— Как ты думаешь, Кларина, эта дочь ювелира красивая? — спросила Имельда у кузины.

— Что ты, она обычная простушка, — кузина торопливо дожевала миндальное пирожное и сразу же потянулась за следующим.

Имельда поморщилась. Вообще-то, Кларина была даже не кузиной, а бедной очень дальней родственницей.

Никто из окружающих не подозревал, что дядя Кларины сидел в долговой тюрьме в Алтуэзии, но в свое время он оказал какую-то важную услугу для маркиза, и поэтому девушка жила теперь в семье Треосов.

— Ей и вправду далеко до тебя, — Кларина для убедительности закивала головой. Крошки миндального пирожного прилипли к ее нижней губе и посыпались на платье персикового цвета. Раньше в нем ходила Имельда, но его перешили для коренастой Кларины, распустив все вытачки.

— Без денег ее отца на нее никто не посмотрел бы. Господин Эрдорт, наверно, сильно нуждается в деньгах, раз решился на брак с простолюдинкой. Ведь он сын графа, а она всего лишь дочка ювелира. Хотя, наверно, не так уж и плохо иметь отца ювелира, можно каждый день носить новые украшения, — Кларина не умолкала.

Ее писклявый голос сегодня особенно действовал на нервы Имельде.

— Пойду лягу спать, что-то голова разболелась, — она поднялась из-за стола.

— Но ведь еще совсем рано, — растерянно сказала Кларина. — Впрочем, конечно, тебе надо отдохнуть. Имельда, дорогая, можно я тогда возьму с собой в комнату тарелку с оставшимися пирожными?

— Бери, конечно, — равнодушно сказала Имельда.

Ее раздражало сегодня все: заискивание недалекой Кларины, отказ отца выдать деньги для покупки сережек, которые на самом деле ей очень понравились.

Но еще больше Имельду злило то, что Виола Бернт оказалась гораздо красивее, чем можно было подумать. Трудно было признать, но Лейнар Эрдорт действительно мог увлечься этой девицей не только из-за золота ее папаши.

Лейнар…Она вздохнула, пробуя на вкус мелодичное имя. Так звучит серебряный колокольчик или журчит горный ручеек…

Этот красавчик сразу же понравился ей, как только она увидела его два месяца назад на одном из балов. Высокий, обходительный, такой серьезный, Эрдорт сразу же вызвал интерес у молодых девушек ее круга и особенно их родителей.

Его наперебой приглашали во все дома, интересовались дальнейшими планами. Эрдорт кратко объяснял, что приехал в прекрасный Шимарут, чтобы поправить здоровье на морском побережье, а осенью вернется в Алтуэзию, где продолжит службу в качестве помощника городского судьи.

Даже ее сварливая мать, которая вечно критиковала потенциальных женихов, была вынуждена признать, что Эрдорт неплохая партия. Правда, маркиза Треос тогда добавила, что, будь Лейнар старшим сыном графа, то ему вообще цены бы не было…

Имельда была умна, она не стала хихикать при виде Эрдорта, ронять веер и томно хлопать глазками, как окружающие ее девицы. Девушка решила привлечь внимание сына графа серьезными разговорами, расспросами о политике и законах Алтуэзии, и Лейнар с воодушевлением рассказывал ей о судебных тяжбах, в которых участвовал.

Она сама не заметила, как попала в свою же ловушку. Утонула, как в омуте, в темных глазах Лейнара. Представляла ночами, как он сначала коснется ее, а потом станет целовать и касаться ее тела. От этих мыслей становилось стыдно и жарко. Эрдорт словно разбудил в ней темные страсти такой силы, о которых девушка даже не подозревала.

Имельда стала мечтать, как уплывет с ним на корабле в Алуэту (1), подальше от придирчивой матери, надоедливой недалекой Кларины и вечно занятого отца. Будет ездить в карете на блестящие приемы в замок герцога Ирвика Девятого (2), а не вращаться среди кучки местных напыщенных дворян.

Казалось, Эрдорт выделяет ее среди других девушек, и вдруг громом среди ясного неба для нее стала новость, что Лейнар оказывает знаки внимания Виоле Бернт, простой дочери ремесленника. А неделю назад даже стали поговаривать об их помолвке.

Она тогда почувствовала такую острую боль в сердце, будто Эрдорт вонзил в него кинжал и повернул его. Лейнар ничего не обещал ей, не говорил о чувствах, но Имельда ощутила себя преданной и обманутой.

Девушка вспомнила слова матери о том, что Лейнару не было бы цены, будь он наследником графа. Но маркиза ошибалась. У Лейнара Эрдорта была своя цена.

Один год жизни Имельды Треос и ее обещание, данное неведомому богу.

1 — Алуэта — столица Алтуэзии

2 — Ирвик Девятый — герцог Алтуэзии. Об Ирвике Девятом и некоторых событиях во время его правления рассказывается в романе «Чужая невеста для сына герцога»

Иохим Бернт вышел из дальней комнаты лавки, где проводил важные встречи с клиентами. Он провожал гостя — загорелого человека в зеленом добротном кафтане с медными пуговицами. Мужчина был невысок, но коренаст. Казалось, дорогая ткань вот-вот лопнет на широких плечах.

Незнакомец вежливо поклонился Виоле и белозубо улыбнулся.

— Светлого дня, прекрасная госпожа. Вы украсили мое утро!

— Ты опоздал со своими любезностями, Тиций, — добродушно усмехнулся Иохим. — У моей дочери завтра помолвка.

— Поздравляю, — тепло улыбнулся мужчина. — Завидую я тому счастливчику, за которого вы согласились выйти замуж, госпожа Бернт.

Загорелый Тиций вышел, и колокольчик на двери весело звякнул.

— Это капитан Тиций Мерт, один из лучших моряков Шимарута, — сказал мастер Иохим. Он привозит мне редкие камни на своем корабле. Тиций избороздил Дымное море вдоль и поперек и пережил немало приключений.

— Мастер Бернт, — вежливо прервал его Андреас, — недавно заходила дочь маркиза Треоса, она хотела забрать те серьги с квадратными сапфирами, а взамен оставить расписку. Я сказал ей прислать господина маркиза или заплатить наличными…

— Ты все правильно сделал, Андреас, — кивнул Бернт. — Не верь обещаниям богатых дам расплатиться попозже, если только это не постоянная клиентка. Тем более, я слышал, что у маркиза есть долги…

На следующий день

Большая комната на первом этаже дома ювелира была украшена цветами из сада. На добротной мебели бегали солнечные зайчики, узорчатый дубовый паркет был натерт воском, на длинном столе расставлен дорогой фарфор.

Гостей собралось человек сорок, в основном это были ювелиры с женами и взрослыми детьми.

Виола знала почти всех этих людей. В гильдии ювелиров каждая свадьба и похороны представляли собой целое событие. А сегодня была помолвка главы городской гильдии Иохима Бернта.

Лейнар Эрдорт вошел в комнату, и сердце Виолы забилось быстрей. Сегодня он был особенно красив. Серебристый камзол, темные волосы, завязанные сзади лентой под цвет камзола. Точеные черты аристократического лица были достойны того, чтобы их увековечил скульптор или художник.

Взглядом он сразу же нашел Виолу и, подойдя, поцеловал ей руку под одобрительные улыбки собравшихся гостей.

Подойдя к ювелиру Иозхиму, Лейнар произнес громко, чтобы слышали все присутствующие:

— Господин Бернт, я прошу у вас руки вашей прекрасной дочери Виолы. Обещаю сделать ее счастливой.

Отец кивнул, смахнул слезинку кружевной манжетой белоснежной рубашки, надетой под бархатный серый камзол. Ради такого торжественного случая он нарядился как дворянин, хотя обычно носил простую практичную одежду.

— Что же, господин Эрдорт, если вы обещаете мне это, то я согласен,— прокашлявшись, важно произнес Бернт.

— Я даю вам свое разрешение ухаживать за моей дочерью до свадьбы.

Лейнар подошел в Виоле и протянул ей коробочку из синего бархата.

— Это вам, моя прекрасная невеста, — сказал он.

Невеста… Слово музыкой прозвучало в ушах Виолы. Она открыла коробочку и увидела ослепительный блеск голубоватого алмаза чудесной огранки.