Я присел на корточки у постели брата совершенно измученный, испуганный, растерянный. Почти сдавшийся. И сказал себе: не сдавайся! Ты Дан Райт, брат Стального Сокола! И не имеешь права его подвести!

В этот миг рука Корда дернулась к моему горлу и, сжав его железным захватом, подтянула наверх. Я заглянул в широко распахнувшиеся глаза, родные, пронзительно-черные, страшась увидеть в них безумие и пустоту. Но взгляд брата осмыслен, вот только узнать меня в шлеме он не мог.

— Корд, это я! Дан!

Брови его дернулись, рука ослабила захват, и я упал на забинтованную грудь брата. Сердце отплясывало чечетку от немыслимого облегчения. Приподнявшись, вгляделся в его лицо, пытаясь определить, о чем он думает. Взглядом Корд указал в угол бокса, я посмотрел в указанном направлении и, приглядевшись, заметил глазок камеры. Значит, захватчики уже знают о нас и надо немедленно уходить. Брат чуть заметно кивнул, я протянул руку, он ухватился за нее и сел, тяжело дыша. Прижимая рукой маску с кислородом, другой выдернул подключичку, во все стороны брызнула кровь. Спустил босые ноги с постели и рванул со стены кислородный баллон.

— Сможешь идти?

Он снова кивнул. Поднялся, пошатываясь, оперся о стену. Я смотрел на него с болью, но выхода у нас не было. Скорее отыскать грузовой шатл, даже маленький госпитальный скутер вполне подойдет, чтобы убраться подальше от обреченно зависшего в небе крейсера.

Корд первым ринулся к выходу. Он знал госпиталь лучше меня, я же, заплутав, не помнил даже, где выход. Босиком, в пижамных штанах, с кислородным баллоном под мышкой, лейтенант имперской армии шел по коридору, перешагивая через лежащих. Проходя мимо пульта противопожарного обеспечения, он ударил кулаком стекло и дернул рубильник. Из узких щелей в потолке брызнула вода. Дурак, обругал я себя, мог бы и сам догадаться, что вода уменьшит концентрацию ядовитого вещества в воздухе.

Нелюди появились вмиг, будто несколько фигур просочились сквозь стены. Корд среагировал сразу. Прыжком он оказался возле ближайшего существа в таком же, как у меня, костюме имперской службы и с автоматом в руках. Вокруг существа колебалось марево, будто от исходящего жаром предмета. Я снова ощутил легкую дурноту, как тогда, у лифта. Корд же остался нечувствителен к странному излучению и, что есть силы, ударил в грудь противника баллоном, потом еще раз по плечу и, наконец, по шее. Все это произошло так быстро, что ни я, ни пятерка нелюди в предательской черно-зеленой одежде ничего не успели понять. Лишь услыхали хруст костей и звук упавшего тела. Корд дернул меня за плечо, швыряя на пол. Я рухнул на что-то мягкое и замер, слыша ровную автоматную очередь. Подо мной в луже крови лежала нелюдь, красные глаза таращились с немым укором, а по спине стучали и отскакивали пустые гильзы.

Когда наступила тишина, я поднял голову и огляделся. Корд стоял, опершись плечом о стену, вода хлестала по его лицу, бинты промокли и стали розовыми. Все его противники распластались в лужах вперемешку с жертвами странного яда. Где-то в углу валялся покореженный кислородный баллон. Вскочив, я содрал с одного из мертвецов респиратор и протянул брату. Тот прижал маску ко рту и сделал несколько судорожных вдохов, оседая по стене.

— Корд!

— Все… в порядке… — выдавил он, — не теряй времени, обыщи трупы. Надо… уходить.

С готовностью я выполнил его приказ. Мы разжились оружием, бронекостюмом и несколькими пластиковыми ключами. Я увязал все трофеи в куртку и протянул руку брату. Корд уцепился за запястье и поднялся на ноги.

— За мной, — велел он и нырнул какую-то дверь.

За бронированной дверью было холодно, Корд запер ее изнутри и знаком велел следовать за ним. С трепетом я понял, что мы находимся в морге. Вдоль стен тянулись холодильные камеры, запертые на кодовые замки. Посреди стояли три стола, накрытые допотопными клеенками, и маленький столик с жутковатым инструментарием. Брат бестрепетно прошел мимо столов, на задней стене морга нашел рычаг, дернул. Открылась небольшая дверца, которая обнаружила за собой узкий ящик, вроде небольшого грузового лифта. Внутри горела тусклая лампочка.

— Полезай, — скомандовал Корд.

Я попятился. Перемещаться в лифте, который до сих пор возил лишь покойников, — жутковато.

— Живей, — прикрикнул брат, голос из-под респиратора звучал глухо, — если сообразят вырубить питание, нам придется туго.

Как ошпаренный, я прыгнул в ящик, Корд влез следом, прижав меня к ледяной стенке, стало совсем тесно. Лифт утробно загудел и медленно пополз вниз.

— Рассказывай в двух словах, — велел брат, — как ты здесь оказался и что происходит.

В двух словах не получилось, я путался, в тесноте трудно дышалось, а замкнутое пространство действовало угнетающе. Да чего же медленно тащится этот ледяной гроб. Успокаивало только присутствие Корда, его молчаливое спокойствие, с которым выслушивал мои сбивчивые объяснения.

— Этого следовало ожидать, — сказал он, когда я закончил рассказ, — морфоиды нанесли ответный удар, а генерал Форка все на свете проворонил. Ну а ты-то каков, Дан! Чем тебе не угодил Джерри?

— Мейсон солгал мне, — с обидой ответил я, — он сказал, что ты просто порвал сухожилие…

— Так и есть, — фыркнул брат, — и получил пулю под ключицу. Дан, это я попросил Мейсона успокоить тебя.

— Успокоить?! — горько усмехнулся я. — Будто я твоя подружка. Ты что, не доверяешь мне, Корд?

— Конечно, доверяю, братишка. Не заводись.

— Не заводись?

Слезы снова навернулись на глаза, хорошо, что под шлемом не видно. Легко ему говорить, не заводись. Если бы только Корд знал, как я боюсь…

— Перестань, — прикрикнул брат, будто прочитав мои мысли, — не думай сейчас об этом, понял?

— Понял, — сдавленно ответил я.

В этот миг лифт замедлил движение с режущим уши скрипом и встал; мигнув, погасла лампочка. Не успели, обреченно подумал я.

— Дьявол! — выругался Корд, поводя плечом. Как же холодно ему в этом ящике, если у меня футболка примерзла к спине.

— Что нам делать? — спросил я, отчаянно стараясь, чтобы голос прозвучал бодро. Корд всегда знает, что предпринять, всегда, даже когда мне кажется, что все потеряно. Брат найдет выход из железного гроба, подвешенного на тросах в шахте лифта. Найдет, найдет, найдет — стучало сердце. Господи, как я боюсь замкнутого пространства…

Я ждал ответа — Корд долго молчал. Его молчание было похоже на приговор.

— Корд! — я схватил его за руку, в страхе, что он потеряет сознание от раны и тогда уже ничего не сможет придумать.

— Успокойся, — тихо сказал он, — мы выберемся.

В той части, где были наши ноги, что-то загремело. Я понял, что Корд ударил неплотно прикрытую дверцу. От металлического лязга в темноте стало еще страшнее. Брат оттолкнулся ногами от одной стены шахты лифта, ящик слегка качнуло, но я, не сообразив, здорово треснулся головой о стенку. Хотя шлем смягчил удар, перед глазами замелькали разноцветные искорки.

За первым толчком последовал второй, третий, кабина лифта раскачивалась, все сильнее ударяясь о стены шахты.

— Чего ты добиваешься? — не выдержал я, когда от духоты и грохота закружилась голова.

Корд не ответил. Он никогда не отвечал на идиотские вопросы, а этот как раз из разряда таких.

Ящик раскачивался на скрипящих тросах, я больше ничего не спрашивал, хоть и не понимал, что делает Корд. Тросы крепкие, чтобы перетереть их таким образом понадобятся недели, а мы замерзнем здесь уже по прошествии суток.

Корд перестал толкать кабину и замер, стало так тихо, что мне захотелось положить ладонь ему на грудь и убедиться, что сердце бьется. Потом он шевельнулся, потянул из-под меня трофейный сверток. Раздался какой-то лязг.

— Дан, упрись покрепче руками и ногами в стены.

— Зачем?

Корд хмыкнул.

— Будет немного трясти.

Он отодвинул меня к стенке, поудобнее устраиваясь на спине, я что есть силы уперся руками в стены кабины. Грохот выстрелов разорвал барабанные перепонки, дым и запах горячего металла даже сквозь респиратор ворвался в ноздри. Мне по лбу, едва не пробив защитный экран, ударила гильза. Ничего не происходило. Стало тихо. Я боялся пошевелиться, не говоря уж о том, чтобы задать вопрос. Ничего не вышло — это страшно…