— А чего здесь делаешь ты? — старик посмотрел на Дайниса.

— Я выполняю обещание, данное моему другу и повелителю.

— Что же, спасибо, что накормили меня. Мне пора идти дальше, — старик поднялся.

— Постойте, возьмите с собой лепешек и сыра, — вскочила Виола.

— Благодарю, добрая госпожа, — незнакомец поклонился.

Он подошел к двери и обернулся:

— Не найдется ли у вас медной монеты для бедняка?

Равьер молча протянул старику золотую монету, полученную от купца Яхнира.

— Купи себе лошадь и новую одежду, старик, — сказал Равьер.

Старик с любопытством повертел ее в руках.

— Настоящий ронганский золотой, — сказал он. — Приходилось мне в молодости бывать в Ронгане, красивые там места. Что же, прощайте, пресветлые господа. Пусть поможет вам светлая богиня, как и вы помогли мне.

— Куда же вы на ночь глядя? Останьтесь, переночуете в тепле, — предложила Виола. Ей было не по себе о мысли, что старый человек в худой одежде выйдет сейчас в холодную ночь.

— Не бойтесь за меня, госпожа, — старик улыбнулся и вышел за дверь.

— Он же лепешки забыл! — спохватилась Виола и тут же выскочила на улицу. Но старика там уже не было, как не было и никаких следов на снегу возле крыльца.

Ранним утром Равьер вместе с Дайнисом вышли на улицу.

Из печных труб струился сизый дымок, доносился аромат свежевыпеченного хлеба. Под ногами поскрипывал тонкий слой снега.

— Тебе не показался странным вчерашний старик? — спросил Сторд.

— В этом месте многое кажется странным, Дайнис. Мы стояли с Виолой вчера перед ущельем, за которым спрятан храм, и мне все время казалось, что кто-то наблюдает за нами через этот проклятый туман.

— Мне так жаль Виолу. Хорошая девушка, и такое несчастье с ней приключилось…

— Смотри, — Равьер показал вперед. Там, над ущельем, поднимался в небо зеленый дым…

Виола вместе с другими пилигримами стояла перед ущельем. На ее глазах туман рассеивался и таял, бесследно исчезая. Вскоре перед глазами открылась удивительная картина.

На другой стороне ущелья показался белый каменный храм в форме пирамиды

На фоне темнеющих скал он казался белоснежным. Казалось, от его стен исходит легкое сияние.

Было непонятно, кто и когда сумел его построить так высоко среди черных суровых гор.

Но самое удивительное произошло дальше.

С другого конца ущелья что-то большое взмыло вверх и перелетело на ту сторону, где стояли люди.

Вдруг на два крепких деревянных столба, вбитых возле ущелья, наделись широкие стальные кольца.

Оказалось, что к ним были привязаны две широкие веревки с перекладинами. И вдруг над ущельем закачался веревочный мостик.

Со стороны храма по нему легко перебежали двое жрецов. Сначала, наблюдая за ловкостью, с которой они двигались над пропастью по опасно раскачивающемуся от ветра мосту, Виола подумала, что это молодые люди. Но когда они сошли на землю и остановились перед толпой пилигримов, оказалось, что лица жрецов испещрены морщинами.

— Боги храма Эри готовы принять пилигримов, — сказал один из них. — Пусть в храм придут лишь те, кто просит исцеления и помощи. Здоровые люди должны остаться на этой стороне.

— Но мы же можем разбиться! — воскликнул какой-то мужчина.

Жрец взмахнул рукой, и с другого берега перелетел конец тонкого каната. Старик привязал его к столбу, и веревка как струна натянулась над мостиком.

Теперь можно было идти по нему, держась руками за канат.

Человек тридцать пилигримов стояли, не решаясь тронуться с места. Мужчины и женщины, молодые и старые,

— Я ни за что туда не пойду, боюсь сорваться в пропасть, — сказала одна женщина в теплом платке. Развернувшись, она пошла прочь.

— Боги храма не будут ждать долго, — громко сказал один из жрецов. — Скоро этот мост исчезнет.

— Говорят, те, у кого много грехов, не смогут перейти этот мост, — сказал кто-то позади.

— Неужели придется идти по этим дощечкам? Даже перил нет, и держаться только за веревку можно. Я боюсь, — прошептала Тальда, прижимая к себе Раэля.

— Дайнис, если со мной что-то случится, позаботься о женщинах, — тихо сказал Раьвер.

— Не сомневайся. Я все сделаю.

— Спасибо, друг.

Равьер сбросил с себя плащ, чтобы не мешался, и остался в рубашке. Он ступил на мостик и сделал первый шаг. Держась за веревку, он пошел по качающемуся мосту, сжимая в руках веревку.

Затем развернулся и пошел обратно.

Люди, затаив дыхание, смотрели на мужчину, балансировавшего над пропастью.

— Тридцать шагов, — сказал он громко, чтобы все слышали. — Просто держитесь за веревку и не смотрите вниз.

— Дай мне мальчика, — повернулся к Тальде Равьер.

Он бережно взял ребенка на руки.

— Идите за мной на расстоянии двух шагов. Не бойтесь. Ни в коем случае не выпускайте из рук веревку. Просто не смотрите вниз, — мужчина говорил это Тальде, но смотрел на Виолу.

Виола, стиснув зубы, шагнула на качающийся мост вслед за Тальдой. Она смотрела на широкую спину Амьера. Ему, должно быть, еще тяжелей, ведь он нес еще ребенка. А он идет вперед, шаг за шагом. На середине мости девушке показалось, что мост сильно качнулся. Сзади раздался пронзительный крик. Кажется, кто-то сорвался вниз.

— Не оборачивайтесь, смотрите только вперед! — послышался голос Амьера. Виола делала шаг за шагом, вцепившись в жесткую веревку изо всех сил. Наверно, у нее останутся кровавые мозоли после этого проклятого пути.

Наконец мост закончился, и Амьер, обняв, тут же подхватил ее.

Ей показалось, что сухие губы мужчины бережно коснулись ее виска, но Амьер сразу поставил ее на землю. Тальда целовала мирно спящего Раэля, даже не подозревавшего, какую опасность они только что преодолели.

Виола обернулась.

По мосту цепочкой шли люди. Кто-то читал молитвы, кто-то плакал, кто-то ругался.

Мост довольно сильно раскачивался, но пилигримы один за другим достигали противоположного края ущелья. Обессилев, они садились прямо на снег.

Остался последний человек. Рыжий парень лет шестнадцати добрался уже до середины моста, но вдруг сорвался вниз. Он в последний момент чудом ухватился за дощечку моста одной рукой и тонким голосом верещал, качаясь над пропастью.

— Я не могу, помогите кто-нибудь ради светлой богини!

— Двумя руками хватайся, — заорал ему кто-то, но парнишка только сучил ногами. Левая рука, неподвижная как плеть, висела вдоль тела.

Равьер бросился вперед по мосту, боясь не успеть.

В три прыжка он преодолел расстояние между ними и схватил мальчишку за шиворот, а затем втащил его на мост.

У того стучали зубы, а на штанах расползлось темное пятно.

Равьер схватил его в охапку и потащил вперед.

Мальчишка скулил и цеплялся за него здоровой рукой.

Мост качнулся от сильного порыва ветра, и Равьеру показалось, что сейчас они оба просто рухнут вниз, но он все же удержался.

Наконец Равьер достиг конца пути. Положив рыжего паренька на снег, он обессиленно уселся рядом. По лицу катился пот, сердце ухало в груди, как барабан. Он прикрыл глаза.

И вдруг Равьер ощутил, как кто-то обнимает его за шею.

Виола, прижимаясь к нему всем телом, всхлипнула, а потом поцеловала его в изуродованную щеку.

Равьер изумленно поглядел на тихо всхлипывающую Виолу.

— Вы могли погибнуть, Амьер, — прошептала она, отстранившись.

— Все обошлось, — он протянул руку, чтобы погладить ее волосы, но отдернул пальцы в самый последний момент.

Они смотрели друг на друга без слов и, казалось, сейчас никого не было вокруг, кроме этих мужчины и женщины с исковерканными судьбами.

Очарование момента нарушили звуки рыданий.

Неподалеку от них сидел и хлюпал носом рыжий парнишка, которого только спас Равьер. Плечи у него содрогались.