, и тогда, вздохнув, Элма показала свою руку, растопырив для наглядности короткие толстые пальцы.

— Я-то родилась крестьянкой, мне на роду было предназначено коров доить да грядки полоть. А тебе, ласточка моя, с такими пальцами только колечки носить да прислугой в собственном замке распоряжаться.

Завтра на ее палец Лейнар наденет помолвочное кольцо, а затем отец назначит дату свадьбы…

Вошедшая служанка стала укладывать ей волосы. Виола и сама могла заплести красивую косу, но сегодня решила пойти в город с изящной высокой прической.

— Госпожа, никак не могу ваш гребень найти, — пожаловалась служанка. — Ладно, возьму деревянный, — и она стала аккуратно расчесывать волосы девушки.